Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие.

22. Лучше перевести: «милости Иеговы еще не прекратились». — Этот стих, а равно и следующие двенадцать, представляют собою не только средину третьей главы, но и средину книги. Они, действительно, содержат в себе центральную мысль, свет, которой падает и на предшествующую и на последующую половину книги — мысль о благости Божией, служащей основою человеческой надежды.

23. Оно обновляется каждое утро; велика верность Твоя! 24. Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него. 25. Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его. 26. Благо тому, кто терпеливо ожидает спасения от Господа. 27. Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; 28. сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него; 29. полагает уста свои в прах, помышляя: «может быть, еще есть надежда»; 30. подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением, 31. ибо не навек оставляет Господь. 32. Но послал горе, и помилует по великой благости Своей. 33. Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих. 34. Но, когда попирают ногами своими всех узников земли, 35. когда неправедно судят человека пред лицем Всевышнего, 36. когда притесняют человека в деле его: разве не видит Господь? 37. Кто это говорит: «и то бывает, чему Господь не повелел быть»? 38. Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие? 39. Зачем сетует человек живущий? всякий сетуй на грехи свои. 40. Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу.

40–54. Доказавши, что Господь напрасно никогда не поражает людей страданиями, пророк и в судьбе своей и своего народа видит естественное последствие грехов, какими Израиль прогневал Бога. И вот пророк уже другим тоном просит у Бога освобождения от страданий. Теперь он говорит уже не в духе безнадежности, а кается и обвиняет сам себя как представитель своего народа. При этом, однако, он не может не изобразить силы своих страданий; в самом деле, он хотел помочь своему народу, а народ видел в нем врага своего и всячески его преследовал.

41. Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах: 42. мы отпали и упорствовали; Ты не пощадил. 43. Ты покрыл Себя гневом и преследовал нас, умерщвлял, не щадил; 44. Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва наша; 45. сором и мерзостью Ты сделал нас среди народов. 46. Разинули на нас пасть свою все враги наши. 47. Ужас и яма, опустошение и разорение — доля наша. 48. Потоки вод изливает око мое о гибели дщери народа моего.

48. О погибели дщери… правильнее: о погибели дщерей или, просто, о погибели народа моего.

49. Око мое изливается и не перестает, ибо нет облегчения, 50. доколе не призрит и не увидит Господь с небес. 51. Око мое опечаливает душу мою ради всех дщерей моего города. 52. Всячески усиливались уловить меня, как птичку, враги мои, без всякой причины; 53. повергли жизнь мою в яму и закидали меня камнями. 54. Воды поднялись до головы моей; я сказал: «погиб я». 55. Я призывал имя Твое, Господи, из ямы глубокой.

55–66. Подобно первой и второй главам, третья глава заключается горячею молитвою, в которой пророк, испытавший неоднократно, что Бог слышит молитвы призывающих Его, и теперь просит Бога отомстить его обидчикам совершенным их уничтожением.

56. Ты слышал голос мой; не закрой уха Твоего от воздыхания моего, от вопля моего.

56. «Молитва праведника, — говорит блаж. Августин, — есть ключ к небу. В то время как молитва восходит к небу, с неба нисходит милость Божия».

57. Ты приближался, когда я взывал к Тебе, и говорил: «не бойся». 58. Ты защищал, Господи, дело души моей; искуплял жизнь мою. 59. Ты видишь, Господи, обиду мою; рассуди дело мое.

59. Дело мое. Пророк здесь говорит от лица верующих.

60. Ты видишь всю мстительность их, все замыслы их против меня. 61. Ты слышишь, Господи, ругательство их, все замыслы их против меня, 62. речи восстающих на меня и их ухищрения против меня всякий день. 63. Воззри, сидят ли они, встают ли, я для них — песнь.

63. Я для них песнь, т. е. предмет насмешек, о котором у них слагаются даже шутливые песни.

64. Воздай им, Господи, по делам рук их; 65. пошли им помрачение сердца и проклятие Твое на них; 66. преследуй их, Господи, гневом, и истреби их из поднебесной.

Глава IV

1–11. Жалоба пророка на печальную судьбу Сиона. 12–20. Причины гибели Сиона. 21–22. Заключение. 1. Как потускло золото, изменилось золото наилучшее! камни святилища раскиданы по всем перекресткам.

1–11. От имени верующих пророк жалуется на печальную судьбу жителей Сиона, которая может приравняться разве только к судьбе умерших. Рассматривая причины такого унижения Сиона, пророк приходит к тому заключению, что Сион пострадал за грехи свои и испил притом в полной мере чашу гнева Божия. Особенно подробно пророк изображает контраст между прежним величием Сиона и настоящим его унижением.

1. Пророк удивляется, как могло потускнеть чистое золото и как могли настолько почернеть и загрязниться драгоценные камни, которые составляли принадлежность одежды высшего служителя святилища — первосвященника, что их бросили в грязь, на улицу! Очевидно, что под этими драгоценными предметами пророк разумеет великие преимущества иудейского народа, которые теперь нисколько никем не уважаются…

2. Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту, как они сравнены с глиняною посудою, изделием рук горшечника!

2. Образная речь 1-го стиха здесь заменяется простою, но предмет речи один и тот же.

3. И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, а дщерь народа моего стала жестока подобно страусам в пустыне.

3. Чудовища — точнее; шакалы. — Стала жестока, т. е. в силу необходимости должна быть жестока. Жители Иерусалима не то что не хотели, — они не имели возможности кормить своих детей. — О страусах — см. Иов XXXIX:14–16.

4. Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им. 5. Евшие сладкое истаевают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу.

5. Бедняки, не имевшие ночлега, иногда ночевали на теплых навозных кучах, чтобы хотя здесь согреться холодною ночью.

6. Наказание нечестия дщери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его.