Том 26.Это - серьезно
Шрифт:
Она следила за своей внешностью — ее волосы были аккуратно уложены, ногти окрашены в темно-красный цвет. Она могла быть богатой или бедной, манекенщицей или одной из многих тысяч работниц Сан-Рафаэля. Она могла иметь какую угодно профессию и какое угодно прошлое.
Я был уверен лишь в одном: она была той самой девицей, которая заходила в гостиницу за Джеком, той самой, которую Гривс назвал природной блондинкой. Он утверждал, что она носила парик или красила волосы, и, чтобы убедиться в его правоте, я поднес фонарик к телу. На ней не было парика, и волосы имели естественный цвет. «Тренированные сыщики тоже ошибаются», — думал я, направляя
Духота в крохотной каморке стала невыносимой, и я, чувствуя, что одежда моя насквозь пропиталась потом, вышел из раздевалки.
Только теперь я обратил внимание еще на одну дверь, которая вела в смежную кабину. Именно через нее должен был проникнуть убийца. Возможно, он и сейчас по соседству.
Погасив фонарик, я неслышно приблизился к двери и приложил к ней ухо. Ничего не услышав, я ощупью отыскал ручку и слегка повернул ее. Потом чуть-чуть надавил плечом, но дверь не подалась. Кто-то запер ее изнутри.
Я отошел от двери, чувствуя нестерпимую сухость во рту. Если у мерзавца не было запасного ножа, это еще не гарантировало, что то же самое относится к огнестрельному оружию.
Мои невеселые размышления прервал донесшийся откуда-то издалека надсадный звук — завывание полицейской сирены. С каждым мгновением противный вой нарастал: «фараоны» спешили по делу, и наиболее вероятно, что они мчались к купальной кабине, где сидела на полу убитая девушка.
Я снова зажег фонарик и, хотя времени было в обрез, постарался как можно тщательнее обтереть носовым платком дверные ручки: мои отпечатки пальцев могли навести Кетчена на ложный след. Покончив с этим, я в несколько прыжков добрался до выхода, проскользнул наружу и огляделся. Хотя на пляже по-прежнему никого не было, для игры в прятки с законом он подходил не больше, чем тыльная сторона моей ладони.
Сирена надрывалась уже где-то совсем близко, и я понял, что мне оставался единственный путь к отступлению: через открытый пляж к морю.
Когда меня вынуждают обстоятельства, я могу бегать как прирожденный спринтер. В былые времена я пару раз завоевывал кубки в беге на полмили. Конечно, это не олимпийское золото: но награда меня вполне устраивала.
Я изо всех сил припустил по песку. Пришлось пробежать около пятисот ярдов, прежде чем смолкла сирена. Я задыхался, ноги от усталости едва держали меня.
Когда иссякали последние силы, я увидел, что берег впереди круто обрывается к морю, и кубарем скатился вниз, к самой воде. С минуту я лежал, жадно глотая воздух. Отдышавшись, поднялся на четвереньки и осторожно забрался на песчаный гребень.
В белом свете луны я увидел фигуру полицейского. Потом дверь в кабину с трупом темноволосой девушки отворилась и из нее вышел еще один блюститель порядка. Он что-то сказал товарищу, и тот, сорвавшись с места, побежал обратно к шоссе.
Если полиция застанет меня на пляже, это будет непревзойденной удачей для капитана Кетчена. Я ни минуты не сомневался, что он воспользуется этим на полную катушку.
Чуть живой я дотащился до своей машины и, не зажигая фар, погнал ее прочь.
Дежурный клерк «Адельфи-отеля» приветливо улыбнулся и протянул ключ.
— Не правда ли чудесная ночь? Вы обратили внимание, как красиво отражается в море луна?
Буркнув в ответ что-то неразборчивое, я забрал ключ и направился к лифту. Я собрался войти в кабину,
когда зазвонил телефон и клерк окликнул меня:— Мистер Брэндон, это вас! Будете говорить из номера или из вестибюля?
Ответив, что из номера удобнее, я вошел в лифт, теряясь в догадках, кто мог звонить мне в столь поздний час.
— Алло?
— Мистер Брэндон? — послышался женский голос, чистый, низкий и интонационно знакомый.
— Да, это я.
— С вами говорит Марго Криди.
— Рад слышать вас, мисс Криди. — Я недоуменно сдвинул шляпу на затылок.
— Я говорю из «Клуба мушкетеров», — продолжала она. — Решила проверить книгу посетителей. Знаете, в ней нет фамилии Шеппи.
— Он мог пройти туда под другим именем. — Я постарался не выдать своего изумления.
— Мне это тоже пришло в голову, но швейцар утверждает, что в клубе несколько месяцев не было ни одного джентльмена с рыжими волосами. — Кстати, я не знал, упоминали ли газеты, что убитый на пляже был рыжим. — С чего вы решили, мистер Брэндон, что он здесь был?
— В его чемодане я нашел пакетик с названием клуба.
— Он мог одолжить у кого-нибудь из знакомых.
— Конечно, мог. Большое спасибо за помощь, мисс Криди.
В телефоне послышался легкий щелчок — девушка положила трубку.
Что побудило ее переменить решение и позвонить мне? Было над чем поломать голову, черт подери.
Значит, Джек все-таки не был в «Клубе мушкетеров». У меня не было оснований не доверять Марго. Гривс тоже считал это маловероятным. В вещах Шеппи я не нашел смокинга, а без него он не прошел бы дальше швейцара. Но откуда взялись спички и почему Джек позаботился надежно их упрятать? Он не отличался любовью к красивым безделушкам и от ненужных вещей старался избавиться как можно быстрее.
Швырнув на кровать шляпу, я подошел к чемодану Джека и достал спички. Потом, сев в кресло, стал внимательно их разглядывать.
Всего я насчитал двадцать пять отрывных спичек, на каждой было напечатано название клуба. На внутренней стороне пакетика я прочел рекламную надпись магазина художественной керамики — одного из заведений, которые, словно грибы после дождя, вырастают в местах скопления туристов. Она гласила: «Обязательно посетите «Школу керамики» Маркуса Хана — подлинную сокровищницу искусства. Шато, Эрроу-Пойнт, Сан-Рафаэль».
Надпись вызвала недоумение: зачем понадобилось фешенебельному клубу, который не пустил бы и на порог ни одного туриста, заниматься рекламой подобного рода? Что за странное коммерческое соглашение между двумя сторонами?
Я оторвал одну спичку. Приблизив ее к глазам, увидел, что на обратной стороне были напечатаны цифры: С451136. Отогнув остальные спички, я убедился, что они помечены номерами, шедшими по порядку до С451160.
Положив обратно оторванную спичку, я несколько минут размышлял: что могла означать эта нумерация? Не найдя мало-мальски правдоподобного ответа, я сунул пакетик к себе в бумажник.
Было уже около часа ночи. Утром я узнаю из газет фамилию девушки в купальном костюме, сейчас же благоразумнее всего отправиться спать. Я вставал с кресла, когда в номер ко мне постучали. Это было не деликатное постукивание коридорного, а громкие бесцеремонные удары, которыми возвещают о своем прибытии всемогущие представители власти.
Мне было необходимо собраться с мыслями, и я не спешил открывать. «Неужели заметили, когда я убегал с пляжа, или в кабине найдены мои отпечатки?»
В дверь забарабанили громче.