Том 2. Клетка для простака

Всякий раз, когда мне казалось, что я вот-вот освобожусь от скопившегося во мне семени, она останавливалась, и мы лежали рядом, лаская друг друга и набираясь сил. Потом Памела снова брала инициативу на себя, и мы опять соединялись, каждый раз по-новому. Я вошел в нее сзади, глядя, как мой член проскальзывает мимо ее набухших розовых губ и почти полностью исчезает в ней, а потом выходит обратно. Памела схватила меня за руку и, поднеся ее к своему клитору, заставила ласкать его.

И все длилось долго-долго. Соитием мы доводили друг друга до исступления, отдыхали и принимались за прежнее, пока наконец измотанные и опустошенные не провалились в крепкий, без сновидений, сон в объятиях друг друга.

Глава 5

— Еще кофе, мистер Бейкер? — с сочувствием в голосе спросил Креспин.

— Да, пожалуйста, — ответил я.

— Вы выглядите утомленным. Надеюсь, ничего серьезного?

— Просто я плохо спал и не отдохнул за ночь.

И это была истинная правда, ибо кто же сумеет отдохнуть, поспав всего один час? Наверное, Памела Траскот в эту ночь отыгралась на мне за все свои два года воздержания.

— Труди, очевидно, тоже неважно себя чувствует, — сообщил Креспин. — Она просила передать, что проведет день в постели.

— Я слышал, вы пишете сценарии для кино? — сказал я, чтобы как-то заполнить неловкую паузу в разговоре, возникшую, пока я пил третью утреннюю чашку кофе.

— Вы мне льстите, мистер Бейкер, — застенчиво улыбнувшись, ответил Креспин. — Я написал всего один сценарий — «Рука славы». — Да и то меня попросили об этом только потому, что я пользуюсь совершенно необъяснимой славой знатока оккультизма. Однако должен признать, что даже в этой области я — дилетант, а не профессионал, как вы.

— А почему вы занялись оккультизмом?

— У меня не было выбора. — Креспин снова улыбнулся. — Видите ли, моя мать была ведьмой.

— Ну и дела! — Я попытался сохранить на своем лице беспристрастное выражение. — Впервые в жизни встречаю живого ведьминого сына!

Креспин мягко улыбнулся.

— Я никогда не понимал американского юмора. Она занималась белой магией и была наделена сверхъестественными способностями.

— Например? — спросил я.

— Например, ей подчинялись неодушевленные предметы и животные. Она могла заставить веник или другой предмет подойти к ней. Я знаю, это кажется непостижимым, но я видел все собственными глазами. И десятилетним ребенком, вернее, пока мне не исполнилось одиннадцать, считал ее власть над вещами совершенно естественной. Я думаю, что мой интерес к оккультизму зародился именно в тот момент, когда я понял, что другие люди такой властью не обладают.

— А какие конкретно области оккультизма вас интересуют? — спросил я.

— Черная магия, — небрежно ответил Креспин. — Колдовство и демонология, или сатанизм.

— Знаете ли, вчера вечером, — сказал я, — я был поражен тем, что Труди верит, будто на болотах обитает болотный демон, а островной демон совсем иного обличил живет здесь, на острове.

— Я советую вам поговорить со старожилами деревни, мистер Бейкер. Вот уже несколько столетий люди, поселившиеся тут, верят, что над болотом и островом довлеет проклятие. И даже в наши дни селяне опасаются болот, никогда близко не подходят к ним, как, впрочем, боятся они и острова, и никто никогда не согласится провести здесь ночь. Деревенские слуги Труди приезжают сюда рано утром и уезжают на закате.

— А вы верите в существование двух демонов?

Креспин сцепил худые пальцы и, опершись локтями о стол, слегка наклонился ко мне.

— Да, верю, мистер Бейкер, — ровным голосом произнес он. — Именно поэтому я провожу так много времени на острове и должен откровенно признаться, что вчера я почувствовал себя немного ущемленным, когда приехали вы — профессионалы. Однако теперь я уверен, что, опираясь на ваши знания, вы с Борисом прольете свет на островную ситуацию, чего мне одному сделать не удавалось. Вы не будете возражать, мистер Бейкер, если мы объединим наши усилия — вы, два профессионала, и я, дилетант?

— Разумеется, не буду, — ответил я.

— Ну вот и отлично! — Креспин тепло улыбнулся. — Может быть, встретимся где-нибудь днем и поговорим без посторонних? Скажем, часика в четыре, хорошо? Мне нужно выполнить кое-какие поручения в деревне, и я боюсь, что раньше просто не управлюсь.

— Меня устраивает это время, — вежливо согласился я.

Креспин удалился, и в ту же самую минуту в столовую вошла Аманта Харди в джинсах и зеленой рубашке, соблазнительно обтягивающей ее груди двумя точками сосков. Садясь за стол, она скользнула по мне равнодушным взглядом.

— Доброе утро, Бейкер. Где все остальные?

— Доброе утро, Харди, — ответил я безразличным тоном. — Понятия не имею.

— От тебя по-прежнему никакого толку! — фыркнула Аманта. — Вчера ты чуть было не испортил все дело, напугав Труди Ламберт до полусмерти.

— Ты можешь предложить что-нибудь получше? — огрызнулся я.

— Единственный способ выманить ее с острова — это убедить ее, что никаких злых духов и прочей нечисти на свете не существует и что она зря забивает себе голову всякой чепухой. — Наконец-то на лице Аманты отразился хоть какой-то интерес. — Надо представить заблуждения Труди как нелепые и смешные и вынудить ее посмеяться над ними — только тогда она сможет от них избавиться.

— Ты так уверена? — язвительно спросил я.

— Да это же подсказывает обыкновенный здравый смысл!

— Чей? Твой или Донавана?

Щеки Аманты слегка порозовели.

— Просто нам с ним пришла в голову одна и та же мысль, впрочем, не важно. Он знает, что я работаю в «Агентстве Буканан», и прошлой ночью поделился со мной кое-какими заботами и тревогами.

— Неужели? — растягивая слоги, насмешливо произнес я.

Румянец на щеках Аманты стал гуще.

— Какая же у тебя гнусная душонка, Бейкер! — с яростью выкрикнула она. — Кент очень беспокоится о Труди. Он уже давно пытается вытащить ее отсюда. Он говорит, что она в расцвете сил и было бы чистым безумием отказываться от блестящей карьеры актрисы из-за глупой детской веры в нечистую силу!

— И, главное, помочь ему попасть на экран, — ехидно сказал я.

— Кент не из таких! — яростно обрушилась на меня Аманта. — Он — лучший из мужчин и самый искренний из тех, кого я встречала в жизни!

— И любовник Труди!

— Ложь! Он открылся мне по секрету, что недолго они были любовниками, но Труди сейчас думает только о злых духах, угрожающих ее жизни, и их близость прекратилась. Кент живет здесь лишь из чувства долга, надеясь спасти Труди…

— Да он — просто святой, а не мужчина! — воскликнул я с притворным восхищением.

— Да, я святой, — появившись на пороге, подхватил мои слова Борис. — Однако и святые страдают от зверского голода. Где мой завтрак?

— Позвони в колокольчик, — посоветовал я ему. — И не позже чем через пять минут явится огромных размеров бабища и спросит, что для тебя приготовить. Но что бы ты ей ни заказал, она принесет тебе всего одно блюдо — глазунью с беконом.

— Почему вы сразу не сказали мне, что Труди Ламберт живет на острове, где нечего есть? — укоризненно бросил Борис Аманте, садясь за стол.