Том 21. Поцелуй мой кулак

Двигаясь, словно он находился в церкви, детектив прошел в спальню и вскоре вернулся, неся покрывало. Им он стыдливо прикрыл мисс Уондерли, лежащую в неестественной позе.

— Кто он? — требовательно спросил тип в габардине, поворачиваясь к коридорному клерку. Служащего, казалось, сейчас стошнит, лицо бедняги позеленело.

— Это мистер Честер Кейн, — ответил он дрожащим голосом.

Эти слова, казалось, пробудили типа с мерзкой рожей.

— Вы уверены в этом?

Коридорный кивнул.

Тип повернулся, внимательно глядя на меня.

— Твоя репутация нам прекрасно известна, — сказал он. — Я Флаггерти, инспектор уголовной полиции.

С тобой покончено, Кейн! Больше тебе не отвертеться!

Я знал, что нужно что-то сказать, иначе этот коп пришьет мне убийство.

— Вы сумасшедший. Я не делал этого.

— Когда я нахожу мошенника с репутацией, как у тебя, рядом с телом убитого человека, нет необходимости проводить расследование, — ухмыльнулся Флаггерти. — Ты арестован, так что будет лучше, если начнешь рассказывать.

Я пробовал найти выход из создавшегося положения, но мозг напрочь отказывался соображать. Чувствовал я себя неважно. Боль толчками билась в голове.

Коридорный отвел Флаггерти в сторону и что-то зашептал. Но коп вначале не хотел слушать. Я услышал обрывок предложения, где упоминалось имя Киллиано. Казалось, это имя произвело впечатление на Флаггерти. Он с сомнением посмотрел на меня и пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он коридорному. — Но это даром потраченное время.

Клерк вышел из номера. Он должен был пробивать себе дорогу сквозь толпу, которая собралась за дверью. Трое или четверо особенно настырных пытались проникнуть в номер, но Флаггерти захлопнул дверь перед их носом. Затем он подошел к окну и выглянул наружу.

Детектив отеля дотронулся до моей руки. Он подал мне бокал виски. Я взял и залпом выпил, так как это было именно то, в чем я нуждался. Протягивая ему пустой бокал, я заметил, что не мешает повторить. Парень снабдил меня еще одной порцией. В его глазах светились ужас и раболепство, и он глупо улыбался мне.

Совершенно неожиданно вата, которой, как мне казалось, была заполнена моя голова, исчезла. Боль прекратилась, и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько это вообще было возможно в подобных обстоятельствах. Я попросил у детектива сигарету, и он дал мне ее. Его толстая волосатая рука дрожала.

— Прекрасно, пусть этот мерзавец придет в себя, — проворчал Флаггерти, стоя у окна. Он внимательно следил за мной, держа под прицелом короткоствольного автоматического пистолета. — Без шуток, Кейн! Я слишком хорошо знаю твою репутацию.

— Как скажете! — ответил я. — Я понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, то расскажет, что произошло. Я и сам ничего не понимаю.

— Как всегда, — насмешливо заметил Флаггерти.

— На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кейн, — предупредил меня детектив. — Нужно подождать прихода мистера Киллиано.

— А он придет?

— Разумеется. Вы его гость. Мы сделаем все возможное, чтобы вытащить вас из этой переделки, если только предоставится такая возможность.

Я удивленно уставился на него.

— На свете не существует другого отеля с сервисом такого высокого класса, — с чувством сказал я.

Он улыбнулся, но все же старался не встречаться со мной взглядом.

Я посмотрел на мисс Уондерли. Она по-прежнему была без сознания, и я сделал движение в ее сторону.

— Стой, где стоишь, Кейн! — прорычал Флаггерти. — Замри!

Я понял, что он выстрелит. Пожав плечами, я сел.

— Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, — заметил я. — Она много чего может рассказать.

— Займитесь ею, — отрывисто приказал Флаггерти детективу.

Тот встал возле девушки на колени. Чувствовалось, что он не знает, с чего начать.

Я осмотрел гостиную. Пепельницы были полны окурков, две пустые бутылки из-под скотча стояли на каминной доске, третья валялась на ковре, и большое мокрое пятно свидетельствовало о том, что там пролилось виски. Ковер был весь загажен, стул опрокинул. Мне стало ясно — кто-то хотел показать, что здесь происходила оргия. Что ж, им это удалось. На полу возле трупа лежал большой пистолет «люгер». На его стволе виднелись седые волоски и запекшаяся кровь. Я узнал этот пистолет, так как он принадлежал мне. Глядя на него, я понял, что пропал. Если мисс Уондерли будет молчать, все для меня кончено.

Мы просидели около получаса, не произнеся ни слова. Мисс Уондерли пошевелилась несколько раз, но в сознание не пришла. Это был глубокий обморок, или же она была великолепной актрисой и хотела поставить рекорд притворства.

Я уже начинал терять терпение, когда дверь резко распахнулась и маленький коренастый мужчина в черной шляпе влетел в номер. Он заставил меня вспомнить Муссолини того Муссолини, который некогда потрясал руками, выступая с балкона. Окинув взглядом гостиную, он направился ко мне.

— Кейн? — спросил он, протягивая руку. — Я Киллиано. Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я сделаю все возможное, чтобы оградить вас от неприятностей.

Я не подал ему руки и не встал.

— Ваш конкурент на ниве политики мертв, Киллиано, — сказал я, глядя на него снизу вверх. — Так что вы тоже можете ни о чем не беспокоиться.

Он отдернул руку и перевел взгляд на тело Херрика.

— Бедняга! — пробормотал он, и, клянусь, слезы показались в его глазах. — Это был честный человек. Муниципалитет многого лишился, потеряв его.

— Приберегите свое красноречие для журналистов, — сыронизировал я.

Мы все застыли, как манекены, когда мисс Уондерли вновь начала кричать.

7

Киллиано вовсю демонстрировал свои организаторские способности.

— Мы должны быть справедливы к Кейну; — сказал он, ударяя кулаком по спинке стула. — Все факты против него, но это мой гость, и я прослежу за тем, чтобы ему дали шанс.

Флаггерти пропускал его тирады мимо ушей, но Киллиано все же был босс.

— Это ни о чем не говорит, — Флаггерти флегматично пожал плечами. — К чему терять время? Я отвезу этого типа в комиссариат и там допрошу.

— Я протестую против его ареста без достоверных доказательств и не уверен, что вы беспристрастно подойдете к делу, — не унимался Киллиано. — Да и имеются ли у вас веские улики? Ведь можно допросить его и здесь.

— Вы очень любезны, — заметил я.

Киллиано даже не посмотрел в мою сторону.

— Заставьте эту женщину замолчать, — он указал на мисс Уондерли, которая продолжала плакать, вытирая слезы носовым платком детектива. — Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше других свидетелей.