Только невинные

– Сегодня, Лора, я научу тебя, как доставлять удовольствие мужчине.

Я ничего не ответила, просто придвинулась ближе и протянула руку к шарфам.

– Не садись на кровать. Не прикасайся ко мне. Я просуну руки и ноги в петли, которые я уже сделал, а ты привяжешь меня к кровати.

Я опять промолчала – просто не могла говорить. Как зомби подчинилась его инструкциям.

– Затягивай туже. Это слишком слабо. Видишь, я могу шевелиться. Я не должен шевелиться. Это очень важно.

Я затянула узлы туже. Меня начало слегка подташнивать.

Хьюго закрыл глаза, и мне стало немного легче – не нужно было смотреть в эти черные глубины.

– Теперь сними пеньюар. Остальное оставь.

Наверное, он услышал шелест, когда пеньюар упал на пол, потому что немедленно последовал следующий приказ.

– Теперь сними простыню – и я твой. Твое время получать удовольствие.

Как я могла получить от этого удовольствие? Все было задумано и устроено для него, ко мне это не имело никакого отношения! Это была игра по правилам Хьюго. Я почувствовала себя проституткой, а не любящей женой.

– Чего ты ждешь, Лора? Я же сказал, сними простыню, и я твой. Ты должна научиться быть главной. Сделай это!

Я так хотела увидеть, потрогать и почувствовать его! Я даже подумала, что, возможно, и смогу получить от всего этого удовольствие. Я медленно убрала простыню, и первый раз увидела Хьюго совсем, полностью голым. Он был возбужден так сильно, что я не могла поверить своим глазам. Больше всего мне хотелось покрыть все его тело поцелуями, а потом взять его член в рот и довести до самого предела. Да, я хотела, чтобы он реагировал на меня, но не так.

Я забралась на кровать, осторожно опустилась на колени и погладила внутреннюю сторону его бедра. Сначала так, а потом я нагнусь над ним, начну целовать его живот, и руками и губами постепенно подберусь к тому, что меня интересует.

– Остановись! Я не сказал «доставляй удовольствие мне». Я хочу, чобы ты получила удовольствие от меня.

Было совершенно очевидно, чего он от меня ожидает. «Да ладно, – подумала я. – Надо просто это сделать.

Может быть, будет не так уж плохо».

Но я ошиблась.

Очень медленно и осторожно я села на него сверху. Я по-прежнему думала, что смогу его «переубедить», поэтому вместо того, чтобы направить его член в себя, я склонилась и потерлась о него грудью и бедрами, так чтобы шелк мягко скользил по его коже. Он дернулся:

– Не так. Ты должна понять: твое удовольствие – это мое удовольствие.

– Но, Хьюго, это и есть мое удовольствие – дотрагиваться до тебя, целовать тебя.

– Сделай это, Лора. Давай.

Может быть, мне нужно было встать и уйти. Трудно объяснить, почему я этого не сделала. Все, что я могу сказать в свое оправдание, – я была замужем меньше трех недель, и мне отчаянно хотелось, чтобы у нас все получилось. Ведь люди не сдаются всего после трех недель, правда? К тому времени я уже знала Хьюго достаточно, чтобы понимать: нужно жить по его правилам, или он сделает твою жизнь невыносимой. Я собиралась изменить его, мне только требовалось время. И в тот момент я была не готова начать отстаивать свою точку зрения и справляться с последствиями этого. Поэтому я сделала так, как он хотел.

Панталоны были такими широкими, что мне даже не пришлось их снимать, и я просто опустилась на него. Я прекрасно понимала, что оргазма мне не получить ни за что, но не знала, ожидает ли его от меня Хьюго. Но глаза у него все время были закрыты, поэтому сымитировать удовольствие мне не составило труда. Видит бог, в свое время у меня его было достаточно. Единственно, я не знала, как долго, по его мнению, я должна была продержаться, и я решила, что пусть это будет как можно быстрее. В крайнем случае можно списать все на то, что я слишком долго ждала. Не буду вдаваться в детали – это излишняя информация, – но я проделала все очень убедительно. Но что же дальше, мелькнуло у меня в голове.

– Сука! Отвяжи меня, сука!

Он никак не мог догадаться, что я притворялась, – я была уверена в этом на сто процентов. Я понятия не имела, что опять пошло не так, но тут же кинулась отвязывать его. Сначала ноги, потом руки. А потом он открыл глаза.

Я мечтала увидеть желание во взгляде своего мужа, но это… это была дикая, бешеная похоть. Он рванул ко мне, и на секунду мне показалось, что он хочет меня ударить. Возможно, это было бы даже лучше. Он схватил меня за руку и швырнул на кровать, лицом вниз. А потом овладел мной… и я никогда в жизни не смогу признаться тебе, как именно. Все, что я могу сказать, – это было настоящее зверство.

Я вскрикнула. Просто не могла сдержаться. Но он или не слышал меня, или не обратил на это внимания. Единственный положительный момент заключался в том, что продолжалось это совсем недолго. Он кончил меньше чем за минуту – лишнее доказательство того, как сильно он был возбужден. И все это без единого слова. Я лежала на кровати, по-прежнему лицом вниз, и всхлипывала, когда услышала, как хлопнула дверь.

Не знаю, сколько я так пролежала. Может быть, несколько минут, а может, час. В конце концов я собралась с силами, сползла с кровати, поплотнее завернулась в пеньюар, как будто он мог меня защитить, и почти бегом кинулась в свою спальню. Там, оказавшись в одиночестве, я содрала с себя мерзкое белье и ножницами порезала его на куски. А потом залезла под самый горячий душ, который только могла выдержать. Я стояла там очень долго, но даже когда вышла из-под душа и вытерла насухо свое ноющее и саднящее тело, на моей груди все еще оставались отметки от пальцев Хьюго.

На следующее утро я решила: будь что будет – потоп, землетрясение, конец света, – но я поговорю с Хьюго начистоту. Я спустилась к завтраку. Он читал газету; миссис Беннет суетилась по хозяйству, но я попросила ее оставить нас одних. Увидев меня, Хьюго просиял улыбкой, встал, отодвинул для меня стул и поцеловал в щеку:

– Доброе утро, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

– Хьюго, мне надо с тобой поговорить. Насчет того, что было прошлой ночью. – Я заметила, что мой голос дрожит.

– Конечно, – с готовностью согласился он. – Может быть только, не за завтраком? Если хочешь, мы можем поговорить чуть позже. Как бы там ни было, я тоже хотел тебе кое-что сказать. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты так прекрасно относишься к Алексе и так славно с ней ладишь. Ей пришлось нелегко. Наша жизнь с ее матерью была очень трудной, но она слишком мала, чтобы понимать. Я так рад, что теперь у нее есть настоящий дом – наш дом – хотя бы на то время, что она у нас проводит.

Ты – самая лучшая мачеха на свете.