Только ты

Надев бежевую рубашку с короткими рукавами и такого же цвета юбку, она спустилась к завтраку. Волосы ее были собраны сзади в тугой узел, искусный макияж не бросался в глаза. Тонкие кольца сережек в ушах и браслет дополняли изысканность туалета. Она полностью контролировала свои чувства и точно знала, чего хочет от этой жизни. А то, что было в душе, никого не касалось.

— Доброе утро, Алис.

Лицо Эрнана ничего не выражало, когда он взглянул на нее, опустив газету.

— Садитесь, пожалуйста. Вы пунктуальны, как всегда. «Индарту» повезло, что у них есть такой сотрудник — образчик добродетели.

Она встретилась с ним взглядом, неустанно повторяя себе, что двадцативосьмилетняя деловая женщина не может вести себя как загнанный в ловушку кролик только из-за того, что ее поцеловали. Главное, не позволять их отношениям заходить далеко. Сама же дала повод для этого и теперь должна положить всему конец раз и навсегда.

— Эрнан, то, что произошло вчера, было ошибкой, и, я думаю, нам надо поговорить об этом, — быстро заговорила она, пока Мария или Сильвия не успели войти в столовую. — Если вы считаете, что кто-то другой из нашей фирмы должен заменить меня здесь, то я не буду возражать.

— Алис…

— Пожалуйста, дайте мне закончить. Мы с вами взрослые люди… — Она подняла голову, следуя взглядом за Эрнаном, когда тот встал из-за стола и подошел к ней.

— Да, взрослые, — мягко сказал он. — Но я не совсем уверен, что правильно вел себя вчера. Так что должен извиниться перед вами.

Алис в изумлении замерла. Всего могла ожидать, но только не этого.

— Прошу у вас прощения. Я виноват и не хочу, чтобы вы бросали работу по подготовке к празднеству. Идея оформления целиком принадлежит вам, и уж доведите, пожалуйста, все до конца. — Помолчав, он угрюмо добавил: — И, если желаете, даже до горького конца.

Сердце женщины сжалось. Ну почему он не высокомерный и не нахальный клиент? С таким сейчас было бы проще. Подобных типов она уже встречала и знала, как вести себя с ними и в нужный момент дать отпор. А как поступить теперь?

— Хорошо, — наконец решилась она. — Если вы хотите, чтобы я закончила работу, то, конечно, я это сделаю. В конце концов, вы босс.

Наступила полнейшая тишина, и тут в столовую вошла Мария, неся на подносе несколько блюд и кофейник.

Завтракали в молчании, которое Эрнан даже не пытался нарушить. Дожевывая бутерброд, Алис не выдержала и заговорила о делах:

— Плотники придут в половине десятого, а строители будут здесь в одиннадцать, чтобы осмотреть место и познакомиться с нашими чертежами. Вы готовы принять бригадиров?

— Да, конечно.

Ей хотелось протянуть руку и коснуться Гордона, сказать, что понимает, чего ему стоило попросить прощения. Но это может вызвать взрыв эмоций, а каких — неизвестно. Так что лучше молчать…

Плотники и строители прибыли точно в назначенное время и приступили к работе. Их профессионализм и аккуратность были безупречны. Поговорив с бригадирами и уточнив с ними чертежи, Алис и Эрнан занялись организационными вопросами, связанными с предстоящими торжествами. Часа через два закончили дела.

— Вы, кажется, довольны, что все идет по графику, — заметил Гордон, когда они садились в приземистый мощный «феррари». Как и положено человеку его положения, у него были автомобили на все случаи жизни. Великолепная машина ни в чем не уступала внешности ее владельца — он был аккуратно и со вкусом одет, вселяя в Алис неуверенность своим элегантным видом.

— Да и вы, судя по всему, удовлетворены, — скованно ответила она, взглянув на красавца-мужчину.

— Да, это так, но я говорю о вас. Скажите, вы всегда проверяете каждую деталь, когда работаете с исполнителями?

Эрнан лихо вырулил со стоянки и понесся к дому.

— Да, стараюсь ничего не упустить. Даже когда работаю с клиентами, у которых самая лучшая репутация, я не полагаюсь на их компетентность. Как говорится — доверяй, но проверяй.

— И вы всегда так поступаете?

— Да, всегда. — Голос прозвучал уверенно — ведь сейчас речь шла о деловых качествах, а не о чувствах. — Это полезно для обеих сторон. Люди, с которыми я работаю, могут убедиться, что я не упущу ни одной, даже самой мелкой детали. Обидно только, что многие предпочитают брать на работу мужчин, а не женщин.

— И часто это бывает? — насмешливо спросил Эрнан.

— Иногда, но у меня с этим нет проблем. В нашу фирму поступает достаточно хороших предложений.

— Хотел бы, чтобы это было так.

Алис затаила дыхание, когда Гордон косо взглянул на нее.

— Вы ведь не флиртуете, не так ли? — Вопрос был похож скорее на утверждение. — Я нахожу флирт… очень освежающим, но одновременно и очень разочаровывающим.

— Разочаровывающим?

— Вы молоды, красивы, удачливы и великолепный специалист. Для большинства женщин даже одно из этих качеств гарантировало бы определенную… уверенность. Но вы не уверены в себе. Поэтому я нахожу это очень грустным, — сожалеюще произнес он. — Более чем грустным.

— Я не понимаю, о чем речь. Вы пытаетесь найти драму там, где ее нет.

— Неужели? Со времени нашего знакомства я усвоил по крайней мере одну вещь. Вы никогда не говорите то, что думаете. Исходя из своего опыта, — его губы дрогнули в саркастической улыбке, — я в какой-то степени привык к этой неприятной стороне общения с женщинами. Но вы совсем другая.

Он сделал паузу, и Алис ощутила неприятное чувство тревоги.

— С вами все совсем не так. Большинство женщин, завязав знакомство с мужчиной, кокетничают, притворяются, пытаясь поддерживать интерес к себе. Вы же… Вам бы хотелось, чтобы я восхищался вашей красотой, обаянием и умом, как и любой другой женщине, но вы не прилагаете к этому ни малейшего усилия. Почему?

— Почему? — взволнованно повторила она, чувствуя, что разговор может завести слишком далеко, и не нашлась, что ответить.

— Да, почему? — не унимался он. — Если бы это не было безумно смешно, я бы подумал, что вы просто недооцениваете себя. Но ведь вы привлекательны, пользуетесь авторитетом как специалист. Так что же заставляет вас прятаться, замыкаться в своей скорлупе? И только не говорите мне, что вам это нравится. Прошлой ночью вы хотели меня. Очень хотели. И я чувствовал это. Черт возьми!

В его голосе появилась ярость, которая скорее была направлена на самого себя, чем на Алис.

— Вам недостаточно этого? Как вы могли позволить кому-то лишить вас интереса к жизни, стремления к любви?

— Я никому и ничего не позволяла.

— Только не говорите мне этого. — Голос звучал почти грубо. — Ведь это мужчина заставил вас спрятаться от настоящей жизни. Что он сделал? Ударил вас? Обесчестил? Как сильно вы любили его? Что бы ни произошло с вами и что бы вам ни пришлось пережить, разве вы не видите, что вышли из этого испытания победителем? Вы молоды и прекрасны, желанны, и если он не смог оценить то, что имел, то это его потеря, а не ваша.