Только позови

— Значит, вы не хотите, чтобы мы написали ходатайство?

— Пишите, если вам от этого легче. Однако на полковника Стивенса это не подействует.

Выйдя в коридор, Лэндерс прислонился к стене, чтобы собраться с мыслями. Там, в кабинете у Каррена, был и разговаривал другой человек, не он. Такого с ним еще никогда не было. Теперь тот, другой, исчез. И Лэндерс не знал, лучше будет от того, что он сделал, или хуже. Или вообще все понапрасну. Он заковылял назад.

Вернувшись в рекреационный зал, он пересказал Стрейнджу весь разговор, только метафору с вкладчиками обошел — сейчас она выглядела напыщенной и глупой — и не упомянул о двойнике. Ни он, ни Стрейндж не могли решить, будет польза от их затеи или нет.

— Может, это хоть расшевелит Каррена малость, — угрюмо проговорил Стрейндж.

Из своего угла за баскетбольной площадкой Кэрол Файербоу знаком дала Лэндерсу понять, что хочет что-то сказать ему. Лэндерс недовольно покачал головой и снова повернулся к Стрейнджу.

— Уинча бы сейчас сюда, — сказал тот с сожалением.

— Я думал, Уинч Прелла терпеть не может.

— Так оно и есть. Я хочу сказать, не любит, и все. Но это ничего не меняет.

Стрейндж предложил заглянуть в буфет, чтобы посоветоваться с ребятами. Он считал, что ходатайство в любом случае не помешает. Уходя, Лэндерс даже не помахал Кэрол.

Когда они пришли к Преллу, тот, не перебивая, выслушал их. До самого безрезультатного конца. Потом так же молча отвернулся, и из-под его прикрытых век выкатились две слезы. Стрейндж и Лэндерс поняли, что надо потихоньку сматываться.

— Ребята, не обращайте внимания, ладно? — хрипло проговорил Прелл им вдогонку. — Я немножко расклеился. Эта история все нервы мне истрепала.

— Вот Уинч придумал бы что-нибудь, — тихо сказал Стрейндж, прикрывая за собой дверь.

Глава двенадцатая

Стрейндж и Лэндерс не знали, что Уинч был уже в курсе Прелловых дел. Ради него он нажимал на все кнопки, чтобы ускорить свой отъезд из Леттермана и побыстрее попасть в Люксор. Он был занят этим и в тот момент, когда Стрейндж прикрывал за собой дверь в палату Прелла и говорил, что хорошо бы, их старшой был здесь.

Уинч пока не знал, как и чем он поможет Преллу, но, чтобы выяснить, надо быть там. Хотя и не стоило бы ради такого паршивца.

Уинч узнал о Прелле от Д. К. Хоггенбека. Когда ему разрешили вставать, и он начал ходить, старина Д. К. и Лили пригласили его на обед. Жили они в трехэтажном кирпичном доме недалеко от Пресидио. Лили оказалась прижимистой бой — бабой с лошадиным лицом.

Уинч решил, что можно и принять приглашение, поскольку пить ему категорически запретили. Худшего вечера он и припомнить не мог. Хуже, чем самые паршивые вечера на Гуадалканале. Д. К. и его старуха только об одном и говорили — купили то, приобрели это. Оба были, что называется, не дураки выпить. Уинч давно так не злился, глядя, как они налегают на виски. Зато он узнал о Прелле.

— Помнишь Джека Александера? — спросил Д. К., когда Лили положила на тарелки три огромных бифштекса, причем Уинчу особо приготовленный, без соли. — Он еще на Оаху был, Александер Великий?

Уинч прекрасно помнил Александера. Он был чемпионом по боксу в тяжелом весе Гавайского военного округа, когда Уинч служил там первый срок. Его звали не иначе как «Александер Великий» или «Император». Он удерживал титул чемпиона пять лет подряд.

— Так вот, — продолжал Д. К., — я только что получил письмо от старика. Он в Общевойсковом госпитале Килрейни, в Люксоре. Занимает такую же должность, как и я. Пишет, что одному вашему парню хотят ногу оттяпать. А он не соглашается. Большой шум поднял.

— Не Прелл ли?

— Верно, Прелл.

Уинч внимательно слушал, пока Д. К. рассказывал, что знал. Прелл и есть, очень на него похоже.

— Ну и кто же прав? — спросил Уинч.

— Как тебе сказать… с парнем действительно хреново, насколько я понимаю. Но против этой штатской шишки, подполковника Бейкера, наши медики боятся идти. — Д. К. хмыкнул от удовольствия. — Старику Стивенсу приходится выкручиваться. Полковник Стивенс, он там начальником госпиталя. Помнишь его?

Уинч отрицательно покачал головой.

— Да помнишь! Он при тебе в Райли был, ротой командовал. — Д. К. снял ногу с ноги и потянулся за бутылкой. — Раз парень не дает согласия, вся ответственность на нем. А он ожидает повышения в бригадные. Ты должен его помнить.

Уинч снова мотнул головой. Полковник Стивенс его сейчас не интересовал. Он думал о Прелле. Как опытный покерист, не подающий виду, что на руках у него флэш, он начал осторожно.

— Д. К., кстати, я хотел спросить, как с моим направлением в Люксор? Если всерьез говорить о том месте в штабе Второй, то, пожалуй, пора и ехать.

— Нет проблемы. В любое время, как только разрешат врачи. — Судя по всему, Д. К. не ожидал, что Уинч будет торопить события. На его задубелом морщинистом лице мелькнуло выражение почти мальчишеской тревоги. — Ты смотри, не того, будь осторожен. Не в форме еще. Порядком перепугал тут всех.

— Ни черта со мной не сделается, — энергично мотнул головой Уинч. — Если не буду пить.

— Худо, видать, без выпивки?

— Ничего, перебьюсь.

— Не хотел бы я быть на твоем месте, — сказал Д. К. и потянулся за бутылкой.

Уинч молча, со спокойным лицом смотрел, как Д. К. выпил, налил еще себе и Лили и они оба снова выпили.

Он ушел в первый же удобный момент.

На другой день он начал обрабатывать лечащих врачей. Его радовало, что у него в жизни снова появилась цель. И злило, что эта цель — паршивец Прелл.

— У вас, должно быть, рука наверху, и не одна, — улыбнулся главный кардиолог, отложив стетоскоп. — Таких, как вы, мы обычно отчисляем.

— Им нужны кадровые.

— С моей стороны возражений к переводу нет, — сказал врач. — Только не забывайте соблюдать предписания. Строгая диета, никаких физических нагрузок, регулярное обследование. Не понимаю, зачем вы спешите? Лечение во всех госпиталях одинаково.

— Мне нужно познакомиться с работой, которую мне там предлагают после выздоровления.

— Ну что ж, я задерживать вас не буду. Мы, правда, не до конца установили причины вашего заболевания. Но конечно, это связано с неумеренным потреблением алкоголя. Зарубите себе на носу: пить вам абсолютно противопоказано.

— Уже зарубил.

Уинч врал. При одной мысли, что ему нельзя пить, ему хотелось лезть на стену. Когда задумаешься, удивительно, до чего не умеют в Америке обходиться без выпивки. Пьют перед едой и после нее. Пьют на вечеринках. Пьют, ухаживая за девушкой. Пьют, когда рассуждают о жизни, войне и смерти, и во время танцев, и в постели с какой-нибудь потаскушкой, и если ты не пьешь, то вроде бы и не живешь, и дохнешь от тоски.