Только моя принцесса
Шрифт:
– Так вот, когда тебе понравится девочка, - продолжает мама, - только не просто так, Игнат, а по-настоящему, серьезно, ты мог бы подарить ей этот кулончик.
– Рит, он еще маленький, - вступает в разговор папа, - какие девочки? И что вообще за сентиментальность?
– А вот и нет, Сереж, никакая не сентиментальность. Между прочим, когда я была маленькой, бабушка часто рассказывала мне сказки, связанные с различными камнями. И позже я изучала эту тему. Так вот, розовый кварц обладает различными свойствами и символизирует верность и любовь. Так и у нас с тобой получилось. Дай бог чтобы
И в этот момент происходит то, что разделяет всю мою жизнь на до и после…
….
На этом эпизоде я все время просыпаюсь, потому что дальнейшее мой мозг отказывается воспроизводить в виде полной картины, способен лишь разрозненными кусками.
Фрагментарно и не слишком точно…
Страшный глухой удар, от которого все холодеет даже сейчас, при воспоминании. Звон бьющегося стекла.
Вскрик мамы, и резкий рывок, когда она тянет меня на себя, буквально заставляя перелететь через все сиденье.
Я ничего не понимаю, сопротивляюсь и рвусь обратно к ней. Но на почему-то отталкивает. А потом все летит кувырком и меня отбрасывает.
Резкая боль, от того, что руку расплющивает, словно в тисках. Камешек, который я все еще сжимаю в кулаке, впивается в кожу. Ощущение, будто он раскалывается на две половинки.
На самом деле у меня диагностировали сотрясение мозга, множественные удары и переломы. Я слышал сквозь мутную пелену, как врачи делали ставки. Выживет, не выживет.
Но почему-то запомнилось именно то, как в кожу впиваются неровные грани. Словно именно эта боль в тот момент не дала мне окончательно потерять связь с реальностью, и, в конечном счете, выжить.
– Лучше бы не выжил, - обычно врезался в сознание низкий, чуть тягучий голос. – Родители все равно мертвы. Оба на месте, ни единого шанса. А других родственников у паренька нет. Куда его, в детский дом? А там что за жизнь? Хорошо, если бить не так сильно будут…
– Михаил Петрович, ну, что вы такое говорите! – обычно возражал ему женский, очень мягкий.
– Мальчик буквально в рубашке родился. Сидел бы чуть левее, и его бы снесло.
Так я узнал, что, быстро поменявшись со мной местами, а затем отталкивая от себя, мама на самом деле меня спасала.
– Да еще бензобак чудом не взорвался. Столько счастливых совпадений, а вы, лучше бы умер…
– Я просто реалист, Зоенька.
– Нет, никакой вы не реалист, Михаил Петрович, а обычный пессимист. А потом, ему и пяти нет, может и недолго он там пробудет, в этом детском доме, может, усыновит кто?
– Дорогая моя, кому в наше время это нужно? С нашими зарплатами? Своих проблем хватает.
– Так может из-за границы кто. И будет у мальчика новая путевка в жизнь. Там знаете, как заживет. Ни чета всем нам.
– Хах, ну ты и сморозишь. Вот умора. Заберут. Разве только на органы. Читала последние новости?
– Прекратите, пожалуйста, Михаил Петрович. А то я начинаю радоваться, что мальчик все еще без сознания, и вас не слышит.
…
Только я слышал. Не все, но суть уловил.
Мамы и папы больше нет.
Меня ждет какой-то неведомый, но очень страшный детский дом. Либо придется там жить, и будут избивать, либо заберут на органы.
И то, и другое, впрочем, не
сильно в тот момент волновало. А вот ради того, чтобы мама с папой остались живы, я бы отдал, наверное, все на свете.…
– Игнааат, ты чего не спишь? – ворчит Таня сонным голосом.
– Сплю, и ты спи, - бросаю тихо, и отворачиваюсь. Замираю, опасаясь, что девчонка окончательно проснется, а мне этого не хочется.
Жалею, что связался с Ильиной, хотя, когда встретил ее в середине лета и она после первого же свидания прямым текстом предложила поехать к ней, показалось отличной идеей.
Думал, отпустит, может. И я перестану, наконец, словно долбаный сталкер, залезать то и дело в Алискину ленту новостей.
Прикрываясь как ширмой тем, что мы же, типа, друзья.
Нууу, почти друзья.
На самом деле нифига ничего дружеского я к ней не чувствую.
С той самой минуты, как увидел.
Горр пригласил тогда к себе, и между делом упомянул, что будет еще его любимая младшая сестра.
Я даже не придал значения тогда. Сестра и сестра, мало ли девчонок крутятся то и дело под ногами.
А когда увидел…
Не понравилась.
Вот сразу. Не понравилась, и все тут.
Стояла передо мной вся в розовом и с распущенными по плечам золотыми волосами. Такая аккуратная и милая, прямо сахарная.
Идеальная, с какой стороны не посмотри.
Красивая до дрожи, что аж зубы сводит.
Настоящая принцесса из книжек, что читала мне перед сном мама.
Вот только эти романтические истории, в отличие от мамы, я никогда не любил, и слушал только ради нее. А сейчас, окунувшись с головой в дерьмо, и каждый день в нем провертываясь, подавно.
– Привет, я Алиса.
Девочка шагнула вперед первая, и протянула мне руку для рукопожатия.
– Привет, - ответил я, с неохотой протягивая руку в ответ.
Думая лишь о том, чтобы поскорее отделаться от церемоний, и убежать играть с Горром.
Вот только в момент, когда наши ладони соприкоснулись…
Я посмотрел ей в глаза, и увидел там вместо ожидаемых жеманности и глупости двух непоседливых чертенят, словно бросающих мне вызов. В голове что-то перемкнуло.
Закоротило.
Оглушило так, что на ногах еле удержался.
А потом весь день до самого вечера не сводил с девчонки глаз.
С восхищением наблюдал за тем, как запросто и раскованно она себя ведет. Словно и не девочка, а настоящий мальчишка. И в футбол гоняет получше любого парня, и осадить может так, что мало не покажется. А еще знает много историй, над которыми можно посмеяться.
Больше всего любит, сказочные, конечно. Точно такие, что и моя мама любила. Не знает еще, что не все и всегда в жизни заканчивается сказкой.
Но в общем…
С ней…оказалось весело.
А потом она вдруг снова превратилась в чинную и воспитанную. Настоящую Принцессу, как называл ее Горр, и как я сам начал мысленно ее называть.
Манящую.
Недоступную и очень-очень далекую.
Позже выяснилось, что так оно и есть.
Родители крайне богатые люди. Огромный особняк в элитном поселке, машины, в будущем светит лицей, обучение в котором стоит чертову прорву денег, и получение высшего образования за рубежом…