Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви

Буквально через несколько километров автобус замедлился, остановился. Раскрывшиеся двери выпустили наружу облако пара и тёплого воздуха, взамен разрешив просочиться запахам первого мороза и свежего снега. Раздался голос куратора:

— Номер первый.

Поднялся растрёпанный смуглый парень, из-за свитера и штормовки казавшийся толстым. Посмотрев на остальных в салоне ошалелым и растерянным взглядом, он медленно подхватил свой немаленьких размеров рюкзак и, тяжело шагая, двинулся на выход и к лесу. Впрочем, стоило парню переступить через границу зимы и осени, как он явно взбодрился, лихо закинул на плечи рюкзак и чуть ли не бегом двинулся вглубь, сминая подлесок. Автобус же отправился дальше. Как и обещали — высаживая каждый километр нового участника. Наконец, Михаил услышал:

— Десятый!

Стараясь успокоить бешено запрыгавшее от впрыска адреналина сердце, размеренными движениями Михаил подхватил рюкзак и вышел. Волочь вещи на себе и надевать уже на Полигоне, как делали почти все остальные, кто вылезал из автобуса до этого, Михаил не стал. Закинул рюкзак на спину: руки должны оставаться свободны. Невольно «крякнул» от навалившейся на плечи тяжести. Вот за это он всегда и не любил первый день маршрута. И организм ещё не перешёл в особый, ходовой режим, который невозможно включить заранее, а только несколькими часами ходьбы по тайге с грузом. И рюкзак, полный продуктов, ещё самый тяжёлый. Михаил попробовал ногой снег, убедился, что не провалится — пусть остальные прошли нормально, будет обидно, если именно ему не повезёт. И дальше, не оглядываясь и не оставляя времени уже себе на секунду слабости и страха, пошёл вперёд.

Стоило пересечь границу времён года, а вместо скрипуче похрустывавшего свежего снега под берцами зашуршала опавшая листва пополам с землёй, в лицо дохнуло теплом и запахом осенней тайги — крепким, тонким и опьяняющим, как аромат старого драгоценного вина. А ещё раздался мелодичный женский голос, который произнёс на языке альвов:

— Добро пожаловать, участник игры «Колонизация». Игра стартовала, участие подтверждено. Напоминаю установленные вами параметры. Замедление времени — три. Агрессивность фауны — уровень юруз. Агрессивность флоры — уровень хагалаз. Условия победы — стандартные. Напоминаю, что все участники добровольно соглашаются на временное отключение в системе… — дальше шла довольно сложная фраза, которая не имела дословного перевода, но в своё время для себя Михаил её перевёл как «Три закона робототехники». Он и запомнил-то это заковыристое выражение исключительно потому, что удивился: логика развития тех же интеллектуальных систем у альвов совпадала с миром Российской Федерации. — Скрытые локации — включены. Лимит времени на достижение победы — один независимый месяц внешнего потока. Желаем вам приятной игры.

Михаил резко обернулся назад. Ну да, изнутри граница Полигона напоминала мутное полупрозрачное стекло, через которое всё-таки можно было различить, как замедленно двигаются люди в автобусе.

— Ну здравствуй, северный зверёк песец, — растерянно сказал Михаил. — Оказывается, ты догнал меня только сейчас. И ты не толстый, ты полный.

* * *

Сегодня обсуждались дела хотя и достаточно важные, чтобы решения по ним принимались на уровне членов семейного совета клана, однако скорее текучка. Встречались не в секретном подземном бункере, а в основной резиденции Воронцовых, обычный зал для совещаний с родовой защитой. Присутствовала едва ли половина совета, а наследник клана вообще уехал, занимался делами семьи во Владивостоке, и вызывать его через всю страну не имело смысла. Поэтому заявление главного финансиста прозвучало неожиданно:

— Я хотел отложить вопрос на более поздний срок, однако буквально сегодня утром получил неожиданные данные. Потому считаю необходимым хотя бы предварительно обсудить это немедленно.

— Слушаем вас, Пётр Филимонович, — согласился старший Воронцов.

— После разгрома Столешниковых я очень удачно перехватил одно небольшое аналитическое бюро, где сидят молодые, но весьма перспективные ребята. Я дал им понять, для чего и как их нанимали Столешниковы, а потом обрисовал перспективу. Или они уходят в свободное плавание, тогда без прикрытия их просто порвут те, кто пострадал от рейдерских захватов предприятий Никитой Столешниковым по рассчитанным ими схемам — даже интересоваться не станут, что мальчиков использовали втёмную. Или пареньки уходят под нашу руку. Мальчики умные и понятливые, мгновенно всё сообразили, в нашем благополучии кровно заинтересованы и рвут жилы доказать — я не зря на них потратился. Сегодня утром они передали мне прогноз. С вероятностью выше девяноста процентов кризис, запущенный Никитой Столешниковым, переходит в неуправляемую глобальную стадию. Наши планы использовать его для усиления влияния Боярской думы считаю на данном этапе вредными и нереализуемыми. Сейчас важнее сосредоточиться на спасении нашей семьи.

— Вот ублюдок, — не выдержал один из членов совета. — Я про Никиту Столешникова. Сдох ведь давно, а продолжает нам гадить. Извините, Пётр Филимонович.

— Да не переживайте. Я когда утром читал отчёт и что нас ждёт в ближайший год, особенно в разрезе идиотских действий султана в Африке, и покрепче выражения использовал. Но я хотел поднять другой вопрос. Вторая часть аналитической записки содержит крайне интересный факт. Каким-то образом, даже потеряв орифламу, Михаил Тёмников ведёт поглощение активов Столешниковых. Очень успешно и при этом оставаясь в тени. Жаль, я не знаю, где он откопал такого гениального специалиста — вот не глядя предложил бы такому человеку место своего первого зама. При этом для нас это оказалось неожиданной удачей. То, что не началось массовое банкротство предприятий Столешниковых, заметно стабилизирует ситуацию, в том числе и на долгосрочную перспективу, — финансист посмотрел на Дмитрия Воронцова, который единственный на летнем заседании Совета высказывался добить Тёмниковых. — Я хотел бы внести предложение уже напрямую договориться с Тёмниковыми о нейтралитете как с равным. В идеале — предложить гасить кризис совместно. Это усилит и Тёмниковых, но наш выигрыш всё равно будет заметно больше.

Никодим Воронцов неожиданно усмехнулся и сказал:

— Какой шустрый молодой человек, однако. Пётр Филимонович, вы сейчас будете очень удивлены. Но буквально позавчера мне пришло письмо от Михаила Тёмникова. Для начала в качестве жеста доброй воли и как аванс на переговорах он предлагает нам список двойных агентов, которых использовал покойный Никита. Чего скажете про этих людей, Андрей Кузьмич?

Глава клановой безопасности взял список имён с характеристиками и информацией из письма, несколько минут читал, затем выдал заключение:

— Дрянь людишки. Михаил Тёмников хочет устранить их нашими руками, и я понимаю зачем. Сам он ничего не теряет, при этом за счёт вот этой информации уже мы можем кое-что выгадать для себя. Я бы сказал — вполне хороший взнос на старт переговоров. И чего нам предлагают Тёмниковы?

— А вот это крайне интересно. Письмо было отправлено именное. Михаил Тёмников от имени рода признаёт планы своего деда по нашему уничтожению, приносит за них извинения и на Библии клянётся, что ничего не знал ни он, ни его сёстры. Как не знали они и про остальные дела своего деда, которые, мол, вполне тянут на государственную измену. В это вполне поверю, даже если мы правы, а его готовили на одну из теней — тогда ещё не его уровень. Далее Михаил Тёмников официально предлагает нам взаимный вечный нейтралитет и подтверждение отказа от взаимных претензий, но уже на текущем статусе. Взамен он признаёт, что фактически закончил поглощение торгово-промышленной империи Столешниковых. Да, своим мальчикам, Пётр Филимонович, выпишите премию от моего имени. Они со своей аналитикой — крайне вовремя. Что скажут члены совета?

— М-да. Очень шустрый молодой человек. Я так понимаю, он рвётся вернуть своему роду статус боярского?

— Судя по нынешним темпам, я всё меньше и меньше сомневаюсь в его успехе. Если не свернёт себе шею с идеей вассалитета…

— Глядя, как он организовал дело — вряд ли свернёт. Скорее уж перережет горло тем, кто ему попытается мешать.

— Я за то, чтобы принять предложение, — как бы подвёл итог финансист. — Более того, какие бы ни имелись амбиции у этого молодого человека, возвращение в Боярскую думу — это физический предел, который на данный момент могут себе позволить Тёмниковы. Дальше их сила, когда они принимают вассалитет вместо поглощения и на этом набирают гвардию, становится их слабостью из-за малочисленности основного рода. А вот если мы первые окажем им сейчас помощь и дадим понять, что готовы поддержать их претензии на орифламу сокола, то в будущем мы получим лояльную нам и достаточно серьёзную политическую силу.

— Согласен.

— Поддерживаю…

Члены совета высказывались один за другим, когда заговорил молчавший всё время до этого Дмитрий Воронцов:

— Андрей Кузьмич, если этот Михаил Тёмников настолько нам полезен. Не рискованно ли начинать операцию по устранению Николая Румянцева именно сейчас, с риском задеть уже Михаила Тёмникова?

— Что значит устранение Николая Румянцева? — удивился безопасник. — У нас нет таких планов. В отличие от Светлова, который свой грешок удачно смог запрятать, Николай Румянцев нам наоборот удобен. Одним фактом своего существования он уже мешает остальным кандидатам, а учитывая компромат, который мы на него скопировали в Крыму — он вдвойне удобен тем, что устраним мы его в любой момент. Нет, я не готовил никаких планов по его ликвидации. Дмитрий Никодимович, откуда у вас эта информация?

— Помните турка, которого вы мне передали как информатора? Когда я занимался дублирующим контуром по ликвидации Светлова. Этот турок ещё предавал мне информацию об отъезде из Стамбула его любовника, чтобы я мог перехватить паренька до встречи со Светловым. И вот вчера вечером турок мне передал новость, что, когда через четыре дня на Кемеровском полигоне начнутся вступительные испытания, в механизме Полигона устроят диверсию. Я соотнёс это именно с Николаем Румянцевым, который как раз участвует. Время как придержать информацию, так и передать на Полигон ещё есть, поэтому я сначала решил посоветоваться с вами…