Том 10. Пьесы, написанные совместно
Шрифт:
Царица
(удивленная)
Андрей! Андрей! Ты, князя Михаила Слуга и милостник, — и ты посмеешь Оклеветать его родного сына, За родину страдальца, — и меня, Безвинную.Колычев
(потупясь)
Что люди, то и я!Царица
Великий царь, мне, бедненькой сиротке, Когда была в девицах я, могло ли И в ум взойти, чтоб светлый князь, природный, И знатного отца любимый сын Польститься мог на девушку-сиротку Безродную! Обычаем девичьим Гадала я о женихах, как все. ЯЦарь
Долой с очей моих! Ступай! Довольно! Наслушался я вдоволь слов позорных Для царского величья своего, Для мужней гордости и чести. Прочь! Очей моих ты больше не увидишь, Теперь тюрьмой тебе твой терем будет; Молись, сиди, замаливай грехи, Пока другого места не найдется Для грешницы. Я не хочу быть мужем Тебе, жене развратной и бесстыдной, За то, что ты сменять царя готова На первого холопа! Прочь поди!Царица
Прости меня, великий государь!(Уходит.)
Явление восьмое
Царь, Малюта и Колычев. После долгого молчания Царь идет прямо на Колычева и, поставив ему на ногу остроконечный свой посох, хочет опереться.
Царь
Что значат эти речи, Колычев, Что Анна говорила: «Не Володька Был суженым, был женихом желанным, А Колычев Андрюшка». Говори!Колычев
Не знаю, что царица говорила; В ее душе я не был, государь. Не мало вин на мне перед тобою И перед господом грехов великих, — За те казни; а этой нет вины.Царь
(отнимая посох)
Вели ему поместного прибавить Из вотчин Воротынского удельных Да шубу дай.Колычев
(кланяется)
Челом тебе за милость Великую, великий государь!Малюта
Твой раб служить тебе, твоим веленьям И праведному гневу твоему Готов всегда. Я строгий твой приказ Не побоюсь исполнить, если б даже Касался он жены твоей виновной.Царь
(задумчиво)
Виновной! Да! Она виновна, знаю. Державный Генрих, аглицкий король, Отец сестры моей Елизаветы, Двух королев казнил. У нас другие Обычаи. Заговорят в народе, Митрополит что скажет! Агличане Почета больше к королям имеют, Чем вы к царям своим. Не только волю, Они намек умеют понимать И королевский взгляд — и так ведется Во всех иных великих государствах. Шута ко мне!Шут вбегает из двери.
Шут
Я, дедушка Иван, Давно тебя ищу по всем покоям.Царь
Пляши и пой, вертись передо мною И тешь меня сегодня!Шут
Наше дело!(Поет.)
Кабы бабе молока, молока, Была б баба молода, молода! Кабы бабе киселя, киселя, Была б баба весела, весела!Царь
По всей Москве собрать пропойных пьяниц. Приятелей, потешников моих! С женой теперь я, с плаксой, развязался: Былое надо вспомнить, надо встретить Повеселее холостую жизнь!Шут
(идет к дверям и пляшет)
Кабы бабе сапоги, сапоги, Пошла б баба в три ноги, в три ноги!Царь, Малюта, Шут уходят. Из другой двери выходит Василиса.
Явление девятое
Колычев и Василиса.
Василиса
Зайди ко мне сегодня после звона Вечернего. Я буду дожидаться И выбегу тебя встречать далеко, И поведу за ручки в свой терем, Хороший, милый мой дружок Андрюша!(Уходит.)
Действие четвертое
ЛИЦА:
Царица.
Василиса.
Колычев.
Марья.
Женщины и девушки.
Сцена первая
Небольшая комната Василисы Мелентьевой.
Явление первое
Василиса
(одна)
Задумала я думушку, запала На сердце мне заветная мечта — Царицей быть. Дурное ль это место — Да занято, другая не пускает, Сидит на нем. Ошиблись мы с Григорьем Лукьянычем; гневился царь не очень, И пожалел он пятую жену, Плаксивую царицу Анну; не дал Своим рукам он воли, костылем Не уходил, не растоптал ногами, Не захотел мне места опростать. А мы было, признаться, так и ждали! Стареет царь, и пылкость в нем проходит, Отходчив стал; не так бывало прежде; Не проходил гнев царский без убойства. А что теперь! Потопал, покричал, Деньков пяток посердится на Анну И на других, кто подвернется; с месяц Коситься будет на нее, а все же Она останется моей помехой, Хоть брошенной, постылой, но женою, Царицею, а я ее рабою. Я не слепа, я вижу, что царю По нраву я; старик на Василису, Как кот на мышь, глядит; но Василисе Наложницей быть мало. Пробиралась, Ползла ползком я ко двору царицы, За сиротство и бедность натерпелась Позору я и брани от боярынь, От толстых дур, унизанных серьгами И кольцами. Как козы в сарафанах — Кичатся тем, что аксамит тяжелый Коробится лубком на их плечах! Умней меня они иль краше, что ли? Одна краса у них, что растолстеют Копна-копной — от вечного лежанья Да от питья хмельного втихомолку, Под страхом мужней плети. Злые бабы! Им есть, да спать, да хохотать весь день Речам бесстыдным сказочниц дворовых! Лишь по мужьям и честь им, — я обиды Сумела бы им выместить сторицей. Я краше их и в смирном вдовьем платье. Надень-ка я наряды дорогие — Ну пусть тогда покажут, кто в Москве С Мелентьевой красой сравниться может.(Идет к поставцу.)
Хоть полюбуюсь на себя немного, Венчальный свой наряд надену. Вот он!(Вынимает кокошник и ферязь.)
Поставлю здесь я зеркальце стальное.(Одевается и смотрится в зеркало.)
Ах, как давно себя я не видала Красавицей такой! И оставаться Рабою мне! Так нет же! Нет! Цареву Я видела любовь и ласку, — быть Хочу царицей я — и буду! Маша!Входит Маша.
Явление второе
Василиса и Марья.
Марья
(вдруг взглянув на Василису)
Ах!Василиса
Что же ты? Чего ты испугалась?Марья
Ни разу мне в таком богатом платье Видать тебя не приходилось. Больно Пригожа ты, на загляденье, право! И властный вид такой, как у царицы. На радости какой же нарядилась Так цветно ты?Поделиться с друзьями: