Том 2. Докука и балагурье
Шрифт:
— А вы что на меня глядите: я говорить умею!
И вправду, не обидел Бог бобыля словом: такого говоруна в Москве не сыскать, — скот неразумный уши развесит, как пойдет, бывало, Зот языком чесать.
Стакнулись мужики, убили у Зота кобылу.
И не на чем уж Зоту дров привезти.
— Как это ты живешь, — говорят, — у тебя и лошади нет?
— А вы что на меня глядите: я говорить умею!
Утром выйдет Зот на крыльцо, будто проветриться, а бабы уж по охапке дров ему тащут. Так и топит.
Стакнулись
А Зоту что корова? — Зоту, что зверю, был бы хвост цел — молока да масла, всего от баб будет.
— Как это ты живешь, горемыка, ни кобылы, ни коровы нет?
— А вы что на меня глядите: я говорить умею!
Стакнулись мужики, убили у Зота собаку.
Натка, поговори теперь! Без собаки в дому, что без замка дверь — ворам ход: пожалуйте!
А Зоту хоть бы что, — мудрёная голова, — принялся за кожи. Высушил, выделал кожи и сшил себе балахон поверх шерстью: перед коровий, зад кобылий, а хвост собачий.
Обрядился Зот, присел на лавку, посидел-подумал, и пошел себе в город просить милостыню.
Собачий хвост! — пошла про Зота слава. Начали-то ребятишки, подхватили большие — таков уж человек: где ему сдачи не дай, там он язык покажет.
Зот на Собачий хвостоткликался: не драться же лезть, коли в животе пусто, и не на такое еще откликнешься!
Вот зашел Зот в дом к одному купцу, — богатый был купец Генералов: сахаром торговал. Купца-то дома не оказалось, — за покупками отлучился. А была у купца жена и сидел у нее о ту пору друг в гостях.
Собачьего хвоста они не стесняются, а Собачий хвост и сам бывал в таком, видел виды, ему это дело известно.
И надо же такому случиться, нагрянул хозяин домой.
Друг хозяйкин испугался, мечется, как шпареная крыса.
— А я-то теперь куда? — знай, лопочет.
— А ты иди в погреб, — не потерялась хозяйка.
Уж не только в погреб, он и в трубу полез бы — в гор шок полезешь!
А Собачий хвост слушал, слушал да и говорит:
— Когда его в погреб, так и я в погреб.
— Что ты, — поднялась было хозяйка, — с ума спятил: ты-то зачем?
— Не то я хозяину скажу, — уперся Собачий хвост.
Не время было бобы разводить. И спустила хозяйка обоих в погреб.
А купец-то Генералов не один нагрянул, а с товарищами, — все купцы, все важные да богатые. Набралось полон дом гостей, стали пировать.
Ну хозяйка тут и вина им и закусок. Пошла хозяйка в погреб за вином, собрала для гостей кулек, да и сунула приятелю-то своему бутылку, которая получше.
А у приятеля губа не дура, налил себе стаканчик да и выпил, налил другой и другой выпил.
Собачий хвост терпел, терпел, инда слюна потекла.
— Как так? — цап приятеля за полу.
— Что такое?
— А у нас не так.
— А как? — а сам,
знай себе, выпивает.— Один стаканчик выпьют, другой товарищу подают. Нет, этак я выйду, да хозяину скажу.
Оробел приятель. И стал все исполнять, что Собачий хвост хочет: один стаканчик выпьет, другой товарищу подает.
Допили одну бутылку, хозяйка другую сунула, не хуже той. Распивают и другую бутылку.
А в доме разгулялись гости, развезло, стали песни петь.
Услыхал Собачий хвост и туда же, — затянул в погребе свою песню.
— Что ты, глупый, — унимает приятель, — зачем поешь?
— А мы что здесь, не вино пьем, что ли? Там поют, а нам и не петь?
— Перестань, не пой! — просит приятель.
— А давай платье на платье менять, так и перестану.
Оробел приятель, готов все исполнить.
Сменили они платье на платье. Сидят. Приходит опять хозяйка в погреб. Зот — к хозяйке:
— Нельзя ли, — говорит, — меня отсюда выпустить?
— Что же можно, народ захмелел, пройдешь, не заметят.
Хозяйка и выпустила Зота.
Вышел Зот на улицу, походил, поразмялся, да опять в дом к купцу.
Все, как водится, образам помолился, поздравил с пиром, с беседою.
— Хорош ваш пир, хороша беседа, только в доме есть несчастье.
— Что такое? — вскочил хозяин. Полезли и гости, ну расспрашивать.
— А вот в доме у вас завелась вроде черта — нежить. Эту нежить, если бы выжить, так сразу надо выжить, а сразу не выживешь, то ее веки не выжить.
— А кто это может?
— Я.
— А много ль возьмешь?
— С хозяина сто рублей, с гостей кто сколько. И так я эту нежить выживу, что все вы увидите, как она из дому выйдет.
Согласился хозяин.
А гости говорят:
— Если мы все увидим собственными глазами твою нежить, мы тебе по сотне дадим.
— Теперь нужно нежити дорогу дать, — говорит Зот, — чтобы ни рукою, ни ногою не задеть ее, не то вовеки из дому не выживешь.
И стал Зот ходить по дому да искать черта. Ищет в одной кладовой, ищет в другой и все кладовые обыскал, найти ничего не мог.
— Ну, хозяин, нежити в доме найти не могу! У тебя еще какие-нибудь кладовые есть?
Подумал, подумал хозяин:
— Больше нет кладовых, разве погреб? В погребе не искали! — говорит хозяин.
— Что же ты мне сразу-то о погребе не сказал? Эта нежить боле в погребах и проживает.
И пошел Зот в погреб и говорит приятелю:
— Ты, приятель, беги прямо в свой дом, никуда не заворачивай да поминай Собачий хвост вовеки!
А сам взял помело да сзади с помелом.
Ну, приятель-то как выскочит в Зотовом балахоне другой пьяный с перепуга пошатнулся да и упал, а который и в рассудке был, последнего лишился.
И гнал Зот приятеля до самого его дому. И когда уж всякий след пропал, вернулся Зот опять к купцу.