Толчок к размышлению, или Все о сортирах

— Это, говорит, ну, чистое безобразие! Кто-то сейчас выкрутил в уборной электрическую лампочку в двадцать пять свечей. Это, говорит, прямо гостей в уборную нельзя допущать.

Начался шум и треволнение. Папаша Евдокимыч, конечно, протрезвился вмиг, начал беспокоиться и за гостей хвататься.

Дамы, безусловно, визжат, не допускают себя лапать.

— Хватайтесь, — говорят, — за мужчин, в крайнем случае, а не за нас.

Мужчины говорят:

— Пущай тогда произведут поголовный обыск.

Приняли меры. Закрыли двери. Начали устраивать обыск.

Гости самолично поочередно выворачивали свои карманы, и расстегивали гимнастерки и шаровары, и снимали сапоги. Но ничего такого предосудительного, кроме нескольких бутербродов и полбутылки мадеры, двух небольших рюмок и одного графина, обнаружено не было.

Хозяйка, мадам Зефирова, начала горячо извиняться — дескать, погорячилась и кинула тень на такое избранное общество. И высказала предположение, что, может быть, кто и со стороны зашел в уборную и вывинтил лампу.

Однако момент был испорчен. Никто играть в щеточку не захотел больше, танцы под балалайку тоже расстроились, и гости начали тихонько расходиться.

А утром, когда хозяин продрал свои очи, все выяснилось окончательно.

Оказалось, что хозяин из боязни того, что некоторые зарвавшиеся гости могут слимонить лампочку, выкрутил её и положил в боковой карман.

Там она и разбилась.

Хозяин, видимо, круто налег на нее, когда заснул на подоконнике».

Автор «Очерков коммунального быта», касаясь освещения исследуемого им предмета в художественной литературе, не присоединяется к обличительному запалу некоторых писателей, но со свойственным его перу бесстрастием констатирует: «Многие наблюдаемые сегодня факты иллюстрируют склонности и черты характера, многократно высмеянные сатириками». Наблюдаемые сегодня (!)… Не когда-то… Не перевелись ещё в отечестве коммуналки, а уж коммунальной психологии несть конца.

Исследование Утехина подкрепляют красноречивые иллюстрации, одна из которых изображает сортирную стенку с висящими на гвоздях овалами стульчаков. Такие семейные и личные стульчаки, весьма в свое время обычные, сообщали их владельцу уверенность, что, подкладывая под зад свой «чистый» стульчак, он избавлен от соприкосновения с «грязным» унитазом ли, чужим ли стульчаком, коих касались сомнительные седалища соседей. Хотя кто поручится, что твоим стульчаком кто-то не воспользовался — скажем, несведущий гость или тот же сосед в подпитии (в трезвом виде не перепутал бы: чужое — грязное)?

Благодаря тому же Утехину могу воспользоваться цитатой из вышедших в Париже материалов художника-концептуалиста Ильи Кабакова «На коммунальной кухне»: «Сегодня страшный скандал произошел в туалете… Кто-то пришел к Ведерниковым, они ему отперли туалет, а стульчак не дали, и он залез на унитаз «орлом», а унитаз и так слабо держался, а тут стал качаться. Закачался и бачок с водой, две этих палки, что его подпирали, вылетели, бачок упал, и вся вода залила коридор…»

Эту то ли быль, то ли легенду я услышал в конце 50-х, в пору всеобщих коммуналок и только начинавшегося строительства хрущоб.

Некий молодой муж так переживал по поводу измен своей жены, что решил повеситься. Правда, не по-настоящему, а, так сказать, понарошку, с помощью им самим придуманной конструкции — со стороны она создавала полную видимость самоубийства. «Пусть, — думал он, — жена увидит, как я страдаю. Она устыдится и опомнится».

Короче, к моменту, когда жена обычно приходила с работы, он наладил в сортире свою конструкцию и, услышав звонок в дверь, повис в воздухе. Через несколько минут дверь в сортир приоткрылась и тут же захлопнулась. Оказалось, это была не жена, а сосед, поначалу оторопевший от увиденного. Правда, через несколько минут он очень даже пришел в себя и открыл дверь снова. Молодому мужу ничего не оставалось, как по-прежнему изображать удавленника. Сосед осторожно зашел в сортир и аккуратно стал снимать с руки повесившегося часы. Повесившийся обиделся и с размаху врезал мерзавцу по морде.

Дело разбиралось в народном суде. Повесившемуся дали 15 суток за хулиганство. Вот какие страсти кипели за безликими дверями коммунальных туалетов!

Анекдоты

В коммунальной квартире заметили, что кто-то постоянно подтирается пальцем. И потом, гад, — об стенку! Быстро сообразили, кто это делает. Профессор из четвертой комнаты! Было замечено, что, выходя из туалета, он всякий раз сразу же идет мыть руки.

Обитатели коммунальной квартиры травили соседа, хлюпика-интеллигента, гадили ему в галоши. Он свои галоши каждое утро невозмутимо мыл, ни слова никому не говоря. Наконец, их проняло. Что ж мы так несправедливы к человеку?

— Извините нас, пожалуйста! Мы виноваты! Больше не будем!

— Хорошо. Если вы перестанете срать мне в галоши, я перестану ссать вам в чайник.

Если этот анекдот и выдумка, то, как говорится, из области чистой правды. Своими глазами видел по телеку (кажется, это была передача «Вы очевидец») какого-то американца в момент, когда он, оскорбленный в лучших чувствах после перепалки со знакомыми, писал им в чайник. Парень не знал, что на кухне стоит видеокамера и все фиксирует. Судья припаял ему крутой штраф. Хорошо, что во времена расцвета наших коммуналок никаких видеокамер не было. Такого бы наснимали!..

Еще раз обращаюсь к Михаилу Зощенко. В рассказе «Режим экономии» (1926) он описывает, как в городе Борисове вводили этот самый режим. Экономить надо, а на чем — непонятно. Уборщица Нюша выручила.

«— Раз, — говорит, — такое международное положение и вообще труба, то, говорит, можно, для примеру, уборную не отапливать. Чего там зря поленья перегонять? Не в гостиной!

— Верно, — говорим, — нехай уборная в холоде постоит. Сажен семь сэкономим, может быть. А что прохладно будет, так это отнюдь не худо. По морозцу-то публика задерживаться не будет. От этого даже производительность может актуально повыситься.

Так и сделали. Бросили топить — стали экономию подсчитывать.

Действительно, семь сажен сэкономили. Стали восьмую экономить, да тут весна ударила.

Вот обидно-то!

Если б, думаем, не чертова весна, ещё бы полкуба сэкономили.

Подкузьмила, одним словом, нас весна. Ну, да и семь сажен, спасибо, на полу не валяются.

А что труба там какая-то оказалась от мороза лопнувши, так эта труба, выяснилось, ещё при царском режиме была поставлена. Такие трубы вообще с корнем выдергивать надо.

Да оно до осени свободно без трубы обойдемся. А осенью какую-нибудь дешевенькую поставим. Не в гостиной!»

…Шутки шутками, но трудящиеся Борисова в верном направлении думали. Двигались по пути, уже проложенному господином Фордом, великим организатором производства, давшим по этой части пример и пролетарскому государству. Он тоже был озабочен, чтобы его работнички в сортирах не засиживались, потому и стульчаки у него умышленно были сделаны наклонными. Поторапливайтесь, господа трудящиеся, особливо ежели хотите кататься на собственных «фордах».