Том 19. Ночь лейтенанта Уилера [ Разящая наповал Долорес. Леди доступна. Ночь лейтенанта Уилера. Ловкач, Уилер!]

— У вас с собой его показания? — вкрадчиво спросил он.

— Вот здесь. — Я похлопал себя по карману.

— Я их заберу попозже, — лениво сообщил он. — Мне придется убить вас, сынок. Знаете об этом?

— Попытка не пытка, — ответил я. Но с вами в Пайн-Сити покончено наверняка, Джо. Этот ваш наймит, который в тюряге, утром непременно развяжет язык.

— Меня это нисколечко не колышет, — небрежно бросил он. — Вряд ли бедняга доживет до того момента, чтобы раззявить свою пасть на свидетельской трибуне. Можете мне поверить!

— Почему бы вам не воспользоваться вашим же, данным мне советом, Джо? — поинтересовался я. — Прямо сейчас пуститься в бега?

Он все еще похохатывал, когда в гостиную вернулась Энн Рерден. Она несла, крепко сжав в обеих руках, комплект нижнего белья яркой расцветки.

— Надо же, ты все же нашла его, дорогая! — удивился он.

— А то как же! — бойко ответила она. — Единственное, что меня сейчас по-настоящему бесит, — необходимость предъявить столь унизительное для меня доказательство, чтобы уличить во лжи этого сукиного сына, лейтенанта! — Ее улыбка стала еще более ослепительной. — Вот, Джо! — воскликнула она. — Лови!

Она довольно-таки неуклюже швырнула левой рукой небольшой сверток белья, игравшего всеми красками. Пока оно летело в воздухе, я увидел в ее правой руке пистолет. Я рывком бросился с кресла на пол и перевернулся на бок, выхватывая из кобуры на поясе свою пушку 38-го калибра. Следить надо было за Саймоном — у меня это не вызывало сомнений. Он собирался сначала разделаться с нею, а потом уже убить меня. В моем распоряжении секунды три, чтобы постараться опередить его, пока он сосредоточил внимание на блондинке.

Два выстрела прозвучали одновременно, для слуха слившись в один. Саймон шумно захрипел, затем медленно стал наклоняться вперед, пока его голова не легла на крышку бара; в этой позе он и застыл. Пистолет Энн Рерден оказался направлен на меня, а мой — точно на нее.

— Ты всегда был слишком сентиментальным, Джо, — натянуто произнесла она, не спуская с меня глаз. — Не желаешь верить тому, что тебе говорят, не так ли?

— Сука, — с трудом выговорил он. — Мои потроха разваливаются на части!

— Я рада, — заметила она, — и хочу, чтобы ты знал об этом, Джо! У меня все ликует внутри при мысли, что ты умираешь. Надеюсь, что это продлится достаточно долго, Джо. Я намереваюсь просто сидеть здесь, наблюдать и слушать каждый твой стон, наслаждаясь каждой секундой твоей предсмертной агонии. А после этого уже позабочусь о лейтенанте.

— Бросьте оружие! — приказал я Энн.

— «Бросьте оружие»! — передразнила она высоким фальцетом. — Никак шутить изволите, пройдоха? Я собираюсь прикончить вас тут, и довольно быстро.

— Не заблуждайтесь насчет того, что я не стану стрелять в женщину, — предупредил я.

— Вот как? — Она резко пожала плечами. — Но все-таки вы не можете не думать об этом, и подобная мысль тревожит вас не на шутку. Что до меня, то я без комплексов насчет мужчин. Вы только что убедились.

— Я буду убит… вы будете убиты… или даже мы оба, — попытался я урезонить ее. — Может, все же подумаете об этом?

— Вы никак предлагаете мне сделку, лейтенант? — Ее рот скривился в мерзком подобии улыбки. — Слишком поздно!

Если я действительно собирался убить ее, то мне надо было это сделать сразу после ее выстрела в Саймона — рефлекс, неосознанное действие. Но сейчас поезд ушел, и убить ее преднамеренно и хладнокровно я уже не мог. Возможно, я тоже становлюсь слишком сентиментальным, как Джо Саймон? Но ведь можно всадить дамочке пулю в такое место, которое отнюдь не является жизненно важным, но это выведет ее из равновесия, и я смогу ее обезоружить. В ляжку, например. Из того положения, в котором я находился, с пола, попасть в бедро не так-то просто. Ладно, к черту, была не была! Все лучше, чем ничего, пришел я к выводу.

— Мы на пару ухлопали Джо, — начал я. — Он уже почти мертв. Его контора полностью развалилась. Это еще только цветочки! Кто вам теперь может противостоять в городе? Да и я не намерен корчить из себя святошу. Имеете шанс подмять под себя весь допинговый рынок… и девочек Лэймонта… и весь прочий незаконный бизнес в наших краях. От вас потребуется только отстегивать мне процент за патронаж. Со мной ведь дело иметь намного проще, чем с этим мексиканским пугалом.

— Хотелось бы поверить вам, лейтенант, — отозвалась она. — Очень хотелось бы! Но вы не из тех, кто мог бы пойти на сделку со своей совестью. — Она вновь пожала плечами. — Поэтому…

Я увидел, как ее палец напрягся на спусковом крючке. Мой пистолет отклонился на четыре дюйма в сторону в направлении ее бедра — я выстрелил. Не знаю, попал ли я в ее ляжку. Три чужие пули ударили Энн в грудь, откинув ее к двери, и три фонтанчика крови хлынули из элегантной черной пижамы, как масло из масленки при нажиме.

Раздался глухой стук, и пистолет Саймона упал на пол. Он приподнял голову на несколько дюймов, и я увидел в его глазах агонию.

— Сукин ты сын, — простонал он. — Как же болит!

Тело Энн Рерден лежало в дверях, кровь все еще текла из ран на груди. Джо Саймон открыл рот, но не застонал; его глаза остекленели, и голова стукнулась о крышку бара. Сверток яркого женского белья валялся на полу в нескольких футах от бара. Я подобрал его, и он развалился — лифчик и трусики. На трусах была тщательно вышита монограмма: «Д.Л.Т.».

Я покатил обратно в город. Голова была пуста как барабан. И только после того, как я третий раз нажал на кнопку звонка, в ней стали пробуждаться проблески мысли. Дверь открылась, и светло-голубой глаз воззрился на меня через образовавшуюся щель, после чего дверная цепочка была снята.

— Вы когда-нибудь спите, лейтенант? — Он широко зевнул. — Который теперь час?

— Четверть третьего, — ответил я, глянув на свои часы. — Диана уже вернулась?

— Нет еще. Может быть, она решила остаться на ночь у того «джона» в номере отеля.

Я проследовал за ним в гостиную. Он повернулся лицом ко мне, стараясь подавить подкатившийся зевок. На его шелковой пижаме нежного пастельного цвета красовалась монограмма «Л.Б.», вышитая на кармашке.

— Вы не избили Лэймонта, желая оказать мне небольшую услугу? — с надеждой в голосе спросил он.