Том 2. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем пасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть I. Образ мира – мировоззрение

Таким образом, обряд стоял и стоит на страже традиционного сообщества. Он подготавливает человека к общественной жизни, воспитывая в нём необходимые качества, без которых невозможно его проживание в обществе. Главное из них – подчинение требованиям сообщества, на выработку которого и был направлен «отрицательный» культ предков с его запретами и предписаниями. Посредством культуры запрета человек обретает свойств'o и перестаёт быть «опасным» для общества.

Другое предназначение обрядов состоит в том, чтобы сплотить сообщество, сделать его цельным. Посредством обряда община обновляет и утверждает себя, своё единство. Именно в обряде люди в полной мере осознают свою целостность, ими овладевают общие чувства и настроения – то, что отсутствует в повседневной жизни, причём в обряде не только идёт общение друг с другом, но и восстанавливается связь между предками и потомками, прошлым, настоящим и будущим. И как следствие обрядовых действий происходит обновление традиций, мерок и ценностей сообщества. Собственно, обряд для того и вершится, чтобы восстановить прошлое и сделать его настоящим, чтобы поддерживать непрерывность времени. Всё это направлено на сохранение самобытности сообщества в целом, без которой невозможно его выживание. Общество без традиции обречено на вымирание. Наши предки прекрасно это осознавали. Обряд можно назвать обычаем, или тем, чем живёт общество. Он определяет, как жить этому обществу, и он является тем, благодаря чему дышит и живёт сообщество – его сердцевиной, его сердцем. И неважно, что это за сообщество – русский народ, советский либо какой ещё другой народ. Обряды были, есть и будут всегда и в любом обществе. Они создаются по надобности, которая никогда не иссякает. И как сердцевина любого сообщества обряд приводит нас к познанию души этого сообщества. Обряд, каков бы он ни был, всегда в своей сути магичен! В глубине его народная магия и некая сила, которая действует на людей и открывает им ворота ТУДА, где вершатся судьбы человеческие! И люди ходили и будут ходить туда, ибо без этих «походов» им просто негде будет взять силы. Веришь ты в это или не веришь, приемлешь или нет – но ты всё равно живёшь во власти обряда.

Всё это – положительные стороны обряда и казачьей куди, основу которой составляет обряд. Но есть в нём и обратная сторона. Обряд, стоящий на страже общества, становится ловушкой для нас, как и само общество. Ведь обряд призван наделить нас долей! Ловушкой необходимой и обязательной, без которой мы не получим свои уроки. И как в этом случае относиться ко всему этому? А никак! Просто жить с этим и не тужить, чтобы изжить всё сполна. Оставаться человеком обычая, сражаться за свою долю, чтобы в какой-то миг понять и осознать, что доля, которую мы ищем, есть бремя, не дающее нам поднять взор в Небеса. Есть доля – нету воли, и чем больше доля, тем меньше твоя воля!!! Доля – это то, что привязывает нас к месту. Или, если хотите, то доля – это груз, делающий нас важными (тяжёлыми), но именно эта вага (вес) пригвождает человека к месту, на котором он должен получить свои уроки и удары, предназначенные ему его же Задумью. Для того мы и сражаемся настойчиво за места, потому как они определяют меру подзатыльников и шишек, нам отпущенную. Место – это всегда выпячивание, и чем выше оно, чем больше доля, месту соответствующая, и тем больше ты получаешь ударов. Ведь бьют по тому, что больше всего выпячивается. Хотя на первый взгляд доля связана с понятием владения силой, и чем больше моя доля – тем больше силы мне отмерено, почему доля так для нас и привлекательна. Больше доля – больше сил и возможностей с ней открывается. Да, это так, но есть одно «но»! Это правомочно только для определённого сообщества. Вне его я лишусь той силы и тех преимуществ, которые мне отмерены сообществом на мою долю.

Доля – это часть от целого, и чтобы обрести целое, я однажды должен буду освободиться от доли ради воли, ради могутности вне доли! Освободиться от доли, чтобы стать человеком ДОРОГИ – обездоленным! Дороги, ведущей прямиком к Дому! Почему сказано «прямиком»? А потому, что все мы в пути, даже находясь на местах. Места нужны нашей душе, чтобы на них получить нужную ей зрелость, и уже потом, выйдя на прямую, в веху возвращения, нигде не останавливаться. Мы делаем остановку на местах только для того, чтобы дозреть там, но мы всё равно шестники. И однажды, дозрев, мы отправляемся прямой дорогой, где впереди нас поджидают самые важные битвы – битвы на Калиновом мосту. Вот отсюда и начинался тот небесный Спас, о котором мы говорили уже выше. Отказаться же от места с прилагаемой к нему долей на сей час для меня непосильно, но, может быть, будет пока достаточно хотя бы задуматься над этим? Да и то не всем, но тому, кто дозрел, чтобы задуматься. Так уж складывается, что «задуматься» – роскошь для нас. Задуматься для того, чтобы начать видеть эту ловушку места и доли и осознанно пройти теми воротами, которые для нас открывает обряд, – ВОЙТИ в СПАС! Ведь Спас и начинался с обряда! Но об этом, об обрядах перехода, будет сказано в своё время.

Однако об обрядах ещё не всё сказано. И не сказано, наверное, самое важное. Не о предназначении обрядов, а об их сути. Почему-то те немногочисленные счастливчики, кто соприкоснулся с носителями обрядни, многозначительно намекают, что им были переданы те или иные чудодейственные обряды. Но они не могут их раскрыть в силу секретнейшей секретности последних! А те, кому не посчастливилось повстречаться с носителями «секретов», всё равно ждут манны небесной. Хоть откуда-то и хоть чуточку. И находятся эти «жаждущие чуда» в вопросе: «А как тут быть? Какой обряд тут нужно делать?» С надеждой глядят они на счастливчиков: может быть, те поделятся с ними «заветным знанием»?

Но заветное здесь совсем другое. Сам по себе обряд есть совокупность места, времени, действия, предмета. И конечно же, необходимости самого обряда. И тут вроде бы никаких вопросов не возникает. Всё ясно. Коли есть нужда в обряде, а это и есть его пята, ты «собираешь к пяте» время, место, предмет и действо. И тогда открываются врата в ИНОЕ. Далее ты проходишь сквозь это Иное, обнуляешься и выходишь в явный мир заново родившимся. С новой долей, с новой судьбой. Вот только не всегда получается открыть дверцу в ИНОЕ. А почему? Причина здесь в том, что сам же обряд мешает это сделать! Вот какой странный расклад получается. Обряд мешает обряду! Тут нужны пояснения. Ибо звучит это как-то нелепо.

Теперь о том, что такое обряд в связи с вышесказанным. Обряд, который должен открыть иномирье, СОЗДАЁТСЯ! Его не просто выполняют по кальке. Его СОЗДАЮТ, соединяя составляющие воедино. И тогда происходит ВСПЛЕСК! Просто же выполняя обряд, мы не достигаем того порога, чтобы приоткрыть ИНОЕ. Нам просто не хватает силы. Обряд, выполненный по кальке, – клеть! Он прописан от и до. Выполняющий прописной обряд НЕВОЛЕН! Он связан прописью: сделай так, сделай так и сделай так. Не будучи же вольным, мы не в состоянии быть созидателем, а выполняемые нами обряды пусты. Может ли раб трудиться с вдохновением? Согласитесь, вряд ли. С вдохновением трудится лишь вольный человек. Такова уж природа человеческая! А потому, вняв обрядню, от неё нужно тут же освободиться, чтобы не попасть в рабство к ней! Так уж устроено, что идёт непрерывная борьба за то, чтобы подчинить нас. И подчиняет то, чему мы отдаёмся. Обрядня же здесь не исключение. Быть вольным надо для того, чтобы соответствовать мигу.

Да и дар ведовской – это не совокупность каких-то там знаний, но передача лепости. Так говорил нам наказитель. В лепости ты будешь лепым, но не нелепым, а значит, будешь в жизни, течь в ней, но не идти против неё. Не позади, не впереди, но в самой-самой серёдке! И тогда ты СМОЖЕШЬ! В лепости ты и обряд сотворишь, и любые «хитрости» Спаса одолеешь. В лепости ты всегда будешь вмещаться в Миг. Пока же ты нелеп, ты в Миге не помещаешься и тебе сложно будет по мирам ходить да в рубахи душевные переоблачаться.

Лепость – это дар! Дар Горний! Но и без него ты можешь обрести это состояние. Чуть дольше на это потребуется времени, но ты сможешь. Чтобы тебе быть лепким, не жди и не догоняй, не торопись и не перекладывай с больной головы на здоровую, не ищи виноватых. Так ты и вы'ходишь себе дар лепости.

Вот как раз-таки лепость и есть самое заветное в обрядне!!! Будучи лепым, ты зришь нужду в обряде. Не всегда он нужен, не всегда своевременен. Одного желания помочь «бедолаге» мало будет, даже если у тебя за него «душа разрывается». Должен «бедолага» вы'ходить свою долю сполна. Вот лепость и позволяет увидеть, готов он заново родиться или это хитрость его, чтобы полегче, побольше и получше. Когда есть нужда в обряде, тогда и сложить его легко. И сила будет. Нет так нет! И тут кто имеет уши, тот услышит! Хотя, как показывает опыт, слушают многие, но слышат единицы. И не услышавши, возвращаются к букве, то есть снова гоняются за тайными и «действенными» обрядами. Так что каждому своё!

Растения в Образе мира

Растения являются одной из составляющих окружающего нас мира. В жизни предков они, как и всё остальное, получили мифологическое истолкование и нашли своё применение в народной обрядности, медицине и магии. Растения в традиции соотносились с человеком: они имеют душу (жниву), могут разговаривать, плакать, испытывать страх и печаль. Разделяли растения на чистые, или святые (берёза, дуб, вяз, клён, липа и др.) и нечистые – дьявольские (осина, бузина и др.); добрые (дуб, бук, липа, берёза) и злые (ясень, ольха). Многие растения почитались как царские и святые, а потому к ним обращались при разной нужде как к заступникам. К царским травам, например, относили живокость высокую, ясенец белый, или девясил. Считалось, что живокость высокая способствовала быстрому обогащению, а тот, «кто будет девясил на голове носить, тот будет везде почётен». К святым деревьям относили вербу и можжевельник, что также нашло применение в народной обрядне.

Очень распространены были в традиции представления о превращениях людей в различные растения. Считалось, что растения могут исполнять человеческие желания, сообщать человеку дар всеведения, способность становиться невидимым, открывать замки, понимать язык зверей и птиц. В любовной магии при помощи растений привораживали противоположный пол. Использовались они и во вредоносной магии. Широкое применение имели растения в народной медицине. Выступали в качестве оберегов: женщины рожали на сене с особыми травами, которых боятся враждебные духи; травы с сильным запахом добавляли в купель при первом купании ребёнка. В быту целебные травы клали в семена для посева, чтобы будущие всходы не болели. Лекарственные растения собирались в одиночку и всем миром, в определённое время суток и луны, в соответствии с календарными датами.

В дохристианские времена дерево почиталось святым ввиду своей праведной жизни (никому оно зла не творит), а потому наши предки возносили через него молитвы к Богу. В своей работе «Поэтические воззрения славян на природу» А.Н. Афанасьев писал, что чехи в Страстную пятницу перед восходом солнца молятся под деревьями, ища у них защиту и веря, что после этого они целый год будут свободны от болезней. Отдельные деревья иногда обретали громкую славу и почитались как места силы. Особенно деревья с дуплами, через которые можно было сообщаться с «тем светом». Крупные дупла наряду с пещерами использовались знающими для «затвора» в обрядах обретения и обновления силы.