Только хорошие умирают молодыми

— А вдруг? — не сдавался Олег. — Ну какие из нас профессионалы по борьбе с террористами? Спугнем, чего доброго, они со страху что-нибудь нажмут — и прости-прощай полгорода.

— Олег, Олег… Мы не профессионалы, конечно. А те? Про профессионалов забудь, они остались в прошлом. У нас сейчас война дилетантов с дилетантами, и, мне кажется, в ней победит тот, кто будет самым нахрапистым.

— Ага, — буркнул Музыкант, — скажи еще, что сам только вчера узнал, на что нажать, чтобы пистолет выстрелил. И в какую сторону его направлять надо.

— Олег, я серьезно. Ну вот Миша, — Доцент указал на здорового плечистого парня, кое-как вместившегося в кресле рядом с водителем, — он бывший мент. И что? Миша, что мы будем делать, когда приедем к плотине?

— А хрен бы его знал, — доходчиво выразил свое мнение бывший мент Миша, с трудом повернувшись в тесноте до отказа набитого людьми джипьего нутра, чтобы можно было говорить не с его лысым затылком, а хотя бы с левой половиной лица. — Я ж до Катастрофы на рынке жулье ловил. Террористы — это не ко мне. Скажут драться — будем драться. А как? Доцент, ты начальство, ты и приказывай.

— Понял? — Доцент пихнул снайпера локтем в бок. — Умер профессионализм. Вообще узкая специализация — удел развитого общества. Для нас же приоритетом стало выживание, и теперь, по идее, должны больше цениться универсалы. Такие, которые проиграют любому профессионалу на его поле, но зато достойно сумеют провести сеанс одноразовой игры сразу с несколькими специалистами. А в нашем случае это значит что?

— Что?

— То, что нам придется выкручиваться, как сумеем.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Доцент.

Несмотря на эту кровавую ночь, на ставший уже привычным аккомпанемент выстрелов где-то вдалеке, на то, что у ног штабиста лежало несколько трупов, которые, по всему выходило, попросту изрешетили друг друга, когда еще трупами не были, а были вполне себе такими живыми людьми, способными нажимать на спусковой крючок, несмотря на все это, удивление Доцента заставило Олега улыбнуться. Он вспомнил вдруг старый мультфильм «Следствие ведут колобки» и еле слышно пробормотал: «Аналогично, шеф».

Штабист подозрительно посмотрел на него. Слов он, конечно, не разобрал, но услышал, что Музыкант что-то говорит. Тот помотал головой, показывая — мол, ничего важного. Затем подошел к нему, встал рядом и тоже посмотрел на лежащие у ног трупы.

Странно.

Нет, на полном серьезе — совершенно непонятно. Четверо людей лежат неровным кругом, истоптанный снег щедро полит уже замерзшей кровью, которая при свете дня, наверное, была бы розовой, а пока что — просто черная. Возле каждого тела — разбросанные автоматные гильзы, а пальцы в шерстяных перчатках, похоже, до последнего жали на спуск. Почему они перестреляли друг друга? Что не поделили? Конечно, спору нет, сейчас Олегу, Доценту и прочим это только на руку. Но такие совпадения тем и опасны, что в последний момент могут повернуться против тебя. Случайность, играющая тебе на пользу, — это хорошо. Но когда ты можешь внятно объяснить, отчего сейчас пополняется твой счет, — это лучше вдвойне.

— Ладно, — одним словом Доцент прекратил все размышления. — Все равно сию секунду мы ничего не узнаем. Идем дальше.

— Может, они все так? — предположил один из приехавших с ними бойцов.

— Хорошо бы, — вздохнул штабист. — Но пока надеяться, что кто-то уже сделал за нас всю работу, рановато. Так что не расслабляемся, мужики, не расслабляемся. Олег, твои сверхъестественные штучки ничего тебе не подсказывают?

Музыкант только мотнул головой.

— Плохо… Ну идем, идем, чего застыли?

Небо на востоке слегка посветлело. Рассвет не мог пробиться сквозь плотное полотно туч, но у горизонта полотно истончилось, и огненно-золотая нить виднелась там, где ее не перечеркивали черные коробки зданий. Над рекой, упершись в берега и дно могучими бетонными опорами в форме буквы Y, тянулся мост. Тот самый, у которого Музыкант впервые встретил говорящую крысу с флейтой. Узкий, красный с золотом язык рассветного пламени струился чуть неровной чертой прямо между зеленовато-белой заледеневшей рекой и темно-серым мостом, и это было красиво. Так красиво, что хоть бери холст, хватай кисть — и рисуй, рисуй, пока не рассеялось очарование вступающего в свои права утра…

Олег не умел рисовать. Все, чему он научился, — это выживать самому и помогать выживать другим. Значит, нужно оставить художникам художниково, а снайперу взяться за снайперово. Он тяжело вздохнул и поспешил вслед за Доцентом.

Правда, опередивший его штабист далеко не ушел. Вместе с окружившими его людьми он стоял и смотрел на очередной труп. Этот, в отличие от предыдущих, застрелился сам. Достал пистолет, приставил к сердцу и нажал на курок. Крови снаружи было немного — видимо, ее задержал толстый стеганый ватник на мертвеце. Только несколько бурых потеков — и все. Входное отверстие окаймляло черное кольцо, оставленное сгоревшим порохом.

— Еще того интереснее, — ни к кому не обращаясь, сказал Доцент. — Ну, те четверо — там хотя бы что-то можно понять, о чем-то догадаться. Ну, не поделили что-то, слово за слово, похватались за оружие да постреляли друг друга. Глупо, но хотя бы с виду логично. Но чтобы часовой, стоя на посту, вспомнил, что его девчонка бросила или, скажем, у него мама вчера умерла… Бред. Из-за чего еще люди стреляются? Несчастная любовь, умершие родители…

— Карточные долги, — добавил кто-то из бойцов.

— Тоже чушь, — не поворачиваясь к говорившему, рубанул штабист. — Такое ощущение, словно кто-то нас опередил и решил облегчить нам задачу. Ради бога, не расслабляемся, мужики, не расслабляемся.

Дальше был неплохо подготовленный к обороне пост. Похоже, террористы готовились не за день и не за два. Бетонированная площадка, на которую вела узкая лестница, со всех сторон обложена была плотно пригнанными один к другому туго набитыми мешками с песком, напоминавшими прижавшихся боками упитанных свинок. Олег прищурился, посмотрел через край и решил, что с поста можно отлично контролировать окрестности. Доценту и всем, кто прибыл с ним спасать плотину, чертовски повезло, что некому было нажать на спуск уныло пялившегося в серое утреннее небо пулемета. Трупы держать оборону пока еще не научились. Знакомая уже картина — все трое лежат друг напротив друга, вспоротые очередями автоматов. Тех самых, что все еще сжимают их мертвые руки.

— Бред, — зло сказал Доцент. — Шуточки в стиле Босха. Зачем людям сначала планировать масштабную акцию, а затем устраивать коллективное самоубийство? Ну что же они так не поделили?! Может, и не должно было быть никакого взрыва.

— Доцент, — перебил штабиста один из его людей. — Мы сюда не рефлексировать приехали. Вдруг еще остался кто-нибудь живой? Давай сначала выясним, что там со взрывчаткой, а уже потом будем гадать, от чего все здесь померли. Пойдет такой план?