Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I

И в законе же вашем написано  [588] яко двою человеку свидетельство истинно есть: Аз есмь свидетельствуяй о Мне Самем,  [589] и свидетельствует о Мне Пославый Мя Отец (8, 17–18)

Сказав, что нечествующих на Него будет судить и осудит вместе с Ним Бог и Отец, допускает и в другом некоем отношении потребное двойство лиц. Я, говорит, что есмь по природе, это и не отказываюсь говорить. Я — свет мира и (потому) отнюдь не должен казаться кому-либо любящим хвастовство. Ведь не чужими достоинствами, но существенно Мне присущими величаюсь. Впрочем, если вам покажется недостаточно этих слов Моих для восприятия истинного разумения, как скоро Я один и Сам о Себе свидетельствую, то приму Бога и Отца как содействующего Моим достоинствам и их соутверждающего. Ведь Он, говорит, сочудотворит со Мною, как видите, и содействует. Поскольку же дело касается человеческой природы, Я ничего бы не мог делать, если бы не был Богом по природе. Поскольку же дело касается существования от Отца, то признаюсь и свидетельствуюсь природою Родившего, что Я имею в Себе Отца и все могу совершать, ибо как имеющий Его в Себе по причине тожества существа Я оказываюсь в состоянии беспрепятственно совершать все. Ведь Господь наш Иисус Христос, как Бог, от Божественной Своей природы обладает всемогуществом, хотя и явился человеком. Свидетельствуется и со стороны Отца как имеющий Его сотрудником во всем, по сказанному Им: От Себя Самого не творю ничего, но Отец, во Мне пребывающий, творит дела Сам (Ин. 8, 28 и 14, 10). Разумеем же содействие Отца Сыну не как кому-либо бессильному сообщение собственной и чужой силы к совершению дел. Если мы так будем думать, то должны будем признать несовершенною силу и Отца, как и Сына, как скоро посредством двоих совершается какое-либо чудо, ибо одного как бы недостаточно оказывается для этого. Понимая сказанное гораздо благочестивее и разумнее, утверждаем опять, что как скоро в Отце и Сыне есть и одно Божество и неизменное всемогущество одной и той же природы, то, без сомнения, дела Бога и Отца будут и делами Сына, а дела, в свою очередь, Сына будут делами и Бога Отца. А говорит, что «ничего от Себя не творю», не как слуга и подчиненный, или находящийся в качестве какого-либо ученика и ожидающий приказаний от Отца, или наученный совершать чудеса. Напротив, со всею точностию указывая на то, что Он рожден из существа Бога и Отца, что наподобие света неизреченно и безначально явился из сокровенных недр Его и что вечно сосуществует Ему, будучи и разумеваясь образом и начертанием ипостаси Его, Он имеет, так сказать, одно и то же с Ним намерение и одинаковую во всем действенность. И дабы ясно научить тому, что Он есть Соволитель Родителю во всем, говорит: «Ничего не творю от Себя». Это подобно тому, как если бы сказал: Я отнюдь не уклоняюсь к какому-либо собственному пожеланию, не присущему Богу и Отцу. Все, что желает и решает природа Отца, это, конечно, есть и во Мне, так как Я воссиял из недр Его и Я — истинный плод сущности Его. Трудно это для изъяснения, нелегко это выразить языком и недоступно даже для самого разума. Однако ж, вводя это, насколько доступно, в благочестивое созерцание, приобретем себе небесную награду и невредимым и несклонным к каким бы то ни было переменам сохраним свой ум.

588

Ал. писано согл. В и др. мн. вм. с и обычно у Иоан. и слав.: писано есть.

589

У Ал. проп. Аз... самем — по описке.

Надо заметить, что Спаситель, прибавив и сказав иудеям: И в вашем законе написано, тем самым как бы с необходимостью уже убеждает фарисеев принимать двойство лиц. Ведь свидетельствую, говорит, Я о Себе Самом, но для этого ко Мне присоединяется и «Отец». Разве поэтому не будет принятою у вас эта, буквою закона подтверждаемая, двоица свидетелей, или же опять, увлеченные одною только завистью ко Мне, вы не обратите внимания и на уважаемый вами закон?

Глаголаху же Ему: где есть Отец Твой?  [590] (8, 19)

Так же и в настоящем случае каждый, думаю, с полною справедливостью может обвинить неразумие иудеев, говоря следующее пророческое изречение: «Вот народ безумный и бессердечный» (Иер. 5, 21). Несмотря на то, что Спаситель наш Христос частые и долгие речи вел к ним, постоянно называя в них Небесного Отца и Бога, они, жалкие, доходят до такого безумия, что осмеливаются говорить: Где (есть) Отец Твой? Совсем вообще не думают о сущем на небесах Боге и Отце, напротив — оглядываются и ищут Иосифа, полагая, он есть отец Христа, а не другой кто. Видишь, сколь основательно назван народом действительно безумным и бессердечным. Неспособные хоть сколько-нибудь возвести от земли свое духовное око, они являют истинность сказанного о них: «Да помрачатся очи их, чтобы не видеть, и хребет их навсегда согни» (Пс. 68, 24). Хребет согбен у животных бессловесных, каковой вид они имеют от природы, и они не держатся прямо. Но и ум иудеев оскотел некоторым образом, всегда склоняется книзу и не видит ничего небесного. Разве не самое дело доказывает, что мы вполне верно так думаем о них и рассуждаем истинно? Ведь если бы они разумели Небесного Отца и Бога, то разве стали бы Бестелесного искать в пространстве? Неужели они, скажи мне, говоря о все наполняющем Боге бессмысленное где Он, не противоречат всему Божественному Писанию, хотя божественный Псалмопевец, составляя возможную (для человека) речь о Боге и приписывая Ему свойство все наполнять, «куда, — говорит, — пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда бегу? Если взойду на небо — Ты там, если сниду в ад, Ты — здесь, если возьму крылья мои (себе) поутру (у зари) и пойду на края моря — и там рука Твоя будет путеводить меня и держать меня десница Твоя» (Пс. 138, 7–10)? Но и Сам Бог над всеми, ясно показывая нам, что Он имеет не ограниченную местом природу, говорит к столь нечестивым иудеям: «Не Я ли наполняю небо и землю, говорит Господь? Какой дом построите Мне? Или какое место покоя Моего? Небо Мне — престол и земля — подножие ног Моих» (Иер. 23, 24; Деян. 7, 49). Таким образом, отовсюду можно усматривать невежественность иудеев, когда они говорят Спасителю Христу: «Где Отец Твой?» — если не говорят этого о считавшемся по плоти отцом, болтая вздор и в таком случае.

590

Остр. Мст. глаголаша — кто.

Но, может быть, и на другое нечто острое намекают слова иудеев. Так как думали, что Святая Дева совершила прелюбодеяние до брака, то ввиду именно этого они и выражают язвительную укоризну Христу как не знавшему, от кого Он (родился), вздорно вопрошая: Где есть Отец Твой?

Отвеща Иисус: ни Мене весте, ни Отца Моего: аще Мя бысте ведали, и Отца Моего бы ведали бысте  [591] (8, 19)

591

Ал.: ниже — ни. Кир. чит.: , как одни и Зогр. Гал.: убо = бы. Ев. 15 в. знали убо лучше сложного: бысте ведали Серб. 14 в. видели.

Истинное слово и отнюдь не допускающее обвинения во лжи. Ведь те, кто считал Христа действительным сыном или Иосифа или блуда и не знали явившееся от Бога Отца Слово, разве не должны справедливо выслушать: Ни Меня не ведаете, ни Отца Моего? Ведь если бы знали явившееся от Бога и Отца Слово и ставшее ради нас во плоти, по Божественному Писанию (Ин. 1, 14), то знали бы и Родителя Его, ибо точнейшее познание Отца для любознательных умов бывает чрез Сына. Это и Сам однажды подтвердил в словах к Богу и Отцу: Явил Я Твое имя людям (Ин. 17, 6), и еще: «Изумительно знание Тебя из (чрез) Меня» (Пс. 138, 6), ибо как скоро мы познали Сына, то познали из (чрез) Него и Родителя. Таким образом, чрез Обоих вносится мысль о Том и Другом и при наименовании Отца появляется, конечно, и воспоминание о Сыне, как и наоборот, — обозначению Сына сопутствует имя Родителя. Вот почему Сын есть как бы некая дверь и путь, ведущие к познанию об Отце, как и говорит: «Никто не приходит к Отцу, если не чрез Меня» (Ин. 14, 6). И нам должно прежде узнать, по мере возможности, что есть по природе Сын, а потом таким образом, как по Образу и Отпечатку точнейшему, надлежаще уразуметь Первообраз. Это потому, что Отец открывается в Сыне и, как в зеркале, отражается в природе Собственного Порождения. А если это истинно, как и действительно истинно, то пусть опять устыдится богоборный арианин. Ведь отпечатку сущности Его необходимо быть Ему подобным решительно во всех отношениях, дабы истинно освещающим в Сыне не другое что понималось, кроме того, что есть Отец. И если Отец благоволил познаваться в Сыне и в Нем открываться, то, конечно, Он знает Его и единосущным, и отнюдь ни в каком отношении не худшим присущей Ему (Отцу) славы. Ведь Он и Сам не пожелал бы, чтобы считали Его гораздо меньшим, чем каков Он есть по природе. А как этого Он желает и волит, то разве не необходимым в конце концов оказывается исповедовать Сына во всех отношениях подобным Отцу, дабы каждый чрез Него познавал и Родителя, как мы уже прежде сказали, восходя прямо от Образа к Первообразу, и таким образом, мог иметь безукоризненное понятие о Святой Троице. Итак, познающий Сына ведает и Отца.

Но обрати внимание на то, как вместе с изречением истины иудеям Господь вносит в Свое слово и некое другое искусство. Ясно сказав: Ни Меня не ведаете, ни Отца Моего, Он отвлекает ум иудеев от того, чтобы не мыслить о Нем одно только человеческое и не считать Его действительным сыном Иосифа, домостроительно принятого Им в качестве отца, но, напротив, изыскивать и исследовать, Кто есть Слово во плоти и Кто по природе Отец Его.

Глава III О том, что не делом силы иудеев было страдание (Христа) на Кресте и не вследствие насилия кого-либо умер Христос, но Сам добровольно за нас это пострадал, дабы всех спасти

Сия глаголы глагола  [592] в газофилакии, уча в церкви, и никтоже ят Его, яко не у бе пришел час Его (8, 20)

Весьма полезное разъяснение касательно спасительного страдания (Христа) дает премудрый Евангелист и показывает, что смерть на кресте была не вследствие человеческого принуждения или от какого другого насилия Иисус потерпел смерть против воли Своей, но Сам, по присущей Ему любви к нам, принес Себя за нас как непорочную жертву Богу и Отцу. Так как надлежало пострадать, ибо таким только образом можно было отвратить привзошедшее тление, грех и смерть, то Он дал Себя в выкуп за жизнь всех. Итак, слушай опять о том, какое значение в приведенных словах дается спасительному страданию и какую пользу заключает в себе смысл этого изречения.

592

Оп. Иисус согл. древн., как и Зогр. Гал. др. Но Остр. Мар. Ал. и др. чит. Добрил. словеса. Ал.: глаголаше — в святилище — приде.

Эти изречения, сказано, Христос говорил не вне Иерусалима и не в каком-либо из соседних городов или в незнатном селении иудейском, ибо Он стоял в самой газофилакии (сокровищнице), то есть в средине самого храма, и в самом храме  [593] вел речь об этом. Но хотя фарисеи и сильно негодовали и весьма возмущались на слова Его, однако ж не схватили Его, имея тогда полную возможность легко сделать это, ибо Он был, как я сказал, в сетях их. Что же заставило их, объятых яростию подобно свирепым зверям, оставаться в бездействии даже против своей воли? Что пресекло их гнев? Чем было укрощено смертоубийственное сердце фарисеев? Еще не пришел, сказано, час Его, то есть: еще не настал срок смерти, определенный Спасителю Христу не кем-то другим и не от судьбы назначенный, по лжеучению эллинов, или зависящий от часа, как пустословят они, но определенный Им Самим согласно соизволению Бога и Отца. Как истинный Бог по природе, Он не мог уклоняться от того, чему надлежало быть, но хорошо знал, сколько времени подобало Ему жить на земле с плотию и когда опять идти на небо, уничтожив смерть смертию Своей плоти. Для всякого мудрого, полагаю, совершенно очевидно, что не по принуждению кого-либо причинена смерть Тому, Кто есть Жизнь по природе. Каким, в самом деле, образом узы смерти могли бы возобладать над Жизнью по природе? И Сам Господь в одном месте свидетельствует, что «никто не возьмет души Моей от Меня, Я полагаю ее Сам от Себя, власть имею положить ее и опять власть имею взять ее» (Ин. 10, 18). Если время, когда Ему надлежало подвергнуться смерти, было бы назначено как необходимое для Него кем-либо другим, то каким образом у Него могла бы оказаться власть положить (добровольно) душу Свою? Ведь Он был бы взят и невольно, если бы страдание не было в Его власти. А если Он полагает ее Сам от Себя, то страдание Его мы должны усматривать (находившимся) не во власти кого-либо другого, но в одной только воле Его Самого. Вот почему Он допустил совершиться безумным замыслам иудеев только тогда, когда сознал, что уже настал надлежащий срок для смерти Его.

593

Св. отец, по-видимому, предполагает святилище.

Пусть же не великомудрствует дерзкий и надменный фарисей и не говорит, надутый гордостию по великой глупости своей: если Христос был Богом по природе, то как не оказался вне сетей моих? Как не избежал рук моих? На это он услышит от любящих Его: не твои сети оказались столь крепкими, ибо для Вседержителя Бога не было ничего трудного сокрушить твое коварство и избежать тенет твоего нечестия, но страдание было спасительно для мира, страсть служила разрушением смерти, великий крест нес низвержение греха и тления. Ведая это как Бог, Он подверг Себя твоему дерзкому нечестию, ибо что же препятствовало, скажи мне, уловить Его именно тогда, когда ты скрежетал зубами на Него, учившего в самой сокровищнице? И если делом твоей силы было взять Христа, то почему тогда же ты не сделал Его узником? Но ты стоял тогда яростный и с явным намерением убить Христа, однако же бессильный исполнить желание свое, ибо Он еще не желал пострадать и подчиниться как бы несокрушимой узде твоего безумия. Противопоставляя это болтовне иудеев, каждый легко изобличит их дерзкое пустословие.

Не без основания можно подивиться тому, что святой Евангелист благовременно указал и ясно сказал, что этому Спаситель учил в храме у сокровищницы и никто не взял Его. Этими словами он свидетельствовал то же, что Сам Господь говорил иудеям, когда они явились взять Его: «Как на разбойника, вышли вы с мечами и копьями взять Меня; каждый день сидел Я в храме уча, и вы не брали Меня» (Мф. 26, 55). Ни один благоразумный не станет, конечно, утверждать, будто Он обвинял иудеев в том, что они не учинили Ему преждевременного страдания или что они пропустили должное время и медлили в совершении смертоубийства. Напротив, Он изобличает их неразумное мнение, будто они могли иметь власть над Ним вопреки Его воле и силою взять Его, отнюдь не могшего подвергнуться страданию, если бы Сам не желал. «Я сидел, уча в храме, и вы не взяли Меня», ибо Я не желал тогда, но и в настоящее время вы не в состоянии были бы сделать это, если бы Я добровольно не отдался в ваши руки.

Итак, отовсюду можно видеть, что не делом силы иудеев было предание Господа на смерть, но их безбожной дерзости надо приписать только намерение (умертвить Господа), а Спасителю Христу — желание пострадать за всех, дабы всех освободить и, искупив кровию Своею, представить Богу и Отцу, ибо Бог, по слову Павла, примирил во Христе мир с Собою (2 Кор. 5, 19) и отпавшее от дружбы с Ним милосердно возвратил в первоначальное состояние.

Рече же паки  [594] им: Аз иду, и взыщете Мене, и во гресе  [595] вашем умрете (8, 21)

594

Слав. приб. Иисус согл. нек. Св. Ал.: поищете.

595

Но в толковании: , как и нек. Слав.: в гресех ваших. Тип. 12 в. и нек. др.