Том 12. Письма 1842-1845
Шрифт:
Искренно вас любящий
Гоголь. На обороте: Прасковье Ивановне Раевской.
Шереметевой Н. Н., 1 января 1844 / 20 декабря 1843 *
Генвар<я> 1 <1844>. Ница. — ——— Декаб<ря> 20 [517] <1843>.
Благодарю вас, добрый друг мой, за ваши два письма, которые прислал мне Жуковский из Дюссельдорфа (одно от 6 авг<уста>, другое от 21 ноября). В одном из них вы пишете, что часто вам приходит на мысль сделать для меня выписку тут же в письме из книги, которую вы читали. Ради бога, не останавливайтесь таким желаньем, посылайте мне тотчас всё, что ни выпишете для меня, — и бог вас наградит за это. Вы говорите также, что хотели бы иногда поговорить со мною совершенно просто, но чем-то останавливаетесь. На это я вам скажу, что всякое душевное движение, порожденное участием и любовью к брату, всегда должно быть ему высказано, и чем проще, тем лучше, ибо в душевной простоте сам бог говорит нашими словами. Еще вы упоминаете, что вас огорчают неприятные слухи, рассеваемые про меня * . Многие из этих слухов доходили и до меня. И, признаюсь, вначале мне хотелось сильно во многом оправдаться. Теперь я увидел, что даже и оправдываться не имею никакого права. Если бы я, положим, и оправдался во многом, то разве это послужило бы доказательством, что во мне нет других, не менее дурных качеств? Итак, оставим эти слухи, как они есть. Если бог их допустил, стало быть, они нужны. Признаюсь, мне теперь кажется странно, если бы обо мне были всё хорошие слухи. Человек так способен загордиться, если ему ничто не напоминает о его ничтожестве
517
В подлиннике: Декаб<ря> 21 <ошибочно?>
518
рассказываемое всем
Поздравляю вас от всей души с наступающим годом. На обороте: Надежде Николаевне Шереметьевой.
Языкову Н. М., 2 января 1844 / 21 декабря 1843 *
Генваря 2 <1844>. Ница.
Декабря 21 <1843>.
Я получил два письма твои, адресованные одно в Дюссел<ь>дорф, другое в Ницу. Состояние твоего здоровья меня не удовлетворяет, но кураж! Мы должны бодрить друг друга и подавать друг другу руку. Я сам тоже одолеваем разными недугами, тем более несносными для меня, что они наводят томление, тоску и мешают как следует работать. Гребу решительно противу волн, иду против себя самого, то есть противу находящего бездействия и томительного беспокойства. Сила свыше не оставляет меня, но телу моему потребно возобновление. Подумываю наконец сурьезно о Греффенберге: перекрестясь и благословясь, решусь [519] погрузиться в холодную воду. Хотя бы даже никакой помощи противу недугов коренных не подала вода, но и освежение чего-нибудь да стоит. Чувствую, что неспокойство духа, смешанное с непонятною тоскою, есть ныне болезнь повсеместная, следствие какого-то тягостного расположения в воздухе. Все времена года перепортились. Я насилу ушел от дождей и то, [520] может быть, потому, что засел в Нице, где, как тебе известно, дуют ветры только с одной стороны, стало быть, весьма редко. Погода прекрасная, то есть всегдашнее солнце, но не работается так, как бы хотел. Живу я в виду небольшого хвостика моря, на которое, впрочем, хожу глядеть вблизи. Здесь нашел несколько русских знакомых, семейство Вьельгорских, Соллогуба, * который тебе кланяется и который, кажется, охотник больше ездить по вечеринкам, чем писать. Кн. Мещерские * московские, с которыми я познакомился недавно, и Смирнова, с которою знаком уже давно и которую знаешь и ты по пирогам, присыланным некогда в Рим. Впрочем, я вижусь с ними не так часто, как бы мог. Хочу насильно заставить себя что-нибудь сделать и потому веду жизнь уединенную и преданную размышлениям. Вот всё, что пока могу сказать о себе. Теперь отношусь к тебе с просьбой. Если ты при деньгах, то ссуди меня тремя тысячами на полгода или даже двумя, когда не достанет. Книжные дела мои, как, я думаю, тебе тоже [521] известно, пошли весьма скверно. Если найдутся у тебя лишние деньги, [522] то дай знать об этом Шевыреву. Он, обратив их на вексель, пришлет мне. Если же не случится, то на нет, как говорится, и суда нет. Затем поздравляю тебя с наступающим годом, дай бог, чтоб он тебе был [523] плодовит во всех отношениях. А потом пожелаем того же и всем, кто только предпринял какое-нибудь дело во благо и пользу общую. Затем прощай. Душевно обнимаю. Не забывай иногда перечитывать письмо мое, которое я писал тебе пред сим, там находятся те советы, которые мне доставляли почти всегда значительную пользу, когда я их слушал. Где-то [524] я начитал, что советы всегда нужно давать и никак не следует останавливаться тем, что сам не готов. Потому что, давая советы другим, сделается [525] стыдно самому, когда увидишь, что всё это следует прежде обратить к себе, и кончится тем, что наконец придет [526] в ум исправиться самому советщику. Уведоми о Петре М<ихайловиче> и всем его семействе, а равно и о других, которым всем передай мой поклон.
519
дума<ю>
520
толь<ко>
521
даже
522
Далее начато: да<й>
523
чтобы он как тебе так давно
524
Далее зачеркнуто: в книге одного свято<го>
525
невольно сделается
526
самому придет
Нащокина поблагодари за поклон и скажи ему, что я сам тоже без денег и без места, стало быть, мы должны крепиться духом равно и прибегать к одной силе, поддерживающей человека. Надежде Николаевне передай это письмецо*. Авдотье Петровне, равно как и всем Елагиным и Киреевским, передай мое душевное поздравление с новым годом и пожелай им всем от меня всякого счастия.
Твой Гоголь.
Адрес мой — в предместьи Мраморного Креста, дом Paradis.
Забирай пожалуйста от Н. Н. Шереметьевой письма в свое письмо. Письма, запечатанные в один пакет, обойдутся гораздо дешевле. Мне не хочется, чтобы для меня издерживалась она так много. На обороте: Moscou. Russie. Николаю Михайловичу Языкову. В Москве. В приходе Иоанна Предтечи в Малом Власьевском переулке, в доме княгини Гагариной.
Жуковскому В. А., 8 января н. ст. 1844*
Ница. Генв<аря> 8 <н. ст. 1844>.
Письма в совокупности с векселем, разделенные на два пакета, получил я в исправности. Имя Авикдора я написал вам потому по-русски, что был уверен, что вы напишете [527] его так, как следует. Прежде всего вы скажете: Авикдор банкир, стало быть — жид. Если поставить букву k, имя получит греческую физиогномию, если g, выйдет что-то испанское, стало быть, для того, чтобы сохранилась жидовская физиогномия, нужно поставить c. Притом, как бы ни написали вы адрес, письмо дошло бы непременно куда следует. К жиду деньги всегда дойдут: они еще со времен Иуды знают своего господина, и если бы вы вместо Авикдору написали Курлепникову, то деньги пришли бы прямо в руки Авикдору. Насчет векселя уведомьте Шамбо * , если только будете к кому-либо писать в Петербург, что вексель вами послан мне в Ницу и что от меня вы получили извещение, что я его действительно получил и что, вероятно, я с своей стороны тоже уведомлю его официальным образом. А я натурально не уведомлю, потому что и прежде никогда не уведомлял, рассудивши, что от меня никак не потребуют денег назад в случае неуведомления в получении их. Да и притом Россия так стоит незыблемо и твердо, что если бы я даже и не уведомил, что вексель получен, то от этого не произойдет никакого потрясения в государственном механизме. И потому, отлагая это в сторону, благодарю вас много за ваше письмо, которое уже потому мне было приятно читать, что оно было несколько длиннее обыкновенных писем-коротушек. Хотя, впрочем, и коротушки ваши все приятно было читать. Но в
этом письме кроме того все известия приятные. Слава богу, всё семейство ваше ведет себя хорошо: как супруга, так равно и обе дочери, Саша и Одис<с>ея. Саша по отнятии от груди, вероятно, приобрела новые наклонности и, без сомнения, веселит вас всякий день какими-нибудь сюрпризами. Я думаю, что я узнаю потом всю историю ее, если не из рассказов, то из личных изображений, потому что, вероятно, все сюрпризы будут представлены в рисунках. Желательно также, чтобы и вторую дочь вашу, Одис<с>ею (я наверно не знаю, которая из них старшая, а которая меньшая) через год отлучили от авторской груди, возлелеянную и воспитанную. Пусть ее побегает на своих ножках по белу свету. Я по мере сил продолжаю работать тоже, хотя всё еще не столько и не с таким успехом, как бы хотелось. А впрочем бог даст, и я слышу это, работа моя потом пойдет непременно быстрее, потому что теперь всё еще трудная и скучная сторона. Всякий час [528] и минуту нужно себя приневоливать и не насильно почти ничего нельзя сделать.527
напишете по-французски
528
Далее начато: ну<жно>
Подумываю с удовольствием, когда мы будем читать друг другу дела свои. Затем обнимаю вас всею душою и вслед затем прекрасную семью вашу. Прощайте! Спешу отправить письмо. Все вам благодарны за поклон и воспоминание о них и посылают вам множество поклонов.
Вечно ваш Гоголь.
Поздравляю вас с наступившим немецким и наступающим нашим новым годом. На обороте: `a Son Excellence Monsieur M-r de Joukovsky. `a Dusseldorf (en Prusse).
Иванову А. А., 10 января н. ст. 1844 *
Ница. Генварь <10 н. ст.> 1844 года.
На ваши два письма пишу к вам уже из Ницы, где надеюсь пробыть до последних чисел марта. [529] Одно из моих вы получили с казенною печатью, потому что оно не было офраншировано и потому, дошед до границ Италии, возвратилось назад в Дюссельдорф, откуда уж отправил вновь его к вам Жуковский. Но обратимся прежде всего к делу, о котором вы пишете. Я полагаю, что хлопотать, как вы говорите, через какую-нибудь особу, имеющую влияние на распределение работ Исакиевск<ой> церкви, чтобы вам дали какую-нибудь работу не к спеху, с выдачею половины денег вперед и проч. хлопотливо слишком, да и ненадежно, именно уже по самой какой-то двусмысленности дела. Вы только что просили о недавании, теперь просите о давании. Во-первых, если делу этому дать такой вид, что и они признают справедливость ваших требований, то и тогда бог весть какая пойдет толковня и проволочка. Вы знаете сами, что значит работать за глаза. Да притом это все-таки выйдет косая, а не прямая дорога, которую хотя Кривцов * и почитает успешною, но она временный обман, и больше ничего, то есть я разуме<ю> для нас, людей не придворных. Я, признаюсь, до сих пор удивляюсь нерасчету [530] вашему в том, что вы отказались от работ, которые вам предлагал Тон * для церкви, которая бог весть когда будет кончена. И я вам говорил, и Моллер * тоже повторял вам, чтобы брать, [531] но несмотря на то вы отказались. Отказались от дела, которое не стоило никаких хлопот, для того, чтобы завести такое же дело, но только [532] стоящее множества хлопот и подверженное неизвестности насчет успеха. Если вы хотите знать мой совет в этом деле, то он будет вот каков: писать прямо к Тону, изобразить ему со всею простотою и ясностью свое положение и требовать работы от него, сколько возможно выгодной для вас и сообразной с вашими надобностями.
529
до апреля
530
неблагоразумию
531
повторял вам это
532
с тем, чтобы оно
Поверьте, что с художником во всяком случае лучше иметь дело: он сам бывал в подобных обстоятельствах, сам испытал многое и потому всегда более может почувствовать ваше положение, чем господа, ездящие по обедам или имеющие возню с разными производительными бумагами и обремененные кучею дел, из которых они, может быть, ни одного хорошенько не понимают, а иных даже и не хотят понять. Вы посудите только сами, сколько слов нужно употребить, чтобы вбить им в голову иногда то, что с одного слова может понять художник. Итак, взвесьте всё это и подумайте хорошенько обо всем. Напишите об этом и Моллеру, который тоже может иметь влияние в Петербурге на Тона с своей стороны. На художника все-таки легче насесть, чем на того, к которому и приступу нет и случаев, и времени, и удобства, и всего более… [533] Словом, подумайте обо всем этом и дайте мне знать, а до тех пор я не решусь на что-нибудь, чтобы как-нибудь не испортить дела. Затем обнимаю вас от всей души, желая вам всякого здоровья и, ожидая вашего ответа, говорю вам: прощайте до следующего письма!
533
Не дописано в подлиннике.
Спокойствия духа между тем никак не теряйте, на то, что получают большие деньги другие, никак не глядите. Помните, что нельзя работать богу и мамоне вместе. Вы сами избрали трудную дорогу себе, стало быть, должны уметь [534] и крепиться на ней. От голоду вы никак не умрете, а понуждаться, конечно, покуда понуждаетесь. О будущем думать нужно, но не нужно тревожиться о будущем. Это говорит вам человек довольно опытный в этом деле. У вас есть впереди возможность два года прожить безнуждно, а у меня бывали такие времена, когда я не знал, как проживу завтра.
534
и уметь
Итак, займитесь холодным размышлением, без всяких тревог, и напишите ваше решение, а записочку эту отправьте Моллеру.
Адрес мой: Faubourg de la Croix de Marbre, maison Paradis.
He позабудьте также написать к Рихтеру*. Он вам может быть очень полезен в этом деле. На обороте: `a Rome (Italie). Al Signor Signor Ivanoff (Russo). Roma. Piazza Ss Apostoli. Palazzo Sauretti № 49 per la scala di Monsignor Severoli al 3 piano al Luigi Gaudenzi
Аксакову С. Т., Погодину М. П., Шевыреву С. П., январь 1844 *
Генварь, 1844-го г. Ница.
Поздравляю вас с новым годом, друзья мои, и от всего сердца желаю вам спокойствия душевного, т. е. лучшего, чего мы должны желать друг другу. Мне чувствуется, что вы часто бываете неспокойны духом. Есть какая-то повсюдная нервически душевная тоска: она долженствует быть [535] потом еще сильнее. В таких случаях нужна [536] братская взаимная помощь. Я посылаю вам совет; не пренебрегайте им. Он исшел прямо из душевного опыта, испытан и сопровожден сильным к вам участием. Отдайте один час вашего дня на заботу о себе, проживите этот час внутреннею, сосредоточенною в себе жизнию. На такое состояние может навести вас душевная книга. Я посылаю вам Подражание Христу * , не потому, чтоб не было ничего выше и лучше ее, но потому, что на то употребление, на которое я вам назначу ее, не знаю другой книги, которая была бы лучше ее. Читайте всякий день по одной главе, не больше, если даже глава велика, разделите ее на-двое. По прочтении предайтесь размышлению о прочитанном. Переворотите на все стороны прочитанное с тем, чтобы наконец добраться и увидеть, как именно оно может быть применено к вам, именно в том кругу, среди которого вы обращаетесь, в тех именно обстоятельствах, среди которых вы находитесь. Отдалите от себя мысль, что многое тут находящееся относится к монашеской или иной жизни. Если вам так покажется, то значит, что вы еще далеки от настоящего смысла и видите только буквы. Старайтесь проникнуть, как это всё может быть применено именно к жизни, среди светского шума и всех тревог. Изберите для этого душевного занятия час свободный и неутружденный, который бы служил началом вашего дня. Всего лучше немедленно после чаю или кофию, чтобы и самый аппетит не отвлекал вас. Не переменяйте и не отдавайте этого часа ни на что другое. Если даже вы и не увидите скоро от этого пользы, если чрез это остальная часть дня вашего и не сделается покойнее и лучше, не останавливайтесь и идите. Всего можно добиться и достигнуть, если мы неотлучно и с возрастающею силою будем посылать из груди нашей постоянное к тому стремление. Бог вам в помощь! Прощайте.
535
Она будет
536
нам более всего будет нужна