Только по любви

Они скакали весь день и до раннего вечера, останавливаясь только для того, чтобы отдохнуть или сменить лошадей. Дни становились короче, приближался сентябрь, поэтому к тому времени, как показались предместья Винчестера, уже наступила темнота. В городе было тихо, только лаяли собаки, потревоженные их приездом. Стук подков их лошадей по булыжникам отдавался эхом от стен зданий. Рэнду показалось, что эхо доносилось и сзади, но отнес это явление на счет усталости и воображения вследствие недосыпания.

То и дело он проскальзывал в мягкость между нежными бедрами жены, утоляя ненасытную жажду утешения, которое находил там. Она не протестовала, казалось, наслаждалась природным трением почти так же, как и он. Но бледно-лиловые тени появились под ее глазами, когда наступило утро, и сейчас она казалась наполовину спящей в седле.

Стены дворца замаячили впереди них. Хотя ребенок Генриха был рожден в приорате Винчестерского аббатства, Рэнд не думал, что королева оставалась там. В течение сорока дней после рождения ребенка она не будет исполнять свои публичные обязанности, а затем вернется к ним только после благословения церкви. Матери с ребенком значительно удобнее находиться во дворце, чем в приорате. Рэнд послал командира королевской стражи сообщить камергеру королевы об их прибытии. Он не ожидал, что его примут; по правде говоря, он не был уверен, что они увидят королеву в течение нескольких дней. Она, должно быть, родила только неделю назад или даже меньше.

Они еще не выбрали таверну для проживания в городе, когда посланник принес известие о том, что королева будет рада принять их сразу же.

Их встретил камергер королевы и попросил, чтобы они следовали за ним. Елизавета Йоркская ждала их в своей комнате.

Рэнд обменялся взглядом с Изабель, которая только покачала головой.

— Возможно, — сказал он так тихо, что только она могла слышать, — она предпочитает покончить с этим до того, как Генрих узнает, что ей потребовалось доказательство моего освобождения.

— Или узнает больше от тебя о мадемуазель Жюльет в его отсутствие, — согласилась Изабель.

Они оба ошибались. Елизавета Йоркская была не одна, когда они с Изабель, оставив Дэвида, Гвинн и королевскую охрану за воротами дворца, посетили Елизавету в ее комнате. С ней был новорожденный сын, спящий в большой, богато украшенной королевской колыбели. Рядом с сыном и наследником Генриха лежала маленькая девочка исключительной красоты, маленькая

Маделин, меньше двух месяцев отроду. Колыбель находилась рядом с креслом, похожим на трон, на котором сидела королева. Недалеко стояла молодая женщина в чепце и фартуке, несомненно, няня обоих детей. И за королевой, богато одетый в бургундскую парчу гранатового цвета, вышитую золотой нитью, стоял Его Величество, Генрих VII.

Рэнд услышал быстрый вдох Изабель, когда она остановилась рядом с ним и сделала глубокий реверанс. Осознавая, что он может быть в апартаментах королевы без разрешения своего короля, он встал на одно колено и склонил голову.

— Рад вас видеть, сэр Рэнд и леди Изабель, — сказал король сухим тоном. — Вы не ожидали увидеть нас?

— Я думал… то есть мы ожидали аудиенции с королевой, — ответил Рэнд.

— Которая у вас будет, хотя она пригласила нас присоединиться к ней ради такого случая. Можем мы сказать, как мы рады видеть вас снова на свободе?

— Спасибо, сир.

— Тогда встаньте, чтобы мы могли выразить наше сожаление по поводу времени, проведенного вами в Тауэре. Мы думали защитить нашу королеву, вы понимаете, но научились ценить силу ее проницательности, ее мудрость прийти к нам с ее сведениями или ее щедрое освобождение от наказания. Это заставляет… — Король замолчал, когда дверь, через которую они заходили, с треском распахнулась.

Громадная фигура ворвалась в комнату. Свет от масляных ламп, горящих на треугольных подставках, осветил эмблему медведя, украшающую плащ, и заблестел вспышкой серебристо-голубого цвета на клинке, который он поднял, как меч палача, высоко над его головой [11] .

11

В средневековой Англии казнь посредством обезглавливания часто проводилась с помощью меча, а не топора.

— Нет, не вставайте, сэр Рэнд, — выкрикнул виконт Хэнли, его голос повысился до хриплого победного возгласа. — Встаньте на колени и встретьте конец, который вы заслуживаете!

ГЛАВА 20

Удар, нацеленный на склоненную шею Рэнда, должен был отрубить его голову с плеч. Но его там уже не было.

С яростной силой Рэнд бросился в сторону, схватив Изабель, и отбросил ее из опасной зоны. Она слышала свист клинка, чувствовала горячую струю его прохождения, когда он разрезал воздух рядом с ее плечом. Она видела с дрожью ужаса момент, когда он, казалось, врежется в руку Рэнда, но попал вместо этого в завязанный узлом лоскут белого шелка, который он носил вокруг нее. В этот краткий момент промаха он увернулся и выпрямился прыжком.

Затем она отползла подальше, чтобы не мешать Рэнду, в то время как за ней няня причитала, королева вскочила на ноги с дрожащим криком, а король как простой смертный в своей ярости отпускал ругательства почище, чем бретонский моряк.

Рэнд выхватил из-за пояса нож, пригибаясь от еще одного удара меча, который Хэнли держал двумя руками, затем увернулся, как гонимый ветром дым, от третьего, который просвистел в воздухе. Столовый нож был его единственный орудием, так как он отдал свой меч страже, прежде чем войти к королеве. Казалось, он не осознавал этой несуразности, когда остановил свой взгляд на мужчине, который собирался его убить.

— Сэр!

Возглас исходил от Дэвида, самого преданного из оруженосцев, который следовал за ними. Рядом с ним лежали тела королевской охраны, все еще в смертельной агонии, стражи, которая должна была остановить вооруженное вторжение в личную комнату королевы. В твердой правой руке юноши был надежный боевой меч Рэнда, который он, должно быть, взял у охраны. В левой руке был клинок убитого караульного.

Дэвид бросил первое боевое оружие своему хозяину-рыцарю.

Рэнд перебросил нож в левую руку, поймав меч на лету правой. В тот же момент он повернулся лицом к нападавшему. Дэвид осторожно продвинулся вглубь комнаты, его молодой взгляд был предельно насторожен. Он ждал, потребуется ли его дальнейшая помощь.

Изабель сделала всхлипывающий вдох, такой глубокий, что он оцарапал ей горло. Звук был заглушен резким лязгом металла о металл, как первый удар похоронного колокола, когда Рэнд блокировал рубящий удар крестом из стали, образованным из ножа и поднятого меча. Он отбросил споткнувшегося Хэнли назад.

И сразу же отскочил в сторону, чтобы расширить поле боя. Он встал в стойку мечника, его лицо помрачнело, когда он столкнулся с новой угрозой.

Его противников стало больше.

Нахлынув через дверь, они встали по обе стороны от Хэнли, образуя полукруг. Их было только двое, хотя при первой атаке их казалось вдвое больше. И Рэнд встретил их с твердой решимостью и без дрожи в правой руке. Воистину неустрашимый, подумала Изабель с мучительным раскаянием за насмешку над его девизом, которую она бросила ему в его комнате в Тауэре. Ее сердце вздрогнуло в груди, и она сморгнула горячие слезы отчаяния, смотря на опасную сцену. Она должна была рассказать Рэнду о попытке Хэнли вместе с Грейдоном забрать Маделин у нее. Их неудавшаяся попытка почти вылетела у нее из головы, по правде говоря, вытесненная тем, что она отдала младенца Генриху. Отвлеченная прекрасным наказанием Рэнда прошлой ночью, она не вспомнила об этом.

Новоприбывшие подкрадывались к своей жертве, их согнутые фигуры отбрасывали гротескные тени, уменьшаясь и вырастая, как чудища из легенд. Их черты были ожесточенными и четкими, когда они повернулись к свету ламп. Не сильно удивившись, она узнала Грейдона и Уильяма Мак-Коннелла.

Трио объединило свои силы, у каждого из них были причины хотеть смерти Рэнда. Или они были сообщниками с самого начала, каждый со своей ролью в попытке победить его и короля вместе с ним? Тут она поняла, что они, должно быть, следовали за ними от самого Вестминстера. Рэнд говорил ей, что слышал призрачный звук всадников на расстоянии. Очевидно, они заявили, что приехали вместе с их компанией, и стража пропустила их сюда.