Только шоколад

– Почему ты молчишь и не спрашиваешь какого мое решение? – Наконец не сдержался Шельд.

– Не вижу в этом смысла. На ваше решение не повлияет мое любопытство. Но я все и так понял, мистер Шельд.

– Правда? И что же ты понял? – В руках у Стивена снова появилась чашка кофе.

– Конечно вы не можете попрощаться со мной. – Питер старался выглядеть как можно более уверенно, потому, как однажды прочитал исследование по психологии о том, что в своей уверенности можно убедить, если быть убедительным, даже если на самом деле от нее ничего не осталось. А в таком месте работают только уверенные в себе люди.

Шельд не скрывал искреннего удивления, но все же было заметно, что такое заявление наглостью он не посчитал.

– Хорошо. Давай закончим на этом. Завтра тебя полностью оформим по всем правилам. Добро пожаловать в News Day! – И он протянул Питеру свою широкую ладонь.

Питер с нескрываемой радостью пожал ее. Сердце билось как бешенное, ведь он впервые получил настоящую работу! И не в желтой газетенке, а в серьезном, известном издании!

– Я не подведу вас, мистер Шельд! Спасибо, что приняли. Я докажу вам, что я не горох! – Питер усмехнулся. – Такой формулировки, если честно, я еще никогда не слышал.

– Мы так называли писак-самозванцев у себя на факультете. Ты привыкнешь. Здесь тебя ждет много нового. – И Шельд подозрительно хитро прищурил глаза, отправляя в рот кусочек рулета. – Вливайся. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

– Поверьте, мистер Шельд, я уже на полпути! Могу идти?

– Завтра- как штык! А за те статьи, которые пошли на публикацию за время твоего испытательного срока, я тебе заплачу. Они достойны того, чего уж тут скрывать.

– Благодарю вас, мистер Шельд!

Улыбка Питера стала еще шире. Это его первый заработок на собственных статьях! Теперь он тоже сможет вкладывать деньги в оплату бесконечных счетов. Александра, конечно делала это постоянно и ни разу не упрекнула его, но он чувствовал себя некомфортно, как мужчина. Теперь все изменится. И он обязательно купит сестре что-нибудь в честь такого события. Питер закрыл за собой дверь и твердой походкой направился к своему рабочему столу.

*************************************************************************

Александра уже накрыла на стол и, подняв глаза, увидела в окне, как Питер вышел из такси. Он светился, как юбилейный рубль. И, конечно девушка сразу поняла причину такого настроения. Его взяли на работу. Конечно, иначе и быть не могло. У Питера явно есть талант. И это ведь она, Александра, предложила ему сразу попробовать свои силы в издании покрупнее. Потому, что такой талантище не должен тратить свою карьеру, сочиняя утки.

В комнату он буквально впорхнул. И перед лицом Александры, теребя долларовые купюры, гордо произнес:

– Смотри, сколько у нас теперь есть!

При этих словах девушку мгновенно накрыло ощущение дежавю. И тут память по ниточке вернула ее на девять лет назад: Питер, с горящими от восторга глазами, сжимающий в обеих руках пакет, набитый перевязанными резинками купюрами, восклицает: «Смотри сколько у нас теперь есть!»

Александра вздрогнула, когда Питер, сложив деньги на стол, уставился на нее, пытаясь понять, почему сестра не разделяет его безмерной радости.

– Извини, задумалась. – Она мило улыбнулась и потрепала брата по щеке. – Я же говорила, что у тебя все получится!

– И еще я купил тебе кое-что. – Питер загадочно улыбнулся. – Но отдам после того, как ты вкусненько меня накормишь.

– Все уже готово. Садись за стол, только не нужно складывать на него деньги. Это самая грязная вещь на свете.

Глава 6 Поселок Вишневка. 2002год Александра.

Я встретила новое январское утро с сильной головной болью. Мое тело знобило и, подойдя к шкафу, я надела на себя несколько вещей одновременно. Но это не давало результата. Я никак не могла согреться. После нескольких тщетных минут, укуталась в одеяло и легла обратно в постель. Питер уже встал и затопил печь. А потом сходил на улицу и принес две охапки дров. Эти охапки были маленькими, но он так стремился помочь мне, что безропотно выполнял всю эту, как он гордо произносил, мужскую работу. На самом деле у меня еще вчера вечером поднялась высокая температура, Питер позвал тетю Таню, соседку, которая измерила ее, дала таблетку и потом еще принесла чай с лимоном. Это была добродушная женщина. Я подозревала, что она знает куда делась мама, слишком уж красноречиво говорил ее грустный и сочувствующий взгляд и я всякий раз пыталась прочесть его, но воображение не рисовало никакого хорошего ответа.

Питер тихо вошел в комнату. Старая верь скрипнула.

– Ты уже не спишь? Тебе лучше? – В его круглых серых глазах виднелось искреннее беспокойство.

– Ох, Пит, кажется я совсем разболелась. Придется снова просить таблетку у тети Тани. – Голос сестры показался Питу чересчур слабым. Он вздрогнул от страха, который, словно острой иглой, вонзился в его сердце.

– Я сейчас. Я ее позову. Лежи не вставай, мы все сделаем!

В тот день я чувствовала себя очень плохо. Тетя Таня заходила каждый час, измеряла температуру, отпаивала теплой водой, принесла вкусный куриный суп, но мне совсем не захотелось есть. Однако Питер с удовольствием поел за двоих. Но под вечер на градуснике тетя Таня с ужасом обнаружила, что ртутный столбик показывает отметку сорок. Она заохала и побежала к телефону вызывать скорую помощь.

Врач, осмотревший меня, диагностировал ОРЗ, сделал укол, чтобы снизить температуру, выписал лекарства, наказал еще больше пить, потому как жаропонижающие препараты попросту не могли действовать в обезвоженном организме. Но когда он составлял рецепт, вдруг спросил кем приходится нам с Питером тетя Таня. Узнав, что она просто-напросто соседка, поинтересовался, где находятся родители. С этой минуты он очень пристально смотрел на нас, его взгляд стал более задумчивый. Он еще что-то черкнул на бумаге и распрощался.

Через три дня я совсем поправилась. Теперь уже могла сама выполнять всю домашнюю работу. Тетя Таня каждый день заглядывала к нам, впрочем, она это делала с того самого дня, как пропала мама. Приносила что-нибудь из продуктов, помогала навести в доме порядок, и я, как ни пыталась завести разговор о матери, женщина не поддавалась и все время неубедительно бросала в ответ: «не знаю, солнышко.»

В тот день на улице злорадствовала настоящая вьюга. Ледяной ветер швырял снег целыми горстями по разным сторонам. Беспомощные деревья поддавались его грозным порывам. Стекла на окнах покрылись нежными морозными узорами.

Мы с Питом сидели за столом и завтракали свежим творогом со сметаной и ароматной яблочной галетой, активно обсуждая, чем заняться в такой день. Но тут наш взгляд поймал подъехавший к дому, BMW7. Он черным пятном выделялся на фоне белоснежной бури. Из автомобиля тут же вышел водитель в черном пальто и направился к пассажирской двери. Отработанным легким движением, так будто он проделывал это миллион раз, мужчина открыл дверь. Из недр шикарного салона появилась недовольная дама. Сначала она поставила на землю тонкую ножку, облаченную в изящные белые сапожки, затем вышла сама, мгновенно оказавшись под прицелом снежных пуль, тщетно пытаясь поправить волосы, шубу, они все равно не могли устоять под воздействием непогоды. Водитель кинулся помочь даме, вытащив пиджак из машины и пытаясь заслонить им хотя бы ее идеально уложенные каштановые волосы. Но вместо этого, дама тут же получила хлесткий удар в лицо этим самым пиджаком. Она взорвалась, повысив голос на мужчину, размахивая руками. После чего, с пунцовым от ярости лицом, и быстрым шагом, насколько это позволяли пятнадцатисантиметровые каблуки, пошла к калитке.