Том 10. Рассказы и повести
Шрифт:
«Вот какие жены, и какая я!» — говорило, казалось, все это злословие.
Вики только возмущался, что кузиночки Вава и Лина и все эти знакомые дамы такие бесстыдные и бессовестные и мужья такие слепые или подлые, безмолвно признавшие «menage a trois» [25] .
И Варенцов, казалось, еще более ценил свой «menage» [26] и думал:
«Какая Лина чудная, и какой он безукоризненный, любящий муж».
— Да… Мы счастливы, Лина! — почти что умиленно произнес он.
25
«Сожительство
26
«Супружескую жизнь» (франц.).
И скоро они пошли в столовую пить чай.
Когда Лина подала мужу стакан, она сказала:
— Ну, разумеется, твой отец будет недоволен…
— Еще бы!
— Ты извини, Вики. Он просто обозленный, бессердечный циник… Какой он отец!.. Разве ты ему близок? Только иронизирует и хихикает раз в неделю, когда обедает. Он ведь воображает, что только он умен и все понимает… Наверное, скажет мне какую-нибудь гадость.
— Тебе-то за что?
— За то, что вообразит, будто ты из-за меня переменяешь службу…
— Нет, Лина… Он знает меня. И сделает мне настоящий бенефис…
— Не обращай внимания. Точно не знаешь своего родителя… На старости юбочник… Бегает за всякой… Воображает, что может иметь успех… Один срам… И еще смеет читать тебе нотации.
— Промотал состояние; в шестьдесят лет ни положения, ни средств. По уши в долгах и проблематические заработки. Легкомысленный и беспутный человек! — не без снисходительного сожаления проговорил Варенцов.
— Но, Вики… Ты не волнуйся и не спорь с ним, если он устроит тебе бенефис. Он — все-таки отец. Не раздражай его. А я куплю к обеду хорошего красного вина. Он и отойдет…
— Разумеется, спорить с ним не буду… Бесполезно…
И прибавил:
— Недурное вино можно иметь и за рубль, Лина.
Лина нашла, что за рубль отличное, и спросила:
— Верно, твой отец еще не вернулся?
— Шатается где-нибудь за границей.
— На какие же это деньги?
— Какой-нибудь учебник продал и, конечно, за бесценок… Но, кажется, получил тысячу. А вернется — без гроша.
— Ты, Вики, предложи ему… немного денег… Это его тронет… Так, рублей пятьдесят…
— Не возьмет. И без меня вывернется… Точно не знаешь фатера, Лина. Верно, мы скоро его увидим и, конечно, в модном сьюте * , — с улыбкой проговорил Варенцов.
— И опять поселится в какой-нибудь меблированной комнате… Несчастный!
— Да, Лина… А ведь мог бы быть попечителем округа… Во всяком случае, получал бы три тысячи пенсии, если бы не легкомыслие — этот эффектный выход из университета!.. И сам виноват. Сам! — сентенциозно, с серьезным видом прибавил Варенцов и словно бы аккуратно занумеровал свою беспристрастную, вполне законную резолюцию, приканчивая ею дело о беспутном отце, ех-профессоре [27] Николае Петровиче.
27
Бывшем (лат.).
Лина еще строже подтвердила:
—
Конечно, сам виноват.И о беспутном отце больше не говорили.
Варенцов, единственный сын, когда-то очень любимый отцом, все-таки испытывал чувство смущения и трусости при мысли о встрече с «фатером», которого высокомерно считал легкомысленным, а себя — необыкновенно последовательным и основательным человеком.
Но эти неприятные ощущения скоро прошли. Лина снова заговорила о дальнейших предположениях будущего устройства. И снова перечисляла все, что следовало бы купить, без чего нельзя обойтись и что можно пока не покупать.
— Как думаешь, милый? — спрашивала Лина.
Противоречий почти не было. Вики был в щедром настроении, и Лина старалась им воспользоваться.
— Пойдем-ка, Вики, и запишем, что нужно купить…
Супруги пошли в «уголок».
Лина распустила свои роскошные волосы, присела к письменному столику и стала набрасывать примерную смету расходов.
Варенцов ходил по комнате и по временам останавливался перед Линой я спрашивал:
— Ну, сколько, Лина?
— Подожди, милый… Подожди…
Когда Лина подвела итог, он так превысил цифру предположенного займа, что Лина не хотела показать этой цифры мужу и должна была уменьшить цены на многие предметы.
Но все-таки тысячи рублей мало.
И Лина озабоченно проговорила:
— Придется многого не покупать или покупать дрянь… А по-моему, порядочные вещи выгоднее. Не правда ли, Вики?..
— Конечно…
— Так я многое исключу… Кабинет тебе необходим… Гостиную переменим… «Гнездышко» оставим, как оно теперь… Белье себе, два платья и капот — не сделаю… Только одно простенькое. И в этом капоте похожу. Ведь не очень затаскан, Вики?
Варенцов был тронут деликатностью Лины.
Он горячо протестовал против такого сокращения. Лина должна сделать для себя все, что назначила.
— Лучше повременим с новой гостиной, Лина.
— Так ты хочешь, чтобы тебе больше нравилась порядочно одетая жена? — с шутливым кокетством проговорила Лина. — Изволь, Вики! Сделаю два платья и капот у хорошей портнихи и закажу белье… Я, право, обносилась… Какой хочешь капот?.. Красный идет?
— Очень… Тебе идут капоты…
— Так сделаю красный… И прикажешь, чтобы я сделала из нашей спальни хорошенькое гнездышко? Разумеется, устрою. И не будет дорога. А с гостиной подождем? Очень уж она у нас скверная… Впрочем, как хочешь…
Но Лина не хотела об этом и думать.
«Без гостиной какая же будет уютная квартира!» — подумала молодая женщина и про себя решила, что будет и новая гостиная.
— Ой, ой! Уж двенадцать! — воскликнула Лина, взглянув на свои маленькие часы на письменном столе. — Нам рано вставать. Завтра еще наговоримся, а теперь не угодно ли, Вики, спать…
Она поднялась и потянулась.
— Спать хочется.
И Лина взглянула на Вики значительным, серьезным и словно бы застланным взглядом, прильнула к его губам и, заалевшая, отводя губы, сказала:
— А знаешь ли что, Вики?
— Что, красавица?
— Не займем ли лучше две тысячи и сразу устроимся? Дядя Вася даст в долг с рассрочкой… Он любит тебя и не откажет. Я сама его попрошу… Не правда ли, милый? У него ведь есть деньги, хоть он и скрывает. И какое нам дело, откуда они?.. Ну, иди, ложись. А я только завьюсь — и спать!