Толковая Библия. Ветхий Завет. Пятикнижие

6. вы сами знаете, что я всеми силами служил отцу вашему, 7. а отец ваш обманывал меня и раз десять переменял награду мою; но Бог не попустил ему сделать мне зло. 8. Когда сказал он, что скот c крапинами будет тебе в награду, то скот весь родил с крапинами. А когда он сказал: пестрые будут тебе в награду, то скот весь и родил пестрых.

Иаков указывает на то, в чем фактически проявилось недоброжелательство к нему Лавана: он десять раз или вообще несколько раз — 10 раз употребляется в неопределенном смысле, как круглое число (напр., а Чис XIV:22; Иов XIX:3 [835]) — переменял условную награду (упрек этот Иаков после делает самому Лавану [ст. 41), по произволу сокращая размеры ее, несмотря на все усердие Иакова (ст. 6). Слав.: десять агнцев — перевод греч. , чтения ошибочного, — по предположению толкователей (Капелла, Бохарта и т. д.) вм. (Ахила: ; Vulg.: decem ricibus).

9. И отнял Бог (весь) скот у отца вашего и дал (его) мне. 10. Однажды в такое время, когда скот зачинает, я взглянул и увидел во сне, и вот козлы (и овны), поднявшиеся на скот (на коз и овец) пестрые, с крапинами и пятнами.

Но Бог не допустил восторжествовать произволу Лавана, напротив, передал большую часть скота его Иакову: о собственных усилиях в этом направлении Иаков умалчивает, хотя, конечно, и не отрицает вовсе; но особенно отмечает он небесное покровительство ему при всех неправдах Лавана.

11. Ангел Божий сказал мне во сне: Иаков! Я сказал: вот я. 12. Он сказал: возведи очи твои и посмотри: все козлы (и овны), поднявшиеся на скот (на коз и овец), пестрые, с крапинами и с пятнами, ибо Я вижу все, что Лаван делает с тобою; 13. Я Бог (явившийся тебе) в Вефиле, где ты возлил елей на памятник и где ты дал Мне обет; теперь встань, выйди из земли сей и возвратись в землю родины твоей (и Я буду с тобою).

Указав выше на факт, что постепенный переход большей части скота Лавана к Иакову есть дело благословения Божья последнему, дело защиты его от неправды Лавана, Иаков теперь показывает женам, как убедился он в божественном благословении к нему, он говорит о целом ряде сонных видений ему, из которых одни имели место в начале шестилетнего срока службы его, а другие — в конце этого периода.

В первом случае, всякий раз, как Иаков был опечален новой неправдой Лавана, он видел во сне исполнение своего желания; Ангел Божий указывал ему, что имеющие родиться овцы и козы будут тех именно цветов, какие по условию принадлежали Иакову, — Бог, видя несправедливость к нему Лавана, Своей творческой силой ограждал благосостояние Иакова и, предполагается, прощал его не всегда законные действия в борьбе с корыстолюбием Лавана. В ст. 13 говорится уже о недавнем видении Иакова, в котором Ангел Господень, напоминая Иакову о бывшем ему некогда видении в Вефиле и данном им там обете, повелевает ему возвратиться на родину. Перев. LXX (слав. и русск.) добавляет обетование Божия — быть всегда с Иаковом. Всем этим рассказом Иаков имеет в виду убедить жен своих идти с ним в Ханаан.

В благословении Ефрема и Манассии Иаков называет (XLVIII:15–16) этого Ангела Всевышнего — Ангелом-Избавителем.

14. Рахиль и Лия сказали ему в ответ: есть ли еще нам доля и наследство в доме отца нашего? 15. не за чужих ли он нас почитает? ибо он продал нас и съел даже серебро наше; 16. посему все (имение и) богатство, которое Бог отнял у отца нашего, есть наше и детей наших; итак делай все, что Бог сказал тебе.

Ответ Рахили и Лии, замечательный по единодушию в данном случае давних соперниц, во-первых, утверждает, что ничто уже не привязывает их к дому Лавана, следовательно, нет препятствий с их стороны к выселению Иакова с семьей из Хадрана в Ханаан (ст. 14); во-вторых, содержит горькую и справедливую жалобу на алчность и бессердечие отца их, который их (подобно как Иакова) почитал как бы рабынями, не оставив за ними их вена — цены 14-летней службы за них Иакова; между тем, очевидно, обычаем времени и страны требовалось именно такое употребление брачного вена (ст. 15); в-третьих, заключает в себе полное оправдание всей деятельности Иакова по приобретению собственности, которую Рахиль и Лия почитают неотъемлемою принадлежностью их и детей их (ст. 16), а вместе и полное согласие следовать за Иаковом.

17. Иаков со всею семьею двигается в Ханаан.

17. И встал Иаков, и посадил детей своих и жен своих на верблюдов, 18. и взял с собою весь скот свой и все богатство свое, которое приобрел, скот собственный его, который он приобрел в Месопотамии, (и все свое,) чтобы идти к Исааку, отцу своему, в землю Ханаанскую.

Теперь Иаков поспешно приготовляет семью свою, скот и все имущество и, пользуясь отсутствием Лавана, находящегося на празднике стрижения овец, продолжавшемся несколько дней (1 Цар XXV:2 [836]; и др.), немедленно пускается в путь со всем своим караваном. Время, судя по празднику стрижения овец, было весеннее, наиболее удобное для путешествий в жарких странах.

19. И как Лаван пошел стричь скот свой, то Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее. 20. Иаков же похитил сердце у Лавана Арамеянина, потому что не известил его, что удаляется. 21. И ушел со всем, что у него было; и, встав, перешел реку и направился к горе Галаад.

Терафимы, которых украла Рахиль у отца своего, были своего рода пенатами, домашний богами (ср. ст. 30), употреблявшимися для вопрошения будущего: они имели фигуру человека (1 Цар XIX:13 [837]). Возможно, что терафимы упомянуты в речи И. Навина о богах, которым служили праотцы еврейского народа (Нав XXIV:2 [552]). Но вероятнее видеть в сообщаемом случае суеверие и в терафимах — своего рода талисманы.

Похитила их Рахиль, может быть, с целью лишить Лавана возможности узнать, какою дорогою направился Иаков; или же терафимы Лавана обратили на себя внимание Рахили и по дороговизне их материала. Мидраш (Beresch. r. Раг. 74, s. 363) говорит, что Рахиль сделала это с целью освободить отца от его суеверия. Того же мнения о поступке Рахили был и блаж. Феодорит: «иные говорят, что Рахиль украла идолы по расположению к ним. А я предполагаю противное, именно же, что похитила с намерением и отца освободить от суеверия» (отв. на вопр. 91). Иначе и едва ли не точнее понимает поступок Рахили святой Иоанн Златоуст: «дочери еще держались отеческого обычая и имели большое уважение к идолам» (Бес. LVII, 613).

Иаков «похитил сердце у Лавана Арамеянина» (согласно еврейского текста; у греков и славян подобного оборота нет) (ст. 20) — игра слов (ср. ст. 19); смысл выражения определяется второю половиною стиха: ушел тайком, взяв все же родных его дочерей (ср. ст. 26). Название Лавана «арамеянином» (слав. «Сирин») здесь и ниже (24 ст.) имеет цель, по замечанию Клерика, не отечество Лавана определить, а отметить нравы сего мужа, так как сирийцы издревле почитались самыми хитрыми и лукавыми из всех народов; Иаков же перехитрил хитрейшего (Rosenmuller, р. 487). Иаков перешел реку, т. е. Евфрат, и направился на юго-запад — к горе Галаад. Последнее название здесь (21 ст.) употреблено пролептически [13], так как по ст. 47 только Иаков дал горе это имя.

Место, где Иакова через 10 дней после его бегства догнал Лаван: 3 дня последний еще не знал о побеге Иакова, ст. 22, и 7 дней он гнался за ним до горы Галаад, ст. 23. Позже, как известно, вся заиорданская страна называлась Галаадом, и потоком Иавоком разделялась на северную и южную части. В данном случае разумеется, вероятно, самая северная часть территории, ближайшая к Месопотамии, а не теперешний Джелаад на Иавоке: дойти сюда в 10 дней Иаков, при медленности движения его каравана (ср. XXXIII:13), не мог. На одной и той же горе, может быть, на разных холмах ее, располагаются особыми станами Иаков с семьею и Лаван с родственниками-спутниками (25 ст.).