Том 1. Нравы Растеряевой улицы

Особенность положения крестьян в избранном Успенским для наблюдений районе состояла в том, что крестьянское хозяйство здесь носило отчетливо выраженный товарный характер, что развитие этого хозяйства было в значительной степени обусловлено потребностями близлежащих столичного и губернского рынков. Характерно, что Успенский не отвернулся от деревни, «испорченной», по мнению народников, городской капиталистической «цивилизацией». Успенский берется за изучение того же крестьянина, которого сто лет назад изучал Радищев — на пути из Петербурга в Москву. Что выбор Успенского был вполне сознательным и преднамеренным, доказывают следующие слова в очерке «Подгородный мужик» (цикл «Непорванные связи»): «Такихкрестьян, как те, о которых идет речь, многие, изучающие народную жизнь, значительно недолюбливают… Таких крестьян, как известно, совсем не считают даже крестьянами: „Какие это крестьяне, помилуйте! Тут все перепорчено городом, тут кадрили, пиньжаки!“» Совершенно очевидна антинародническая направленность этих строк. Отмечая обобщающий характер наблюдений, сделанных в Новгородской губернии, Успенский писал там же: «Да наконец, не та ли же участь рано или поздно ждет самый дальний российский угол и то, что уже получилось в здешних местах?.. Не Питер, так какой-нибудь Тихвин будет рассадником той же самой цивилизации, какою наделяет наши места столица.

Питер для здешних мест ведь только рынок, да и не Питер даже, а Сенная. Сенная же, хоть и маленькая, везде есть; а если нет, то будет везде, где дорога сделает новый рывок».

В обстановке революционной ситуации 1879–1880 годов значение творчества Успенского, продолжавшего углубленное изображение современной русской деревни, особенно возросло. «По моему, — говорил Салтыков-Щедрин в 1881 году об Успенском, — это самый для нас необходимый писатель».

В циклах «Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли» и примыкающих к ним очерках Успенский углубляет общую социальную характеристику деревни в условиях развивающегося капитализма, данную в очерках «Из деревенского дневника».

Успенский рисует картины дальнейшей дифференциации деревни, роста кулачества и вместе с тем растущей нищеты крестьянских масс. В очерке «Равнение „под одно“» писатель указывал, что кулак «есть результат общего расстройства деревенского организма, он есть цвет, корень которого в земле, в глубине всей совокупности условий народной жизни». Изображение кулачества как органического порождения самой деревенской действительности является совершенно отличным от народнических представлений о кулаке как явлении внешнем и искусственном, которые господствовали в произведениях писателей-народников (Наумова, Засодимского, Златовратского и др.).

Глубоко критическая по отношению к народничеству позиция Успенского, выраженная в очерке «Равнение „под одно“» и в других произведениях этой поры, была впоследствии отмечена В. И. Лениным. В работе «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» он приводит в собственном переводе известную цитату из книги И. А. Гурвича «Экономическое положение русской деревни» (впервые книга появилась на английском языке): «Народник 70-Х годов — очень метко говорит Гурвич — не имел никакого представления о классовом антагонизме внутри самого крестьянства, ограничивая этот антагонизм исключительно отношениями между „эксплуататором“ — кулаком или мироедом — и его жертвой, крестьянином, пропитанным коммунистическим духом. Глеб Успенский одиноко стоял со своим скептицизмом, отвечая иронической улыбкой на общую иллюзию. Со своим превосходным знанием крестьянства и со своим громадным артистическим талантом, проникавшим до самой сути явлений, он не мог не видеть, что индивидуализм сделался основой экономических отношений не только между ростовщиком и должником, но между крестьянами вообще. См. его статью „Равнение под одно“ в „Русской Мысли“ 1882 г., № 1». [10]

10

В. И. Ленин. Сочинения, т. 1, стр. 237–238.

Индивидуализм крестьянина, его фанатизм собственника ярко показаны во многих очерках Успенского. Характерно, что и состоятельный крестьянин Иван Ермолаевич («Крестьянин и крестьянский труд») и горький бедняк Иван Босых («Власть земли») высказываются против коллективной, общинной обработки земли, за которую ратовали народники.

Как закономерное проявление социальной дифференциации деревни, Успенский показывает и классовую борьбу, нарастание социального протеста разоряемых крестьянских масс.

Объяснение мировоззрения крестьянина и уклада всей его жизни условиями материального существования явилось несомненной заслугой Успенского, художника и мыслителя. Это усилило реалистическую убедительность нарисованных им картин и образов из народной жизни, позволило писателю найти для ее характеристики такие детали, которые не замечались многими другими бытописателями деревни.

Большой заслугой писателя была постановка темы труда, его значения для народа и общества в целом. Все более отчетливое понимание роли народных масс в жизни общества закономерно подводило писателя к признанию труда определяющим фактором в оценке человека, в определении его права на место в жизни, на ее блага. «Не сегодня, так завтра, — писал Успенский в очерках „Из деревенского дневника“, — „труд“ и только один он и будет раздавать большие и малые порции». Особенность постановки темы труда в крестьянских очерках Успенского начала 80-х годов состоит в том, что писатель, все глубже постигая суть народного миросозерцания, пришел к осознанию роли труда не только как тяжелой необходимости, как условия материального существования, но и как внутренней потребности человека, как фактора, обеспечивающего полноту нравственного, духовного бытия человека. «Для меня стало совершенно ясным, — говорится в очерках „Крестьянин и крестьянский труд“, — что творчество в земледельческом труде, поэзия его, его многосторонность составляют для громадного большинства нашего крестьянства жизненный интерес, источник работы мысли, источник взглядов на все окружающее его, источник едва ли не всех его отношений, частных и общественных».

Но, правильно отмечая влияние земледельческого труда на быт и миросозерцание крестьянина-земледельца, Успенский допустил преувеличения и впал в явное противоречие с действительностью. Во «Власти земли» он рассматривал факторы, связанные с природными условиями земледельческого труда, игнорируя или недостаточно учитывая сложные социально-исторические обстоятельства. Успенский склонен идеализировать тип крестьянина-земледельца, его труд, его связь с землей и сурово обрушивается на все те «новшества», которые разрывают эту связь, разоряют крестьянина и гонят его из деревни в город. Анализируя «власть земли», привязанность крестьянина к земле, Успенский не понимает, что сама эта «привязанность», прикрепленность исторически создавалась насильственной властью помещика в условиях крепостного нрава. Вот почему В. И. Ленин, употребляя не раз в своих трудах выражение «власть земли», неизменно эту «власть земля» называет «крепостнической». [11] Очевидно, что нельзя было восстановить «власть земли», о чем иногда по-народнически мечтал Успенский (хотя сам же показывал всю несостоятельность этой мечты), как немыслимо было восстановить крепостнические отношения (против которых со всей страстью выступал и Успенский).

11

См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 1, стр. 302; т. 15, стр. 57.

В идеализации крестьянского земледельческого производства, возвеличении типа крестьянина-земледельца, в неприязни и безоговорочной критике по адресу капитализма, безвозвратно разрушавшего патриархальный уклад деревни, несомненно сказалось известное идейное сближение Успенского начала 1880-х годов с положениями народничества, с теоретическими суждениями Михайловского, с идеализацией патриархального крестьянина у Л. Толстого. Здесь, несомненно, выразились и взгляды самих разоряемых крестьянских масс, тяжело переживавших крутую ломку старых «устоев» деревенской жизни, протестовавших против этой ломки и в массе своей не понимавших истинных причин своего разорения.

Отмечая противоречивость теоретических суждений Успенского, следует, однако, иметь и виду, что он никогда не останавливался на достигнутых результатах, а найденные решения вопросов были для него лишь ступенью в дальнейших поисках. В этих поисках Успенский неизменно обращался к практике самой жизни, которой он доверял больше всего. Это определило правдивость, демократизм и подлинную народность его очерков. Писатель с полным основанием заявлял: «Обратите внимание на „Власть земли“ — сила заключается в народе».

«Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли» были выдающимися достижениями писателя в художественном отношении. Именно здесь Успенский с наибольшей полнотой проявил себя как один из непревзойденных мастеров очерковых циклов, объединяемых центральными образами, общим осмыслением картин русской действительности.

Многочисленные отзывы критики на очерки Успенского, особенно на «Власть земли», показали выдающееся общественное значение этих произведений, хотя их конкретный социально-исторический смысл и художественное мастерство писателя так и остались не раскрытыми критиками народнического, буржуазно-либерального и открыто реакционного лагерей.

Народник Михайловский, оценивавший творчество Успенского с абстрактно-идеалистических позиций, все идейные искания писателя-демократа объяснял не стремлением его к коренному изменению жизни трудовых масс, а поисками личной «гармонии», душевного «равновесия». В теоретическом плане «власть земли», по Михайловскому, оказывается, и есть та «гармония», поисками которой всю жизнь занимался Успенский.

Различными — от похвал до огульного осуждения — были отзывы о «Власти земли» и примыкающих к этому произведению очерках на страницах либеральной прессы (журнал «Вестник Европы», газета «Новости» и др.).