Том 2. Разоренье

Уже в первой повести, наряду с авторским повествованием, большое место занимают самые «наблюдения» Михаила Ивановича, которые он излагает в монологах, а также в беседах с окружающими. Две другие повести цикла написаны в форме дневника и воспоминаний, причем Успенский в заглавиях подчеркивал дневниковый характер своих произведений («Тише воды, ниже травы» — подзаголовок «Дневник», в ранних редакциях подзаголовок «Провинциальные заметки»; «Наблюдения одного лентяя» — в ранней редакции «Лентяй, его воспоминания, наблюдения и заметки»). Повествование в этих произведениях ведется от имени интеллигента-разночинца, одного из «героев своего времени», то есть с точки зрения участника событий, анализирующего и пытающегося разобраться в окружающем. Идейная эволюция героя становится основой построения сюжета повестей или, как называл их Успенский, «ряда очерков».

Успенский показывает, как непосредственное, познание действительности разрушает ошибочные взгляды героя. Так, герой повести «Тише воды, ниже травы», увидев настоящую жизнь деревни, убеждается в невозможности отхода от общественной деятельности и пытается вступить в борьбу за осуществление «простым и прямым путем» идеи о «законности желания крестьянином сытости и тепла». Столкновение с представителями народа обнаруживает несостоятельность жизненной позиции и взглядов «лентяя» — героя третьей повести.

Искания героев приводят их вплотную к сознанию необходимости «дела», какой-то активной деятельности, борьбы с «порядком», но пути этой борьбы им неясны. Вопросом «Что мне делать?» оканчивается повесть «Тише воды, ниже травы», вопросом же заключает Успенский третью повесть. Такое построение повестей усиливало их воздействие на читателя, который делался как бы соучастником исканий писателя и его героев.

Большое место в цикле занимают монологи и диалоги — прямая речь представителей народа, которая непосредственно раскрывает их духовный облик, а также отношение к окружающей действительности.

Повести цикла «Разоренье», как одно из наиболее значительных явлений демократической литературы конца 60 — начала 70-х годов, привлекли к себе внимание критики всех направлений и вызвали ожесточенные литературные и политические споры. Основным объектом полемики явилась первая повесть. «О моем „Разорении“ пошли толки по Петербургу самые оживленные», — писал Успенский А. В. Бараевой 18 марта 1869 года.

Салтыков-Щедрин в статье «Уличная философия» («Отечественные записки», 1869, № 6) отметил «широкие мотивы» — значительное общественное содержание повести. На страницах «Отечественных записок» выступил также критик-народник А. М. Скабичевский. В статье «Герои вечных ожиданий» (1871, № 11), посвященной «Разоренью», он первый указал на выдающийся и оригинальный художественный талант Успенского, а «Разоренье» поставил «в число замечательнейших произведений последнего времени». «Гл. Успенский составляет уже шаг вперед после Решетникова, — писал Скабичевский, — он не ограничивается уже изучением быта одного какого-либо слоя или среды общества, а изучает быт общества в его совокупности — в разных его слоях и в столкновении этих слоев между собою»; в произведениях Успенского, замечает критик, содержатся «обобщения, касающиеся уже всей русской жизни». Но, раскрывая идейный смысл этих обобщений, Скабичевский свел все содержание повести к показу несостоятельности и пассивности интеллигенции, разоблачению иллюзорности надежд, возлагаемых на решающую роль этой интеллигенции в общественном переустройстве, причем к «общему типу российского прогрессиста» критик причислил и Михаила Ивановича.

Резко отрицательно отнеслись к повестям Успенского реакционная критика и журналистика (журналы «Заря», «Русский вестник» и др.). Чувствуя таящуюся в этих повестях опасность, критика реакционного лагеря обвиняла Успенского в искажении действительности, стремилась доказать надуманность созданных им «озлобленных, недовольных, протестующих» типов из народной среды, одним из которых являлся, по их утверждению, «бесцельно-озлобленный ругатель» Михаил Иванович.

В цикле «Разоренье» Успенский одним из первых показал те исторические сдвиги в жизни народа, о которых писал Ленин: «…падение крепостного права встряхнуло весь народ, разбудило его от векового сна, научило его самого искать выхода…» (В. И. Ленин. Сочинения, т. 17, стр. 65.). Это определило большое познавательное значение цикла для широких демократических кругов. Вместе с тем повести настоятельно ставили перед интеллигенцией вопрос о поисках путей борьбы с гнетущим народ «порядком», о необходимости прийти на помощь протестующему против эксплуатации и угнетения народу. Не случайно выдающийся деятель освободительного движения Н. П. Огарев, напряженно следивший издалека за всем происходящим в России, с особым вниманием отнесся к этому произведению. В письме Герцену от 6 марта 1869 года Огарев писал: «Любопытно мне знать твое мнение о рассказе Успенского (Разоренье). Тут есть промахи, но чрезвычайно оригинально, хотя и аляповато: а притом оно полезно. Начало хуже, но потом живее и резче. Очень желаю, чтоб ты прочел это, и пришлю „Отеч. зап.“ как можно скорее». И ему же 9 марта 1869 года: «Прочти Успенского „Разоренье“… сильно меня волнует» («Литературное наследство», № 39–40, стр. 532–533).

Отдельное издание «Разоренья» (СПБ., 1871) находилось в числе книг, присланных Чернышевскому в 1872 году в Вилюйскую ссылку.

Несомненна высокая познавательная ценность цикла и в наше время.

…недостроенной железной дорогой… — строительство Московско-Курской железной дороги. 15 августа 1868 года было открыто движение по участку Орел — Москва.

Кутейники— шуточное прозвище церковников, здесь — семинаристы.

С войны это расстройство пошло… — Имеется в виду Восточная война (1853–1856). Неудачи в Восточной войне содействовали развитию освободительного движения в стране.

Казенный завод. — Имеется в виду Тульский казенный оружейный завод. До 1864 года завод обслуживался казенными людьми— прикрепленными к нему государственными крепостными. В 1864 году тульские оружейники были освобождены от крепостной зависимости и перечислены в мещане, а завод стал обслуживаться вольнонаемными рабочими.

…махнул в арендателя камнем… — С 1864 года Тульский оружейный завод был передан в аренду генерал-майору X. К. Стандершельду.

Присяжные заседатели— выборные лица, введенные судебной реформой 1864 года, привлекавшиеся для участия в заседаниях окружного суда.

Мировой съезд— съезд мировых судей уезда.

«Таинственные монахи», «Кузьмы Рощины». — «Таинственный монах или некоторые черты из жизни Петра I» — исторический роман реакционного романиста Р. В. Зотова (1834); «Кузьма Рощин. Истинное происшествие» — исторический роман М. Н. Загоскина (1836).

…очутился «на руках»… — Одной из мер репрессии, применявшейся царским правительством по отношению к лицам, участвовавшим в освободительном движении, была высылка на родину под надзор (на поруки) родителей.

«Сын отечества»— исторический, политический и литературный журнал консервативного направления, издавался в Петербурге с 1812 по 1852 год.

И добился под красную шапку… — т. е. был сдан в солдаты.

Гласный— член земского собрания.

Мужику есть нечего. Посейчас он уж лебедку жует… — намек на голод 1867 года.

Синоп— турецкая крепость на южном берегу Черного моря. Во время Восточной войны 18 ноября 1853 года русская черноморская эскадра под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова разгромила турецкий флот под стенами Синопа и овладела крепостью.

…школ, которые дрожали на гроше… — Имеются в виду земские школы — школы для деревенских детей, созданные по «Положению о начальных народных училищах» от 14 июля 1864 года. Программа школы сводилась к обучению элементарной грамоте и «утверждению в народе религиозных и нравственных понятий».

Лестовка— особые четки староверов.

«Обучение амбушуру»(амбушюру) — способу сложения губ при игре на духовых инструментах.

Шатриан— Шатриан Луи-Шарль-Александр (1826–1890), французский писатель, писал в сотрудничестве с Эмилем Эркманом под общим псевдонимом «Эркман-Шатриан» романы из крестьянской жизни и исторические романы. Имеется в виду роман Эркмана-Шатриана «История одного крестьянина» (1865, русский перевод 1868–1870).