Том 1. Романы. Рассказы. Критика

Выступления Газданова на литературных вечерах запомнились современникам ироничностью и резкостью. Ироничны, резки, остроумны, парадоксальны и его рецензии и заметки; порой, как в радиопередаче «По поводу Сартра» (1971), ирония переходит в сарказм.

Он считал гениями Пушкина, Толстого, Достоевского, Гоголя, высоко ценил Блока, А. Белого, Ремизова, Мандельштама, Пастернака, а среди писателей своего, «нового поколения» – Сирина (как самого талантливого) и Ю. Фельзена.

К категории второстепенных писателей, занятых «литературным производством», он относил из наиболее знаменитых – Золя, Пого, Некрасова, Тургенева, Брюсова, Шмелёва. Сама возможность сопоставления имен Блока и А. Белого с Брюсовым казалась ему литературным недоразумением. Он бывал резок и к «великим писателям». Следуя своему «эстетическому счету», он назвал «Капитанскую дочку» и «Повести Белкина» ученическими произведениями по сравнению с «Мертвыми душами». Розанова же причислял к немногим «понимающим» литературу, хотя заявлял, что тот не очень любит искусство и многого в нем не понимает. В сущности Л. Толстой – единственный писатель, который избежал саркастических замечаний Газданова, ироничного не только к другим, но и к себе. Он «снижал» серьезность своих действительно значительных «Заметок об Эдгаре По, Гоголе и Мопассане», называя их «случайными и беглыми», а «Миф о Розанове» – «субъективными впечатлениями».

Но за его ироничностью, необычными, неожиданными, шокирующими, парадоксальными суждениями о писателях и книгах скрывалось серьезное, можно сказать трепетное отношение к литературе как наиболее подлинной жизни писателя. Он был убежден, что не биография определяет творчество, но, наоборот, «творчество определяет жизнь» писателя («О Чехове»).

Газданов был критиком-эссеистом. В «Заметках об Эдгаре По, Гоголе и Мопассане» он замечает: «Ни критических, ни аналитических задач я себе не ставил и сознательно избегал систематизации, преследующей какую-нибудь специальную цель». «Для меня „литературоведение“ всегда представлялось чем-то загадочным», – пишет он своему другу Л. Ржевскому, откликаясь на присланную книгу статей.

Газданов не отрицал убедительности классификаций в учебниках по истории искусства. Но для него они лишены глубины и обаяния личного восприятия, проникновения в тот мир, где возникало непостижимое вдохновение гения. Его эссе о литературе написаны язы ком, непохожим на «аптекарский», по его определению, язык учебников по литературе. В эссе, как и в творчестве в целом, Газданов выступал как агностик, полагавший, что при восприятии произведения мы можем говорить лишь о впечатлении, которое производит на нас особый, уникальный мир, созданный «сложным движением воображения» или «необычной фантазии» художника. Для него важно проникнуть в этот особый мир, выявить его непохожесть, уникальность. Его лучшие эссе – это, по сути, мастерски написанные литературные портреты писателей, среди них – эссе «О Гоголе» и «О Чехове», некрологи и воспоминания о писателях – «Об Алданове», «О Поплавском», «О Ремизове». Мастер психологического портрета в прозе, он был мастером литературного портрета и в критике.

Различая искусство и «литературное производство», он точно так же делил литературную критику на подлинную и создающую мифы. Подлинная критика существует в ограниченном круге профессионалов, чьи оценки точны и беспощадны, но редко доходят до широкой публики. Мифологию, сопровождающую литературу, он определял как сумму общепризнанных недоразумений, образующих довольно прочную систему взглядов на каждом данном отрезке времени. В эссе, в рецензиях, в заметках он пытался преодолеть сопротивление этой системы. Он разрушал мифы, кочующие из учебника в учебник, из статьи в статью: миф о Гоголе – реалисте, родоначальнике натуральной школы; миф о Чехове – «певце сумерек».

В сущности, как это часто бывает в писательской критике, Газданов в эссеистике и даже рецензиях объяснял особенности собственного дара и видения мира. В эссе «О молодой эмигрантской литературе» он пояснял, почему после опыта Первой мировой и Гражданской войн невозможно писать так же, как писатели старшего поколения; сознание молодого поколения он определял как «биологически» чуждое «архаическим понятиям начала столетия», тогда как эмигрантская критика требовала традиционных сюжета, темы и упрекала его за обилие персонажей и эгшзодичность повествования. Горький автокомментарий содержит эссе «О Поплавском».

Судьба русской литературы XX века сложилась так, что литературная критика оказалась возможна главным образом в эмиграции. По мнению Г. Струве, «…едва ли не самым ценным вкладом зарубежных писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут быть признаны разные формы нехудожественной литературы – критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная литература. Все это области, в которых в Советском Союзе давление на свободное творчество и свободную мысль сказывалось… пожалуй, еще больше, чем в художественной литературе. Это особенно верно по отношению к периоду после 1930 г. – до того, по крайней мере в литературной критике и истории литературы, созданы более ценные вещи, с разгромом же „формализма“ и эта ветвь советской литературы прервалась».

Литературно-критические работы Газданова занимают особое, достойное место как в его творчестве, так и в русской литературе XX в. Его эссе, рецензии, заметки о литературе, собранные в этом томе, в сущности образуют единое целое. В них обнаруживается свобода мышления, эрудиция, глубокое понимание природы литературы.

Ф. Хадонова

Заметки об Эдгаре По, Гоголе и Мопассане^*

Впервые – Воля России. Прага. 1929. № 5–6. С. 96–107. Печатается по этому изданию.

Впервые в России: в сокращ. – Независимая газета. 1993. 6 июля. С. 7 / Публ. СР. Федякина; полностью – Лит. обозрение. 1994. № 9/10. С. 78–83 / Подгот. текста, публ. и примеч. М. А. Васильевой.

Газданов написал эту статью во многом под впечатлением от эссе Ш. Бодлера «Заметки об Эдгаре По». Он использовал переводы Э. А. По, сделанные К. Бальмонтом, иногда допуская вмешательство в них.

…Маргерит Поль (1860–1918) и Маргерит Виктор (1866–1942) – братья, французские писатели, авторы бульварных романов: «Новая женщина», «Проститутка», «Твое тело принадлежит тебе», «Молодые девушки». Роман В. Маргерита «Холостяк» приобрел скандальную известность, из-за чего автор был лишен ордена Почетного легиона.

Декобра Морис – см. комментк рассказу «Водяная тюрьма».

…прожив некоторое время в России… – Газданов считал сомнительной историю о посещении Э. По России (см. также его рассказ «Авантюрист», 1930).

…как сообщает один из его французских биографов Альфоне Сэшэ. – О какой биографии идет речь, выяснить не удалось.

Официальный рапорт врача… – Ошибка Газданова: врача звали не Морган, а Моран, достоверность его показаний оспаривается. Газданов ссылается на книгу: Wbestyn H. R., ed. et trad. РОЕ (Edgar Allan). Politien, drame romantique inddit… suivi les derniers moments d'Edgar Рое. Paris, 1926.

«Существование страшного в каждой частице воздуха…» – Цитата из романа P. M. Рильке (1875–1926) «Записки Мальте Лауридса Бритте» (1910).

«Рукопись, найденная в бутылке». – В переводе Бальмонта, использованном Газдановым, рассказ назывался «Манускрипт, найденный в бутылке».

«Выше всех возвышалось странное существо…» – Гкзданов цитирует первоначальный вариант «Вия», опубликованный Гоголем в сборнике «Миргород» (1835). Из поздней редакции повести Гоголь это описание исключил.

«Несомненно, одиночество опасно для духовной работы… Когда мы долго остаемся одни, мы населяем пустоту призраками». – Последнюю фразу этой цитаты из рассказа Мопассана «Орля» Газданов использовал как эпиграф к своему рассказу «Водяная тюрьма» (1930).

«Я лишился чувств…» – Из рассказа Э. По «Колодец и маятник».

«Иль в ночь под Пасху, над Невою…» – Из стихотворения А. А. Блока «Все это было, было, было…» (1909).

«Находясь в этом безнадежном, этом жалком состоянии…» – Из рассказа Э. По «Падение дома Эшеров».