Только в моих мечтах

Любящим взором Куин смотрела на своих родственников.

Си-Си и ее двойняшка-брат Тревор, которые, казалось, никогда не старели; шикарная темноволосая Санни и прекрасная маленькая Лили, гордость клана Холистеров; Лиза, выглядевшая непривычно взрослой; грубовато-красивый Скай, красневший каждый раз, когда встречался взглядом с очень элегантной Вэлери Маккензи, сидевшей напротив него.

И - о чудо из чудес!
– здесь был Кейл; он сидел на большой квадратной оттоманке напротив ее кресла спиной к ней, и его дети сидели непривычно тихо на коврике у его ног Даже они были здесь как дома, чувствуя доброжелательную теплоту ее семьи Она коснулась спины Кейла, и, не поворачиваясь, он слегка облокотился на нее, а она положила голову ему на плечо. Как прекрасно, что он здесь, что она может разделить с ним этот вечер! Все было так, как должно было быть.

Скай закончил чтение. Это было сигналом, что маленьким пора спать. Пройдя круг поцелуев от всех своих многочисленных тетушек и дядюшек, Лили отправилась на руках Санни в большую спальню на втором этаже. Эрик и Эван были переправлены в старую комнату Ская, где стояла кровать, на которой спал сам Кейл, когда был ребенком. Старшие - Скай, Тревор и Кейл - будут ночевать в старом флигеле через двор. Как только дети были уложены спать, началась суета: из потайных мест извлекали подарки и раскладывали их под елкой. Вскоре комната наполнилась смехом и пространство под елкой оказалось заполненным коробками. По традиции было разлито шампанское, и по кругу вновь отправились серебряные подносы с рождественским печеньем.

Под елкой осталось мало места, и Куин раскладывала свои подарки для семьи повсюду в комнате. Почувствовав на руке прикосновение Кейла, она обернулась и сказала:

– У меня нет подарка для тебя.

– Ты сделаешь его попозже, - улыбнулся он, - когда мы вернемся в домик. Уверен, ты что-нибудь придумаешь. А пока у меня есть кое-что для тебя.

– Правда?

– Угу.
– Кейл взял ее за руку и повел к двери, где этим утром мама повесила веточку омелы.
– Дай мне руку.

Заинтригованная, Куин протянула сразу две. На безымянный палец левой руки он намотал кусочек упавшей с елки фольги.

– Знаю, этого мало, - сказал он, - но, как только доберемся до Бозмэна, мы найдем что-нибудь более достойное. А пока придется ограничиться этим.

– Я всегда считала, что очень романтично обвенчаться в канун Рождества, - сказала она.
– Но ты уверен?. Кейл, я не хочу, чтобы ты бросался с головой во что-то, в чем ты не уверен...

– Знаешь, после двенадцати лет раздумий нет ничего, в чем бы я был уверен более. А ты, Куин?
– Я всегда была уверена, Кейл. Я никогда не любила никого, кроме тебя.

– Что ж, тогда решено. Может, нам стоит еще раз попробовать поговорить с твоими родителями?

Кейл обнял ее и начал медленно раскачиваться в такт милой рождественской мелодии. Она никогда не пробовала танцевать под песенку "Я буду дома к Рождеству", но, похоже, мелодия подходила.

Позднее, когда Куин мыла тарелки и фужеры, она остановилась перед окном, из которого открывался вид на горы Белоснежный пейзаж, бесконечно простирающийся сквозь ночь, блистал в свете яркой полной луны. Каким совершенным было все это! Каким чудесным! Она и не знала до этого момента, сколько любви способно вместить ее сердце. Ее семья, Кейл, мальчишки, все...

Она моргнула, наклонилась поближе к окну, и улыбка озарила ее лицо Там, у ограды, стояла темная фигура и смотрела на ранчо.

Пальцами правой руки Куин коснулась украшенного морозным узором стекла - Спасибо, бабушка, - прошептала она.

– О чем ты думаешь?
– В окне отразилось лицо Кейла, он подошел и обнял ее сзади.
– Ты думаешь о всех тех рождественских праздниках, которые мы пропустили?

– О нет!
– ответила Куин, оборачиваясь и притягивая его лицо для поцелуя - Я думаю о всех тех рождественских праздниках, которые нам предстоят!