Том 1. Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука
Шрифт:
Фалатта! фалатта! – Море! море! (греч.)
…любовь Шишкова к простолюдину! – Аксаков здесь, несомненно, идеализирует реакционера А. С. Шишкова.
…выходил… погладить, приласкать Сурку… – В тексте «Русской беседы» дано следующее примечание С. Т. Аксакова: «Собачка, спасенная и выкормленная молодым Багровым».
К фамилии С. И. Аничкова в тексте «Русской беседы» дано примечание автора: «Старик сосед, подаривший прежде книги молодому Багрову».
«Древняя Вивлиофика». – Речь идет о ежемесячном
Все были в негодовании на В.** – По вероятному предположению П. Е. Щеголева, здесь имеется в виду Сергей Козьмич Вязмитинов (1749–1819), уфимский наместник, позднее военный генерал-губернатор С.-Петербурга.
К словам «горбатая княжна калмычка» в тексте «Русской беседы» имеется примечание автора: «Княжна – прозвище данное в насмешку бывшей крепостной калмычке, отпущенной на волю».
«Теперь-то гатчинские пойдут в гору» – то есть сторонники Павла Петровича, жившего при Екатерине II в опале в Гатчине.
Речь идет о романе французского писателя аббата Прево д'Экзиля (1697–1763) «Филозоф английский, или Житие Клевеланда, побочного сына Кромвелева, самим им писанное и с английского на французский, а с французского на российский язык переведенное» (СПБ. 1760–1771), в 9 частях, а не в 15 томах, как ошибочно указывает Аксаков.
Бедная Марья Михайловна… лишилась своего мужа, которого бунтовщики убили. – Об убийстве старика Мертваго рассказал его сын Д. Б. Мертваго в своих известных «Записках», начало которых появилось в печати при жизни С. Т. Аксакова – в январской книжке «Русского вестника» за 1857 г. под названием «Пугачевщина». Здесь подробно рассказывается о том, как во время восстания Пугачева был убит Мертваго. Полный текст этих «Записок» опубликован в «Русском архиве» (1867, №№ 8 и 9) и одновременно – отдельным оттиском. Они были сопровождены здесь «вместо предисловия» «Воспоминаниями о Дмитрии Борисовиче Мертваго» С. Т. Аксакова (см. второй том, наст. изд.).
«Арфаксад, халдейская повесть» – «Халдейская вымышленная повесть, содержащая в себе образ жизни и нравов древних восточных народов… сочинения Козловского однодворца Петра Захарьина» (М. 1793–1796).
«Алькивиад» – роман немецкого писателя Августа Готлиба Мейснера (1753–1807), перев. с нем. Николая Осипова (СПБ. 1794–1802).
«Граф Вальмонт, или Заблуждение рассудка. Письма, собранные и обнародованные господином М… Поднесенные королеве французской в 1755 году г. Жерардом, каноником С. Людовика Луврского», перев. с франц. (Тамбов, 1794–1796).
«Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов» – роман английского писателя-сентименталиста Самуеля Ричардсона (1689–1761); первое издание этого романа вышло в России в 1791 г. в переводе с французского.
Дмитриев Иван Иванович (1760–1837) – известный поэт-баснописец.
Шатров Николай Михайлович (1763–1841) – поэт-архаист, сторонник А. С. Шишкова.
«Римская история Роллена» – «История римская, от создания Рима до битвы Актийския, то есть по окончании республики», соч. французского
историка Шарля Роллена (1664–1741), перев. В. К. Тредьяковского в 16 частях (СПБ, 1761–1767).«Векфильдский священник» – роман английского писателя Оливера Голдсмита (1728–1774), на русском языке впервые вышел в переводе с французского (М. 1786).
«Герберт, или Прощай богатство» – английский нравоучительный роман, написанный в форме писем, перев. с франц. (М. 1791).
«Железная маска, или Удивительные приключения отца и сына», в трех частях перев. с франц. (СПБ. 1766–1767); второй изд. – в 1800 г.
Хованский Григорий Александрович (1767–1796) – второстепенный поэт.
Долгоруков Иван Михайлович (1764–1823) – владимирский губернатор, мелкий стихотворец, автор не лишенных интереса воспоминаний «Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни» (М. 1874).
…впереди ожидало меня начало важнейшею события в моей жизни. – Имеется в виду поступление в Казанскую гимназию, про которое рассказано Аксаковым в его «Воспоминаниях».
Аленький цветочек*
Эту сказку ключницы Палагеи С. Т. Аксаков, по собственному признанию, слышал в детстве «не один десяток раз». Затем текст ее был забыт, и уж много лет спустя в сознании писателя начался процесс творческого воссоздания этой сказки.
Обо всем этом автор рассказал в письме к сыну Ивану от 23 ноября 1856 г.: «Я теперь занят эпизодом в мою книгу: я пишу сказку, которую в детстве я знал наизусть и рассказывал на потеху всем со всеми прибаутками сказочницы Палагеи. Разумеется, я совсем забыл о ней; но теперь, роясь в кладовой детских воспоминаний, я нашел во множестве разного хлама кучку обломков этой сказки, а как она войдет в состав „Дедушкиных рассказов“, то я принялся реставрировать эту сказку. Я написал уже 7 листов, и, кажется, еще будет столько же» (Л. Б., ГАИС III, III/22д). Иван Аксаков отвечал отцу: «Как я рад, что вы пишете дедушкины рассказы и сказку Пелагеи. Я уверен, что это будет превосходная вещь, которой сужден огромный успех» («Иван Сергеевич Аксаков в его письмах», т. III, М. 1892, стр. 307).
Работа над «Аленьким цветочком» и «Детскими годами Багрова-внука» велась одновременно. Сам Аксаков поместил эту сказку в приложении, «чтобы не прерывать рассказа о детстве» (см. примеч. на стр. 468).
Содержание этой народной сказки известно во многих вариантах в России и на Западе, см., например, в собрании «Народных русских сказок» А. Н. Афанасьева «Пёрушко Финиста, ясна сокола», «Заклятой царевич» (т. II, Гослитиздат, 1938, стр. 311–316 и 443–445). О некоторых других вариантах сказки рассказывает Аксаков в «Воспоминаниях» (см. второй том наст. издания).
Широко и свободно использовав известные в России и на Западе народнопоэтические мотивы, Аксаков создал, в сущности, оригинальное произведение, необыкновенно поэтическое и созвучное общей гуманистической основе повести о маленьком Багрове.
Легендарный, фантастический сюжет насыщен реально-бытовыми мотивами и отражает истинные жизненные конфликты. Вся сказка искрится у Аксакова лукавым и добрым юмором. Она проникнута светлым чувством любви и высоким нравственным идеалом, возвеличивает благородство, честность, человечность. Недаром сценическая обработка этой сказки Аксакова заняла видное место в классическом репертуаре детских театров.