Том 2. Стихотворения 1850-1873
Шрифт:
По замыслу Тютчева, стихотворение должно было открывать цикл, в который помимо него входили «О, этот юг, о, эта Ницца…» и «Весь день она лежала в забытьи…». Позднее, в письме от 3 (15) февраля 1865 г. Тютчев отправил новую «пьесу» — «Как хорошо ты, о море ночное…» (см. коммент. С. 499). В февральской книжке РВ все 4 стихотворения были опубликованы, однако порядок отличался от авторского. По выражению А. И. Георгиевского, «принят был порядок строго хронологический» (ЛН-2. С. 131). В 3-х из 4-х стихотворений, опубликованных в РВ, дата и место написания предваряли текст, что придавало всему циклу характер путевых заметок, лирического дневника. Первоначально Тютчев планировал поставить свое полное имя
Л. Н. Толстой отметил это стихотворение буквой «К.!» (Красота!) и подчеркнул строку 8 (ТЕ. С. 147).
Вяч. Иванов в статье «Символика эстетических начал» (ж. «Весы». 1905. № 5) цитирует стихи 9-12 для иллюстрации следующей мысли: «Возвышенное» в эстетике поскольку оно представлено восхождением, по существу своему выходит за пределы эстетики, как феномен религиозный. В нем скрыта символика теургической тайны и мистической антиномии, чья священная формула и таинственный иероглиф: «богоносец — богоборец». <…> Богоборческий и богоносный пафос восхождения разрешается в жертвенное свершение. Это — пафос трагедии; она же есть жертвенное действо» (Иванов Вяч. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 824).
В. Брюсов в статье «Ф. И. Тютчев. Критико-биографический очерк» ссылается на те же стихи, также говоря о роли природы в поэзии Тютчева, выходящей за рамки непосредственно эстетического: «Стихи Тютчева о природе — почти всегда страстное признание в любви. Тютчеву представляется высшим блаженством, доступным человеку, — любоваться многообразными проявлениями жизни природы. <…> И не только «блаженство», «прелесть», «обаяние» видит Тютчев в явлениях природы, но и нечто высшее, чем человеческая жизнь, нечто божественное, святое. <…> Монблан кажется ему «откровеньем неземным»…» (Изд. Маркса. С. 26–27).
Р. Ф. Брандт приводит 2-й стих в качестве выражения, чье достоинство остается под сомнением, но выдвигает аргументы в его защиту: «Самое слово «сонм» — по звукам препротивное, а сочетанье «сборище, толпа волн» — довольно смелое; но данное слово достаточно известное и, можно сказать, кратко и сильно указывает на многочисленность волн широкого водного простора» (Материалы. С. 133). Комментируя это стихотворение, он пишет: «Пьеску эту можно признать простою картинкой; однако в ней есть явное настроение, а пожалуй даже иносказание» и предлагает для сравнения «Гроза прошла», «Утро в горах», «Яркий снег лежал в долине» и «Снежные горы» (там же. С. 67).
Биза — северный ветер на Женевском озере, от фр. bise — северный ветер.
Белая гора — дословный перевод названия горы Монблан (фр. mont — гора и blanc — белый) (Е. О.).
Автограф — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 8. Л. 1–2.
Первая публикация — РВ. 1865. Т. 55. № 2, февраль. С. 685. Затем — Изд. 1868. С. 208, с пометою — «7 июля 1864 г.». Этот же текст и с такою же пометой перепечатан в Изд. СПб., 1886. С. 264 и в Изд. 1900. С. 266.
Печатается по автографу.
Автограф беловой, два ряда точек после третьей строфы. Тире (помимо воспроизведенных) в 1-й, 4-й, 6-й строках.
Время создания стихотворения наиболее точно определил К. В. Пигарев: «Посвящено воспоминанию о последних часах жизни Е. А. Денисьевой. Так как Денисьева умерла 4 августа 1864 г., то датировка стихотворения июлем того же года отпадает. Было послано поэтом из Ниццы А. И. Георгиевскому для помещения в РВ при письме от 13 декабря 1864 г. вместе с двумя стихотворениями, написанными в октябре — декабре этого года («Утихла биза… Легче дышит…» и «О, этот юг, о, эта Ницца…»)» (Лирика I. С. 421). О стремлении Тютчева напечатать этот текст
подробно рассказал в своих воспоминаниях А. И. Георгиевский (ЛН-2. С. 128–129).20 июля / 1 августа 1864 г. Е. Ф. Тютчева писала Д. И. Сушковой об отце: «…он печален и подавлен, так как m-lle Д<енисьева> очень больна, о чем он сообщил мне полунамеками; он опасается, что она не выживет, и осыпает себя упреками; о том, чтобы попросить меня повидаться с нею, он даже не подумал; печаль его удручающа, и сердце у меня разрывалось. Со времени его возвращения из Москвы он никого не видел и все свое время посвящает уходу за ней» (ЛН-2. С. 350).
После похорон Тютчев рассказывал в письме Георгиевскому от 8 августа 1864 г.: «Все кончено — вчера мы ее хоронили… Что это такое? Что случилось? О чем это я вам пишу — не знаю… Во мне все убито: мысль, чувство, память, все… Я чувствую себя совершенным идиотом. Пустота, страшная пустота. И даже в смерти — не предвижу облегчения. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то… Сердце пусто — мозг изнеможен. Даже вспомнить о ней — вызвать ее, живую, в памяти, как она была, глядела, двигалась, говорила, и этого не могу» (Изд. 1984. Т. 2. С. 269).
«Страдание и слабость выражаются у Тютчева не только являясь непосредственным содержанием многих стихотворений, — заметил Н. В. Недоброво, — но они ушли и в форму его творчества, пропитав ее до такой степени, что ясно, для чуткого уха, зазвучали и в самом стихе высокой стонущей нотой» (Недоброво Н. В. О Тютчеве. Вступительная статья и публикация Е. Орловой // Вопросы литературы. 2000. Ноябрь — декабрь. С. 285) (А. А.).
<1> Кто б ни был ты, но, встретясь с ней…
<2> Как неразгаданная тайна…
Автограф неизвестен.
Списки — Собр. Пигарева; Альбом Тютчевой (с. 182) (1-е стихотворение рукой Эрн. Ф. Тютчевой); Муран. альбом (с. 122); Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 33), ее рукой; Альбом Тютчевой (с. 183) (2-е стихотворение).
Первая публикация стих. «Кто б ни был ты, но, встретясь с ней…» — газ. «Русь» от 22 ноября 1880 г., № 2, с. 4, в составе заметки, посвященной полугодию со дня смерти имп. Марии Александровны; стих. «Как неразгаданная тайна…» — Изд. 1868. С. 209, без заглавия, дата «Ницца. 3-е ноября 1864 г.».
В Изд. СПб., 1886. С. 266 оба стихотворения опубликованы в составе цикла «Е. И. В. Государыне Императрице Марии Александровне» (Е. И. В. — Ее Императорскому Величеству). Под № 1 — стих. «Кто б ни был ты, но, встретясь с ней…», вторым было стих. «Как неразгаданная тайна…», дата: «Ницца. 1864»; в Изд. 1900 (с. 268–269) датированы, первое «1864», второе «3 ноября 1864. Ницца».
Печатается: первое стихотворение по первой публикации, второе — по списку Муран. альбома.
Датируется ноябрем 1864 г.; в это время поэт неоднократно встречался в Ницце с императрицей (см. Летопись. С. 163–164, а также письма и воспоминания его дочерей: ЛН-2. С. 361–364).
Мария Александровна (Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария, принцесса Гессен-Дармштадтская; 1824–1880) — российская императрица с 1855 г., жена Александра II. Поэт пользовался особым ее расположением. По словам А. Ф. Тютчевой: «…она была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера, соединяющих некоторую строгость и сухость форм со своеобразной грацией в движении и позе, благодаря чему во всем их существе чувствуется неуловимая прелесть и как бы проблеск души сквозь оболочку тела» (При дворе-1. С. 26). В письме от 23 ноября 1864 г. Д. Ф. Тютчева приводит стих. «О, этот юг, о, эта Ницца…» и «Как неразгаданная тайна…» с пояснениями. О втором сказано: «посвящено императрице и написано по моему внушению» (ЛН-2. С. 362).