Том 1. Стихотворения
Шрифт:
„Голубая Русь“, „голубая осина“, „вечер голубой“, „голубые двери дня“, „голубизна незримых кущ“, „заголубели долы“, „синий лязг“, „синь сосет глаза“, „синий плат небес“, „синяя гать“, „неколебимая синева“, „синяя гуща“, „синий вечер“, „равнинная синь“, „синь во взорах“, „синяя мгла“, „синеющий залив“, „синий лебедь“.
Синим цветом залито все. И всегда он в отделке с золотом звезд, зорь, заката, золотых осин», — писал критик и далее цитировал данное стихотворение (Нак., 1923, 21 октября, № 466).
Критики вульгарно-социологического и пролеткультовского толка трактовали стихотворение как «взгляд хозяйчика», «домовитого кулачка» и т. п. Явно имея в виду подобные суждения, А.П.Селивановский в статье «Москва кабацкая и Русь советская» писал о дореволюционных стихах поэта: «Правда, он видел в мире не только голубые звоны. Уже тогда другие мотивы прорезали тишину деревенских полей. Сквозь „черную прядь перелесиц“, сквозь степь, качающую
«В том краю, где желтая крапива…» (с. 68). — Еж. ж., 1916, № 9/10, сентябрь-октябрь, стб. 8; Зн. бор., 1918, 23 марта, № 5; Г. тр. кр., 1918, 23 апреля, № 108; Г18; Г20; Рус. (вырезка из Г20); И22; Грж.; Ст. ск.; ОРиР; Б. сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Известны три беловых автографа: один — ИРЛИ (ф. М.В.Аверьянова) с датой 31 января 1917 г.; второй — РГАЛИ, в составе рукописного сборника 1918 г. «Стихи» (см. прим. к «За темной прядью перелесиц…»); третий — РГАЛИ, без даты, в составе рукописи, подготовленной во время пребывания в США в 1922 г. по просьбе А.Ярмолинского. Все три автографа выполнены после публикации стихотворения. В составе Гн — вырезка из Еж. ж. С.А. Торским исправлением опечатки в ст. 27 (в Еж. ж. было «на шею» вместо «на шее»). Кроме того, сохранился экз. Г18 также С.А. Торским исправлением другой опечатки в ст. 21 (в Г18 было «скрываю» вместо «скрывая») (собрание М.С.Лесмана — Музей А.А.Ахматовой, Санкт-Петербург). Стихотворение датируется по наб. экз., где помечено 1915 г.
Критикой нередко воспринималось как стихотворение, относящееся к имажинистскому периоду и отразившее присущие этому течению эпатажные черты: «…наступившая революция рвет есенинских „стихов золотые рогожи“ и его уводит с собою к „иным“ и „новым“ образам. <…> дальше уже срыв в «имажинизм», правда, в русском стиле еще, с желанием „в голубой степи где-нибудь с кистенем стоять“ <…> Он <…> втягивается в круг желаний „но и я кого-нибудь зарежу под осенний свист“» (Са-на, «Имажинизм» — газ. «Руль», Берлин, 1921, 11 сентября, № 249). В имажинистском контексте оценивал стихотворение и А.Е.Кауфман, хотя и оговаривался, что по стихотворению видно, что поэт связан «всеми фибрами души своей с природой, деревней» (журн. «Вестник литературы», Пг., 1921, № 11, с. 7). Одним из первых указал на необходимость учитывать, что поэзия Есенина до революции складывалась из разных, во многом контрастных черт, что она была далеко не однородна и по истокам, и по настроению, А.К.Воронский: «Кротость, смирение, примиренность с жизнью, непротивленство, славословия тихому Спасу, немудрому Миколе уживаются одновременно с бунтарством, с скандальничеством и прямой поножовщиной», — писал он и цитировал данное стихотворение (Кр. новь, 1924, № 1, январь-февраль, с. 274).
«Я снова здесь, в семье родной…» (с. 70). — Альм. «Творчество», кн. 1, М.—П., 1917, с. 106; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Известны три беловых автографа: первый — РГБ (ф. С.А.Абрамова), вместе со стихотворением «В зеленой церкви за горой…» с общей датой: «916. Июнь. КонС.А. Тиново»; второй — РГАЛИ, в составе Гн, без даты, относящийся очевидно ко времени подготовки рукописи Г18, т. е. к январю-февралю 1918 г.; третий — РГАЛИ, в составе рукописного сборника 1918 г. «Стихи» (см. прим. к «За темной прядью перелесиц…»). Имеется еще один автограф, входивший в собрание М.П.Мурашева и относившийся, по его словам, к 15 марта 1916 г. (см. Восп., 1, 190–192; архив М.П.Мурашева — частное собрание, Москва). М.П.Мурашев назвал дату принадлежавшего ему автографа по аналогии с датой дарственной надписи Есенина на фотографии, подаренной ему поэтом в этот день. Все к тому же 15 марта М.П.Мурашев отнес черновик «Устал я жить в родном краю…» и некоторые другие автографы. Между тем в этот день Есенин зашел к нему прежде всего, чтобы оставить на сохранение корзинку с рукописями перед призывом в армию. Это вызывает определенные сомнения в точности данного свидетельства М.П.Мурашева.
В наб. экз. стихотворение было датировано 1915 г. Е.А.Есенина относит его к 1916 г. и связывает с поездкой в КонС.А. Тиново в конце июня 1916 г. (см. Восп., 1, 42). К 1916 г. стихотворение отнесено и в проекте переделки Тел. (см. с. 412 наст. тома). С учетом этого, а также свидетельства Е.А.Есениной и авторской даты на автографе РГБ в наст. изд. датируется июнем 1916 г.
Отрицательно оценил стихотворение в рецензии
на альманах «Творчество» А.Е.Редько, усмотрев в нем «странные выражения» (журн. «Русское богатство», Пг., 1917, № 4/5, апрель-май, с. 318). Другой рецензент, напротив, замечал: «Прекрасные строчки выливаются из-под пера поэта» и полностью приводил текст стихотворения (В.Гор. «Советский Парнас» — газ. «Свет», Харбин, 1922, 11 февраля, № 821). К числу наиболее совершенных произведений поэта отнес стихотворение А.К.Воронский: «…прошлое, ставшее милым и саднящее сердце своей невозвратностью, своим „никогда“ — очень прочное поэтическое настроение Есенина, прочное и давнее. Обращаясь к друзьям своих игрищ, Есенин пишет…». Процитировав далее две последние строфы стихотворения, критик продолжал: «Заметьте, пишет это поэт-юноша, только что вступающий в жизнь. К теме о невозвратном прошлом поэт возвращается постоянно и позднее. Здесь он наиболее искренен, лиричен и часто поднимается до замечательного мастерства» (Кр. новь, 1924, № 1, январь-февраль, с. 274).«Не бродить, не мять в кустах багряных…» (с. 72). — Газ. «Земля и воля», Пг., 1917, 21 сентября, № 148; Г18; Г20; Рус. (вырезка из Г20); И22; Грж.; Ст. ск.; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф — РНБ (ф. И.И.Ясинского), без даты. В Гн — вырезка из газ. «Земля и воля» С.А. Торскими пометами (исправление опечаток). В наб. экз. датировано 1915 г. Первоначально намечалось для публикации в Бирж. вед., рукопись стихотворения была передана И.И.Ясинскому, вероятно, в середине октября 1916 г. (см. письма к И.И.Ясинскому от 20 ноября и А.Л.Волынскому от 30 ноября 1916 г. и прим. к ним). В проекте переделки сборника Тел. было отнесено к 1916 г. (см. с. 412 наст. тома). С учетом этих фактов датируется 1916 г.
С.А. Толстая-Есенина высказывала предположение, что «стихотворение было навеяно смертью одной девушки, которую Есенин любил в годы молодости в своем родном селе» (Комментарий — ГЛМ). Имелась в виду А.А.Сардановская (см. прим. к «За горами, за желтыми долами…»). Предположение неверное (она скончалась позже, в апреле 1921 г.), но стихотворение действительно могло быть связано с А.А.Сардановской. Есенин виделся с ней во время поездки на родину в июне 1916 г.
Н.К.Вержбицкий вспоминал: «Раз я застал его в подавленном состоянии. Он никак не мог простить себе плохой перенос в строках:
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.— „Лебеда“, — говорил он, — должна была войти в первую строку, обязательно! Но я поленился…
Мне пришло в голову такое построение:
Лебеды не мять в кустах багряных,Не бродить и не искать следа.Есенин подумал, потом сказал:
— Тоже не годится, слишком большое значение придается „лебеде“. Ведь главное во фразе — „бродить“. Второстепенное — „бродя, мять лебеду“. И потом уже объяснение — зачем я это делаю: „искал след“… В общем, надо совсем переделать всю строфу» (Восп., 2, 231). Пробовал ли Есенин править стихотворение в 1924-25 гг. — неизвестно. Соответствующие тексты не обнаружены. Само намерение и разговор с Н.К.Вержбицким могли быть связаны с предположением о выпуске сборника в крестьянском отделе Госиздата (см. прим. к «Нощь и поле, и крик петухов…»).
…заря на крыше, как котенок, моет лапкой рот…— ср. вариацию этих строк в стихотворении Н.А.Клюева «Бумажный ад поглотит вас…»:
Не для тебя, мой василек,Смола терцин, устава клещи,Ржаной колдующий востокТебе открыл земные вещи:«Заря-котенок моет рот,На сердце теплится лампадка».Что мы с тобою не народ —Одна бумажная нападка.«О красном вечере задумалась дорога…» (с. 74). — Ск-1, с. 117; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; Ст. ск.; ОРиР; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф — РНБ (ф. И.И.Ясинского), без даты. В Гн — вырезка из Ск-1 без авторских помет. В наб. экз. — без даты. В одном из проектов переработки Тел. было отнесено к 1916 г. (см. с. 412 наст. тома). В соответствии с этим и временем передачи текста в ред. Бирж. вед. и Ск. датируется 1916 г.
Это стихотворение, вместе с четырьмя другими, Есенин в середине октября 1916 г. передал И.И.Ясинскому для публикации в Бирж. вед., а 30 ноября 1916 г. обратился к другому сотруднику редакции, А.Л.Волынскому, с просьбой «задержать» два из них («О товарищах веселых…» и «О красном вечере задумалась дорога…») (см. прим. к стихотворению «Осень»).