Толкование на книги Нового Завета

Ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его.

Опять указывает на образ примирения, именно — в теле. Каким же образом? Разве Он подвергся только бичеванию и заушению? Нет, но Он и умер позорнейшей смертью.

Чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою.

Опять указывает и на другое благодеяние, говоря теперь то же, что и выше выразил словами: «соделавшего вас способными». Ибо не только, говорит, освободил Он нас от грехов, но даровал и святость, не обычную, но святость пред лицем Его, и непорочность, и неповинность, так, чтобы не совершать нам ничего, что заслуживало бы даже простого порицания.

Если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования.

Так как он все приписал Сыну, который от всего избавил Своею смертью; то, чтобы не сказали: после этого нет нужды в наших трудах, — он говорит, что нужно пребывать в вере. Посему не будьте легкомысленны и не падайте духом. Так как можно, хотя и пребывать в вере, но колебаться, то он присовокупляет: тверды и непоколебимы, то есть не колеблясь, и не только это, но и не отпадаете. Ничего, говорит, тяжелого я не требую от вас, но только того, чтобы вы не отступали от Христа. Ибо Он есть упование благовествования, и все, принявшие благовествование, должны на Него уповать, как на даровавшего мир. Посему приписывающий мир ангелам отступает от Христа. Итак, при добродетели хотя и возможно немного колебаться, но при вере — нет. Таким образом, нисколько он не требует тяжелого.

Которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной.

Их самих, во-первых, выставляет свидетелями, а потом всю вселенную. И не сказал: возвещается, но — возвещено, то есть такое, в которое они уже уверовали. Итак, устыдитесь и себя, и всех прочих людей, — веровать иначе.

Которого я, Павел, сделался служителем.

И то служит удостоверением благовестия, что сам Павел — его проповедник. Ибо велико имя его, так как он повсюду прославляем и даже как бы властвовал над вселенной. Называя же себя служителем, еще более побуждал к повиновению. Ибо, говорит, не свое говорю, но Другому служу, именно Богу. Поэтому Ему будете повиноваться.

Ныне радуюсь в страданиях моих за вас.

Хотя, казалось бы, это непоследовательно, но на самом деле очень последовательно. После того как он сказал: я был служителем благовествования, от которого умоляю вас не отступать, теперь показывает, что оно настолько истинно, что я даже страдаю за него, — и не только страдаю, но и радуюсь в этих страданиях. Страдания же эти за вас, чтобы принести вам пользу.

И восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых.

Казалось бы, тщеславно и безумно это слово, но нет, напротив, оно полно великой любви ко Христу. Ибо он желает убедить их, что Христос и теперь еще за них страждет, и что не чрез нас, апостолов, вы приходите к Богу, но чрез Христа, хотя и через наше посредство [5]. Итак, что же вы делаете, отступая от Того, Который и после Своей смерти подвергается за вас опасностям? Смысл его слов таков: если еще должен был Христос страдать за вас, но удалился и не отдал сего долга, то я исполняю Его долг подобно тому, как в отсутствие полководца помощник его, оберегая войско и занимая место полководца, получал бы вместо него раны. Потому ведь и сказал — недостаток , чтобы показать, что, по его мнению, Он не все еще претерпел. Он настолько любит нас, что и после Своей смерти, как будто недостаточны прежние страдания, страдает в моем теле; ибо Он не удовольствовался Своею смертью, но и еще совершает бесчисленные благодеяния. Итак, Павел не превознося себя говорит это, но из желания показать, что Христос еще и ныне печется о них.

За Тело Его, которое есть Церковь.

Сказав, что хотя и я страдаю, но на самом деле это — страдания Христовы, он придает достоверность этим словам, говоря, что и эти страдания происходят ради тела Его. Итак, не почитайте хвастовством эти слова, но верьте, что Тот, Который не презрел соединить с Собой Церковь, и теперь еще ради нее страждет в моей плоти. Если же Церковь есть тело Христово и составляет одно с Ним, как Главой, как же вы поставляете между собой ангелов и разрываете тем единство?

Которой сделался я служителем.

Говорит: я служитель, и сам собой ничего не делаю. Но если я — служитель, как же выставляете вы ангелов служителями?

По домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие.

Словами по домостроительству Божию или то говорит, что Господь, вознесшись на небо, послал нас на проповедь, чтобы вы не были оставлены и не впали в отчаяние; или то говорит: мне попустил Он преследовать Церковь потому, главным образом, чтобы сделаться достойным веры при проповеди. Или же: не дел Он искал и не добродетели, а веры и крещения. И в этом заключается величайшее домостроительство Божие. Ибо кто мог бы спастись, если бы требовались дела? Или же в словах: по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, то есть для людей, принадлежащих язычеству, — просто говорит о благодати и силе, которую дал ему Бог, чтобы просветить язычников. Ибо убедить людей помраченных, неразумных и непослушных принять такие догматы — дело не Павловой силы, а домостроительства Божия. И как страдания свои он назвал принадлежащими Христу, так и о распространении этого учения между ними говорит, что оно есть дело Божие. Словом же исполнить показывает, что нечто им недостает. Заметь и в том домостроительство Божие, что теперь сказана им тайна, что они сделались способными принять ее. Ибо Бог, устрояя все предусмотрительно, и то, конечно, предусмотрительно сделал, что тайна была открыта теперь, когда люди скорее могли принять ее. Поэтому безрассудны те, которые соблазняются словами, что в последние дни Сын приведет нас.

Тайну, сокрытую от веков и родов.

Сказав о том, что мы получили, Павел указывает и на другое преимущество, на то, что прежде нас никто не знал этой тайны. Тайной называет то, чего никто не знал, кроме Бога, и не просто «скрытую» , но сокровенную . Выражение же от веков значит: как начались века.

Ныне же открытую святым Его.

Это Его распоряжение, что тайна теперь явлена. Не сказал: «совершившуюся», но: открытую. Впрочем, и теперь не для всех, но для святых Его. Так что и теперь еще для некоторых она сокрыта. Посему да не обольщают вас те, ибо они не знают ее.

Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников.

Чтобы ты не спросил, за что святым только она явлена, а не всем, прибавил: которым благоволил. Хотение же Божие всегда высочайше премудро. Конечно, он мог бы сказать: «достойным», но не сказал, желая научить смирению тех, кои сподобились сего, чтобы они, зная, что получили откровение по благословению Божию или благодати, смиренно о себе мудрствовали и не высоко, будто получившие по достоинству. И придавая значение совершившемуся, он не просто сказал; «возвестить славу тайны», но: богатство славы тайны, которая особенным образом явлена между язычниками, как и в другом месте говорит: и язычники за милость прославили Бога (ср. Рим.15:9). Ибо хотя она является и другим, но не настолько, насколько тем, которые бесчувственнее камней и которые поклоняются камням и пресмыкающимся. Подобно тому, как если бы кто, взяв пса паршивого и тощего, не могущего даже двигаться, сделал его человеком и посадил на царском престоле, то он прославился бы более, нежели если бы оказал это человеку не очень нуждающемуся. И хорошо сказал: в тайне сей. Ибо есть и другие тайны, но это по преимуществу тайна, которой никто не знал, которая стоит в разрез с общим обычаем и ожиданием, — это именно принятие в Церковь язычников.

Которая есть Христос в вас, упование славы.

Объясняя, что такое богатство и что такое тайна, говорит: Христос в вас, то есть то, что вы познали Христа и Он — в вас. И с похвалой выставляет это, чтобы сильнее привлечь их. Ибо если в вас — Христос, то каким образом вы ангелов называете благодетелями? Упование же славы есть Христос, потому что чрез Него мы надеемся достигнуть славы вечной; или потому, что Христос есть наша славная и непостыдная надежда.

Которого мы проповедуем .

Мы проповедуем, но не ангелы. Как же после этого вы считаете их Служителями? И выразительно сказал: — долу возвещаем, то есть как бы низводя Его с высоты,

Вразумляя всякого человека и научая.

Не повелительно и не с принуждением. Ибо и это свойственно божественной благости, — привлекать к себе не насильственно, а посредством увещания и научения. Под вразумляя можешь разуметь уроки деятельной жизни, а под научая — истолкование догматов.