Толковая Библия. Ветхий Завет. Пятикнижие

31. И умыв лице свое, вышел, и скрепился и сказал: подавайте кушанье. 32. И подали ему особо, и им особо, и Египтянам, обедавшим с ним, особо, ибо Египтяне не могут есть с Евреями, потому что это мерзость для Египтян.

Умыв лицо с целью удалить следы слез на нем, Иосиф выходит к братьям, и пригласил их к столу.

Поставлены были три отдельных стола: один для Иосифа, который, как первый вельможа и притом член жреческой касты, по древнеегипетским обычаям, не должен был есть даже вместе с другими высокопоставленными египтянами, не говоря о чужестранцах, с которыми и всякому простому египтянину есть не позволялось (по Геродоту II, 41, ни один египтянин не стал бы употреблять нож, которым пользовался грек при принятии пищи); другой стол для египетских сослуживцев Иосифа, по сказанному, не имевших возможности разделять трапезу с чужеземцами, в частности, сирийцами и евреями; третий стол — для 11 братьев Иосифа. Причина, почему египтяне не могли есть вместе с евреями, выражена у священнописателя так: «потому что это мерзость (to’evah) для египтян» (слав.: «мерзость… всяк пастух овчий» — может быть, добавление к первоначальному тексту, взятое из XLVI:34). «Мерзость», to’evah, на библейском языке есть понятие религиозно-ритуальное, богослужебное и означает все, что не может быть допущено в истинное служение Господу (Иегове) и что запрещено Его чтителям (см., напр., Втор XII:31; XIII:15; Иез V:11 [990]; XLIII:8 [991]). В данном месте говорится, что и египтяне чуждались евреев из соображений религиозных: по Онкелосу, — потому, что евреи закалали и вкушали тех животных, каких египтяне обоготворяли (напр., Изиду чтили в образе коровы, Озириса — в образе Аписа-быка); египтяне же, по мнению некоторых, мяса почти не употребляли.

33. И сели они пред ним, первородный по первородству его, и младший по молодости его, и дивились эти люди друг пред другом.

Что древние египтяне за столом сидели, а не возлежали (последний обычай вошел у евреев в царский период их истории и, вероятно, под ассиро-вавилонским культурным влиянием, ср. Ам VI:4 [992]), видеть можно на многих скульптурных изображениях сцен древнеегипетского быта (в британском и др. музеях). Исполняя обычный этикет Востока, Иосиф располагает места для братьев за столом по старшинству их, тем снова приводит их в недоумение и замешательство и вселяет в них суеверный страх к себе, как способному открывать тайны (ср. XLIV:5).

34. И посылались им кушанья от него, и доля Вениамина была впятеро больше долей каждого из них. И пили, и довольно пили они с ним.

По распространенному на Востоке обычаю, посылка кушаньев от старшего на пиршестве выражала (и теперь выражает) почет гостю с его стороны, и увеличенная порция означала особенно большое уважение хозяина к известному гостю (1 Цар IX:23–24 [993]; ср. у Гомера Ил. VII, 321). Иосиф всем братьям посылает кушанья от стола своего (отсюда — попутно — узнаем, что евреи патриархального периода не гнушались общением пищи с чужеземцами, как начали гнушаться в период подзаконный), а Вениамину — часть в 5 раз большую; по Мидрашу, одну часть он получал наравне со всеми, другую от Иосифа, третью от Асенефы, 4-ю от Манассии, 5-ю от Ефрема. Обильное употребление вина при столе Иосифа не было пьянством, — скорее, мудрый Иосиф, держась пословицы: in vino veritas, мог наблюдать за братьями и тем, какое впечатление производит на них предпочтение, оказываемое им Вениамину. С этою целью он производит последнее тяжкое испытание братьям.

Глава 44

1. Хитрость Иосифа с целью испытать братьев.

1. И приказал (Иосиф) начальнику дома своего, говоря: наполни мешки этих людей пищею, сколько они могут нести, и серебро каждого положи в отверстие мешка его, 2. а чашу мою, чашу серебряную, положи в отверстие мешка к младшему вместе с серебром за купленный им хлеб. И сделал тот по слову Иосифа, которое сказал он. 3. Утром, когда рассвело, эти люди были отпущены, они и ослы их.

После дружественной беседы и торжественной общей трапезы с братьями, Иосиф готовит братьям тяжкое испытание: по побуждениям, которые на первый взгляд представляются непонятными, Иосиф приказывает домоправителю положить в мешок своего меньшего брата свою серебряную чашу — для того, чтобы иметь повод требовать от братьев оставления Вениамина в качестве раба (ст. 10) и затем испытать степень привязанности братьев к единоутробному брату Иосифа. Вместе с тем Иосиф каждому из братьев (и Вениамину) приказывает по-прежнему возвратить плату за хлеб. Последнее, по замечанию иудейских комментаторов, имело отклонить подозрение у братьев, будто Вениамин действительно виновен в похищении чаши: теперь появление последней в мешке Вениамина имело полное сходство с загадочным (вторичным) возвращением платы за хлеб каждому из братьев Иосифа.

4. Еще не далеко отошли они от города, как Иосиф сказал начальнику дома своего: ступай, догоняй этих людей и, когда догонишь, скажи им: для чего вы заплатили злом за добро? (для чего украли у меня серебряную чашу?) 5. Не та ли это, из которой пьет господин мой и он гадает на ней? Худо это вы сделали. 6. Он догнал их и сказал им эти слова.

Иосиф торопит домоправителя своего отправиться в погоню за его братьями; иначе они сами могли заметить чужую вещь у Вениамина и возвратить ее, — тогда план Иосифа остался бы не выполнен. Братьям Иосифа должна была быть поставлена на вид особая неприглядность их поступка:

1) они позволили взять собственность человека, их облагодетельствовавшего;

2) взять вещь, необходимую в жизненном обиходе Иосифа; притом

3) они уже опытно могли знать (ср. XXIII:33 (???)), что Иосиф владеет даром предвидения, в частности — на взятой ими чаше он «гадает» («nachesch jenachesch» — «обычно гадает»): разумеется весьма употребительное у древних гадание по чаше — киликомантия (, ), состоявшая в наблюдении игры лучей света на поверхности воды, налитой в чашу, гидромантия, когда в воду бросались драгоценные вещи и по блеску их отгадывали будущее. Возможно, что о гадании Иосифа говорится им и домоправителем в тоне несерьезном. Ссылка на гадание нужна была лишь для придания обвинению характера уверенности.

7. Они сказали ему: для чего господин наш говорит такие слова? Нет, рабы твои не сделают такого дела. 8. Вот, серебро, найденное нами в отверстии мешков наших, мы обратно принесли тебе из земли Ханаанской: как же нам украсть из дома господина твоего серебро или золото? 9. У кого из рабов твоих найдется (чаша), тому смерть, и мы будем рабами господину нашему.

Предъявленное обвинение братья Иосифа совершенно основательно опровергают ссылкой на факт возвращения ими Иосифу платы за хлеб, из какого факта очевидна была честность их и неспособность на приписываемое ими похищение. В сознании своей невинности они сами назначают себе чрезмерно большое наказание: смерть виновника и рабство всех прочих братьев (XXXI:32), — ни одно, ни другое не требовалось уголовным правом древнееврейским и других древних народов; участие целого общества в ответственности виновника требовалось Моисеевым уголовным правом неоднократно (Втор XXI:1–9).

10. Он сказал: хорошо; как вы сказали, так пусть и будет: у кого найдется (чаша), тот будет мне рабом, а вы будете не виноваты.

Домоправитель принимает предложение братьев лишь в той его части, какою они предлагали сделать обыск у них (ср. 12 ст.): налагаемое ими наказание он смягчает.

11. Они поспешно спустили каждый свой мешок на землю и открыли каждый свой мешок. 12. Он обыскал, начал со старшего и окончил младшим; и нашлась чаша в мешке Вениаминовом.

Обыск, очевидно, для придания ему характера правильности и непреднамеренности, начинается со старшего брата и, естественно, чаша отыскивается лишь у последнего. 10 раз вздох облегчения вылетал из груди обыскиваемых, но тем сильнее было впечатление от результата обыска у 11-го брата.

13. И разодрали они одежды свои, и, возложив каждый на осла своего ношу, возвратились в город.

По поводу раздирания одежд сыновьями Иакова Мидраш замечает, что это было им возмездие за то, что они некогда заставили отца своего разодрать одежды (XXXVII:34). Во всяком случае факт раскаяния братьев Иосифа в давнем преступлении не подлежит сомнению.

14. И пришли Иуда и братья его в дом Иосифа, который был еще дома, и пали пред ним на землю.

Иуда нарочито выделяется из среды братьев, как имеющий выступить ходатаем за Вениамина и говорить вместо всех братьев, которые, очевидно, все принимают участие в судьбе Вениамина.

15. Иосиф сказал им: что это вы сделали? разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно угадает?