Том 14. Убийство - завтра!

— Нет, просто мне не хотелось рисковать.

— Что говорил лейтенант?

— Практически ничего.

Я подошла и села рядом с ним.

— Ты мне не сообщил, что твой отец захоронен здесь.

— Я вообще не рассказывал тебе о своем детстве и юности. Ты не знаешь многих вещей, Мэвис.

— С твоей стороны так щадить меня просто неразумно. Если и дальше будет продолжаться в том же духе, я начну думать, что мы на самом деле женаты.

— Я ужасно нервничаю, — пробормотал он. — У меня не выходит из головы Эдвина и этот подвал!

— Не надо! — Я вздрогнула и крепче прижалась к нему. — Который час?

Он взглянул на часы.

— Уже четыре часа.

— Уверена, что до утра я не буду спать!

— Едва ли сегодня кто-нибудь заснет, — проворчал Дон. — Когда лейтенант закончит с допросами, Фейбиан просил нас всех собраться в столовой.

— Чего ради?

Дон не спеша налил себе еще скотча с содовой и только потом ответил:

— Сообщит что-то относительно нового завещания.

Глава 7

Я сидела за столом рядом с Доном, напротив были Карл с мистером Лимбо, Ванда и Грегори. Фейбиан занял место во главе стола, где за обедом восседала Эдвина. Перед ним было разложено несколько документов.

Лейтенант Фром закончил допрос минут десять назад и уехал. Снаружи несколько полицейских патрулировали вокруг поместья, но внутри дома никого не осталось.

Было заметно, что Фейбиан нервничал, но никто этому не удивился. Он закурил сигарету и сделал несколько глубоких затяжек. Дон нетерпеливо ерзал рядом со мной.

— Ладно, Фейбиан, — ровным голосом произнес Карл, — не тяните. Чего ради вы нас собрали?

Тот дважды откашлялся, затем сообщил:

— Ваш отец составил новое завещание.

— Почему мы раньше об этом не слышали? — холодно спросил Дон.

Адвокат зашелестел бумагами, находившимися перед ним.

— Ваш отец распорядился, чтобы о существовании нового завещания не было известно до этого дня. Как вы все знаете, первое завещание предусматривало, что трое претендентов на наследство должны прожить в этом доме семьдесят два часа до того дня, когда Дону исполнится тридцать лет. Рэндольф дал указание прочитать второе завещание через двадцать четыре часа после пребывания в доме.

— Неужели мы пробыли здесь всего лишь двадцать четыре часа? — спросил Карл. Он неожиданно усмехнулся. — Мне кажется, что я торчу здесь двадцать четыре дня!

— После случившегося сегодня ночью, — невозмутимо продолжал адвокат, — я самовольно решил прочитать это завещание сейчас. Полагаю, что так будет честнее в отношении всех вас.

— Вы, разумеется, — резким голосом заговорил Дон, — знали о существовании второго завещания. Лично меня интересует его достоверность.

— Это юридически правомочный документ, — холодно ответил Фейбиан. — Ничто не запрещает человеку оставить два завещания, второе аннулирует первое. Если вы помните, Дон, в первом завещании Рэндольф не дал указаний в отношении своего имущества. Лишь упомянул о том, что часть его состояния передается Карлу, Ванде и вам.

Дон хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Я видела, как на лице Ванды появилась торжествующая улыбка, когда она взглянула на него.

— Беспокоишься, дорогой братец, что твоя доля во втором варианте не такая большая?

— В чем в точности различие? — с нарочитым безразличием спросил Карл.

— Инструкция Рэндольфа предписывает прочитать вам весь этот документ, — сказал адвокат. — Я сейчас это и сделаю.

— Вот что мне нравится в твоем старике, — закудахтал мистер Лимбо. — Он умер, но не желает угомониться.

— Не начинай сызнова эту ерунду! — воскликнула Ванда. — Этого я не вынесу!

Фейбиан снова откашлялся и начал читать текст завещания.

— «Я, Рэндольф Ирвинг Эбхарт, будучи в здравом уме, объявляю свою последнюю волю».

— Ну что же, это уже лучше, — снова захихикал мистер Лимбо, — а то я забеспокоился, не будет ли это походить на радиосериал, которому и конца не видно! Каждый день продолжение!

— Заткнись! — яростно воскликнула Ванда. — Продолжайте, Фейбиан.

Бумаги зашуршали в руках адвоката.

— «Надеюсь, вы разрешите мне кое-какие раздумья высказать из могилы… Если только Смерть не вмешается, вокруг стола соберутся два моих сына и дочь. Экономка и мой поверенный. Там также будет присутствовать жена моего старшего сына (он, конечно, женился в соответствии с условиями моего первого завещания, чтобы обеспечить себе наследство). Возможно, Карл и Ванда тоже вступили в брак, и их респектабельные „поло вины“ сидят за столом.

Я с удовольствием представляю себе эту картину. Не сомневаюсь, что воздух пропитан тревогой. Одно для меня несомненно: прожив несколько лет на скудном содержании, мои дети отчаянно нуждаются в деньгах.

Не менее в них нуждаются моя экономка и мой поверенный…» — Голос адвоката дрогнул, потом он продолжал: — «Учитывая ваши экстравагантные и весьма дорогостоящие вкусы, которые мне вполне известны, интересно знать, Фейбиан, сколько денег из моего состояния вы растратили к этому времени? Эдвина, в доме еще осталось какое-то серебро?

Дон, сколько ты задолжал под свое наследство? Карл, сколько твоих рискованных затей требуют немедленных денежных вложений? Ванда, сколько ты выплатила за эти годы шантажистам? И каков твой долг на сегодняшний день?

Я уверен, что вы все страшно нуждаетесь в деньгах. За прошедшие годы вы, скорее всего, позабыли о моих истинных чувствах ко всем вам. Мне трудно подобрать слова, чтобы выразить их. Во-первых, я вас презираю, во-вторых, вы мне смешны. Я был несчастлив в своих двух женитьбах, но еще более разочаровали меня мои дети».

Фейбиан на мгновение остановился и закурил сигарету, на лбу у него поблескивали капельки пота.

— Подобной гадости еще много? — осведомилась пронзительным голосом Ванда. — Сомневаюсь, что я это выдержу.

— Осталось совсем немного, — вкрадчиво ответил адвокат. — Могу я продолжать дальше?

— Конечно, — буркнул Дон, — Если ее тошнит, пусть не слушает.

И вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким шуршанием бумаги. Фейбиан нашел то место, где он остановился.

— «Условия окончательного завещания просты. Первое: девять десятых моего состояния идут на благотворительные цели, ниже переименованные». — Он поднял глаза. — Желаете выслушать список благотворительных учреждений, которые получат крупные пожертвования?