Толковая Псалтирь

*) Слова Исихия: Словом называется возвышение, в котором находился Господь, рассматривая то, что относилось к нам, по причине чего и смущался, видя, что мы дошли до такого безумия, что полагали препятствия подвигам Его для нас. Почти то же говорит и Афанасий (в изд. Своде).

4. И смятохся от гласа вражия, и от стужения (оскорбления со стороны грешника) грешнича. Врагом Давид называет Саула, как злоумышлявшего против него, а равно и грешником называет его же, как грешившего в отношении к правде, потому что он преследовал невинного и не подавшего к тому повода Давида, желая убить своего благодетеля. А голосом называет ругательства, произнесенные против него Саулом; оскорблением же именует гонение, воздвигнутое против него, т. е. Давида.

Яко уклониша на мя беззаконие. Оттого, говорит, я смутился, что друзья Сауловы подвигнули на меня беззаконие, то есть, возносили на меня обвинения и клеветали на меня пред Саулом, что будто я ухищряюсь против него. В некоторых списках находится: беззакония; по каковому чтению должно понимать сие так: подвигнулись на меня беззакония, иначе— беззаконные; ибо часто мы имеем обыкновение называть неправдою неправедного человека, дабы тем сильнее укорить его, так что как бы в нем была вся неправда.

И во гневе враждоваху ми (держали вражду на меня, имели в себе памятозлобие на меня). Когда, говорит, враги мои гневались на меня, то вместе с гневом питали и вражду против меня. Ибо словом означается то, когда гнев постоянно находится в душе гневающегося, который и называется враждою (памятозлобием) *).

*) По другим истолкователям все вышеозначенные слова сказываются и от лица Христова человечества об Иудеях и Иуде. Исихий называет врагом Каиафу, как дерзнувшего произнести во время суда против Спасителя, слова: Он богохульствует, на что еще нам свидетелей? а грешником— Иуду. Ибо как не грешник тот, кто предал Учителя.

5. Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя. Сердцем Давид называет здесь душу, сказывая, что она возмутилась, будучи стесняема ухищрениями врагов. Как же Давид в другом месте говорит: не убоюсь многих тысяч людей, нападающих на меня (Псал.3, 7), и другое подобное; а теперь здесь явно сознается в робости и боязливости? Ответствуем, что когда Давид чувствовал Божии помощь в душе своей, тогда был бодр и ничего не боялся; а когда по усмотрению лишался помощи Божией, чтоб открылось терпение его, и постоянство в молитве к Богу, тогда возмущался и не скрывал страха.

6. Страх и трепет прииде на мя, и покры мя тьма. Что сказал Давид выше, то же говорить и здесь, чтобы многими словами выразить усиление и высокую степень робости своей; потому что когда робость увеличится, тогда она делается и называется страхом. А тьмою называет последствие скорби и уныния, так как скорбь и уныние особенно помрачают и смущают душу *).

*) Слова Феодорита: И сам Владыка Христос, хотя часто предсказывал святым апостолам и предъизображал свое страдание, но пред временем страдания воззвал: ныне душа моя возмутилась, и Божественное естество попустило человечеству такому подвергнуться страху, что пот Его был, как капли крови, что в борьбе сей был подкреплен ангелом, чтобы мог победить страх. Исихия: Это бывает и в искушениях и скорбях, что не только овладеваются страхом и трепетом, но покрываются и тьмою, находясь по душе в нерешимости.

7. И рех: кто даст ми криле яко голубине? и полещу и почию. Давид здесь желает, чтоб ему даны были крылья голубиные, как потому, что голубь летает скоро, так и потому, что голубь есть животное кроткое и беззлобное, каков был и Давид: кто, говорит, дал бы мне быстрые крылья голубя, чтоб полетать в места безмолвные и безопасные и там успокоиться и отдохнуть от непрерывных опасностей и скорбей *).

*) Слова Григория Богослова: Давид, болезнуя внутренно, желает, чтоб ему даны были голубиные крылья; потому ли что они легче и быстрее, каков и всякий праведник, или потому что они изображают дух, коим одним избегаем бедствий,—желает, как можно далее быть от настоящих зол. И Григория Нисского вместе с Феодоритом: Достойно удивления, почему пожелал получить крылья не другой какой либо птицы, а голубя... Видно потому, что стремился к духовной благодати, прилетавши в виде голубя, ибо как можно возлететь к небу, не окрылившись небесным крылом и не сделавшись чрез высокую жизнь стремящимся вверх? Кто так чужд Евангельских таинств, чтобы не знал, что единственная колесница человеческой души для восхождения на небеса есть уподобление по виду Тому слетевшему на землю голубю. Также Климента: Кто устранил себя от всякого горького и плотского зловония и возвысился над земными, тот может найти то, что единственно достойно радости и возвысится в деятельности, и почиет в созерцании. Нила премудрого: Бог дает и нам духовные крылья, чтобы нам возможно было перелететь пагубные страсти и устремляющаяся против нас при исходе нашем демонские полчища. А крылья голубицы суть созерцание бестелесных существ, чрез которое возвысившись ум почиет в ведении Святой Троицы (у Никиты). Слова Исихия: Крылами называет апостолов, ибо с ними прилетело на всю вселенную таинство Христово и как в гнездах почило в церквах. Итак, сих-то желает, как крыльев голубиных, то есть исполненных подаянием Духа. А это: кто, имеет значение здесь не недоумевающего, а более сильно желающего и понуждающего (в изд. Своде).

8. Се удалихся бегая и водворихся в пустыни. Избегая, говорит, Саула и друзей его, я удалился от обитаемых мест и стал жить в пустынном месте.

9. Чаях Бога, спасающего мя от малодушия и от бури. Находясь, говорит, в пустыне, я ни одного помощника не ожидал доселе кроме Тебя, Боже! А сетью называет напор или чрезмерную бурю искушений *).

*) Слова св. Кирилла: С бурею соединяет малодушие, потому что малодушие для подвергающихся свирепству ее составляет некоторую часть искушений, сокрушая мужественный помысл и смягчая, как воск, хорошо окрепший ум. Посему должно молиться, чтобы вместе с прочими немощами и оно было изгнано из души нашей. А дабы чрез невнимательность к нам не низвергнуться в отчаяние о спасении от Бога, то нужно украшаться терпением и верить, что Бог непременно подаст помощь уповающим на него. И Феодорита: И Владыка Христос иногда удалялся на гору, а иногда в пустыню, уклоняясь от Иудейской зависти.

10. Потопи, Господи, и раздели языки их. Сии и последующие за ними слова Давид сказывает о Христе против Иудеев: потопи, говорит, Господи, языки Иудеев, злословящие против Твоего Сына, то есть, углуби и подави их в самых устах их и раздели их, сделав их несогласными один с другим, чтобы не могли более говорить против Спасителя Христа, как это испытали после опытом иудеи, быв погублены римлянами *).

*) Слова Исихия: Согласие во зле есть бедствие, как напротив того разделение согласившихся во зле есть великое благо. Итак, когда зло разделится в себе, тогда мы, терпящие от него нападения, будем безопасны, ибо о нападениях со стороны его уже не будем думать. Посему, когда чудодействовал Христос, языки Иудеев были разделены: одни из них говорили: этот человек не от Бога, потому что не хранит субботы, а другие говорили: как может человек грешный производить таковые знамения, и было разделение у них. Феодорита: Поелику, говорит, имели согласие худое, то раздели единомыслие их Владыка!

Яко видех беззаконие и пререкание во граде. Потопи, говорит, Господи, языки иудеев за то беззаконие и противоречие их, которое я видел пророческими очами в городе Иерусалиме,—беззаконие, потому что живущие в нем иудеи беззаконно искали смерти Начальника жизни,—противоречие потому, что они пререкали Христу, учившему их спасению.

11. Днем и нощию обыдет и по стенам его. (Будет кружиться в нем, в самых стенах его). Беззаконие или законопреступление будет кружиться по городу Иерусалиму днем и ночью, то есть, долгое время, даже до самых стен его, то есть, займет весь город. Столь беззаконны иудеи были и по крестной смерти, которой предали Владыку Христа, до самого того времени, как завоевали их римляне и погубили весь род их, по истечении 40 лет по вознесении Господа *).

*) Слова Исихия: Когда судили Христа беззаконно, то судившие, то есть, Пилат и Иудеи противоречили друг другу: один говорил: ничего достойного смерти не нахожу в человеке сем,—а другие: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть. Днем—значит время распятия на кресте, а ночью—время предательства. До стен— значит—до священников, так как они были стены народа. Далее упоминает беззаконие и неправду,—беззаконие потому, что закона духовно не сохраняли, а неправду потому, что, получив столько благодеяний от Отца, предали кресту Сына Его, врача и питателя. Впрочем и мы должны беречься, чтоб не иметь ни днем, ни ночью на наших стенах, то есть, добродетелях беззакония, или, чтобы не терпеть противоречия.

Беззаконие и труд посреде его и неправда. Давид и здесь повторяет: беззаконие, чтобы сильнее обвинить город Иерусалим и живших в нем; потому что они, гордясь тем, что жили по закону Божию, всегда делали преступления закона. Сказав прежде, что беззаконие окружало Иерусалим до самых стен, теперь показывает, что оно не оставит свободною и средины города, но и до нее дойдет; и противозаконность войдет в суждения судей и труд в произведения, со стороны граждан ухищрения и наветы против невинных и неправда—в приобретение и похищение чужого права.