Том 10. Пьесы, написанные совместно

Даша. Анна Владимировна, лучше не пугайте! Без оглядки убегу! Вот день всего пробыли здесь — а уж и терпенья нет никакого.

Ренева. Нет, я шучу, укатим с тобой во что бы то ни стало!.. Вот и письмо в Ниццу, нашей старой хозяйке, чтобы ждала.

Даша. Ах, кабы скорей отсюда, барышня!

Ренева. Не является до сих пор Денис противный с своим барином, а обещал сегодня.

Даша. Уж мне не добежать ли в деревню, узнать?

Ренева. Подождем еще немного. Ах, все это так: ну, продам я теперь именье, получу деньги, несколько лет проживем, а там что, чем жить? Вот страшный вопрос!

Даша. Э, барышня, что загадывать? Это вот если б семейство, дети, — а то вы одне!

Ренева. И то правда; авось с голоду не умру! Ну, сделаюсь учительницей пения или еще чего-нибудь; а то пойду на сцену — буду актрисой.

Даша. Да конечно, неужели нельзя прожить! Вот и я так-то о себе: живи, пока молода, а старость придет, тогда все равно, знай только кайся в грехах!

Ренева. Так, так! Отправь же скорей письма! (Отдает.)

Даша. Сию секунду! (Взглянув в окно.)Анна Владимировна, посмотрите, красавчик какой явился, ходит по двору! Ха-ха-ха!

Ренева (взглянув). Ай, что это за чудак? Кто это?

Даша (убегая направо). Не знаю, пойду спрошу! (В дверях.)А вот и староста, барышня!

Входит Дерюгин.

Явление второе

Ренева и Дерюгин.

Дерюгин. Дозвольте, барышня, войти?

Ренева. Ах, входите, входите; я вас жду с нетерпением! Что скажете?

Дерюгин. Дело идет на лад, барышня.

Ренева (весело). Отлично!

Дерюгин. И даже они здесь сами приехамши со мной. По двору там гуляют.

Ренева. Так это он на дворе?

Дерюгин. Они-с! Коли угодно…

Ренева. Давайте, давайте его сюда!

Дерюгин. Слушаю-с. Но только вот что, барышня: какая, примерно, цена от вас будет?

Ренева. Вот уж задача-то для меня! Я решительно ведь ничего не понимаю в этом. Вы скажите мне, сколько просить?

Дерюгин. Как сказать-с! Дело оно такое: много запросить — не дадут, мало взять — будто себе обидно!

Ренева. Ну, да говорите по крайней мере приблизительно, сколько назначить!

Дерюгин. Хм… Ох-хо-хо!.. Пораскинуть надо умом, сообразить.

Ренева. Ну?

Дерюгин. Здесь это, под усадьбой, пахоти десятин двести будет, там широкий луг… ну, леску…

Ренева. Да скорей, пожалуйста!

Дерюгин. А коли скорей приказываете, так будет вот так верно: пятнадцать тысяч рублей извольте просить.

Ренева. Пятнадцать тысяч? Так мало? Я думала, иного больше, так тысяч тридцать.

Дерюгин. Помилуйте! Тридцать тысяч! Хм!.. Что вы это, барышня! Нет-с, коли пятнадцать тысяч даст, — это в самом аккурате будет! Земли теперьча по нашим местам в продаже объявлено страшное дело. Куда ни повернись, все продажа. Тут только что ему место подходящее по его здоровью, для дыхания, значит, вольный воздух.

Ренева. Мало, очень мало; но делать нечего, я согласна.

Дерюгин. А коли что, барышня, заупрямится, так вы обождите, скидки сразу не делайте.

Ренева. Нет, уж ни за что не уступлю ничего, и так немного очень. Ах, да! Ведь нужен будет план именья… Он у меня, кажется, есть где-то.

Дерюгин. Плант, как же-с, потребуется в таком случае.

Ренева (уходя). Так я сейчас отыщу его. Просите его сюда.

Дерюгин (один). Чудно, господа эти… говори им, что хочешь! (Заслышав шорох в передней, заглядывает в дверь.)Пожалуйте, сударь, оне сейчас войдут.

Входит Худобаев.

Явление третье

Дерюгин, Худобаев.

Худобаев. Н-да… хорошо!.. (Осматриваясь кругом.)А дом, повидимому, старый!

Дерюгин. Он старый, а еще постоит; потому лес здоровенный и стройка хорошая.

Худобаев. Н-да… (Хватаясь за голову.)Как мне сегодня дурно!.. Голова!.. (Хватаясь за бок.)И здесь что-то!..

Дерюгин. Какая, сударь, примерно, болесть в вас заключается?

Худобаев. Весь организм расстроен, мой милый: головокружение, спинное страдание и внутри…

Дерюгин. Ишь ты, дело какое! Заберется же такая дрянь в человека, чахлость эта самая!

Худобаев (про себя). Нет, надо пить декохт, непременно декохт.

Дерюгин. Декоп — это первое дело. Я в третьем году расхворался с натуги, поднимал тяжело; так в городе фершал знакомый велел мне настоять этот декоп на вине на простом; и чтобы по два стакана поутру, натощах, и на ночь. В нутре тогда очень мне облегчение было, и весь я развязку получил, ваше превосходительство. Бог даст, здесь у нас поправитесь, особливо ежели еще будет тут у вас свое имение. Воздух у нас очень легкий, все господа одобряют, и погулять есть где!

Худобаев. Н-да… место недурно.

Дерюгин. Золотое донышко это имение, только в руки его взять!.. Ну, пришли мы, сударь, теперьча с вами торговать, надо нам цену свою объявить.

Худобаев. Хм… надо; но я полагаю, что прежде должен объявить продавец.

Дерюгин. Так-то оно так, а и нам надо в голове свое содержать, чтоб было готово.

Худобаев. Я не знаю, какие здесь земли и условия хозяйства; со всем этим надо ближе познакомиться.