Том 27. Письма 1900-1901

…он не беспокоил Вашего старика… — В. Я. Лукашова, управляющего домами Васильевой в Одессе. О нем она писала Чехову: «Я узнала <…> что кто-то приходил в мой дом в Одессе насчет продажи его. Я Вам очень благодарна за это. Я только боюсь, как бы не помешал управляющий — он мне пишет, что с продажею дома лишится куска хлеба. Он не молодой. Я ему ответила, что всегда буду ему платить что-нибудь — сама не знаю сколько».

Я был нездоров немножко в Ялте. — В своем письме Васильева передавала слухи о здоровье Чехова, ходившие в Ницце: «На днях я узнала из Pension Russe, будто Вы немножко пострадали от холода и даже будто немножко простудились. Мне было очень неприятно это слышать, и я от души желаю Вам здоровья».

Две английские книжки ~ отправлены в Таганрог. — О своем желании посылать книги в Таганрогскую библиотеку Васильева писала в феврале (письмо с пометой — Ницца, вторник, и рукой Чехова — «901, II»). В следующем письме она спрашивала: «Получили ли Вы 2 англ. книги для библиотеки? Можно мне Вам их посылать?» А в письме от 6(19) марта она опять спрашивала: «Получили Вы 2 англ. книжечки? Можно Вам их посылать для библиотеки, хотя пока я узнаю, как посылать их в Таганрог?» ( ГБЛ).

…в том самом платьишке, в каком она была тогда при мне… — К Васильевой и ее воспитаннице Марусе относятся следующие строки воспоминания А. И. Куприна «Памяти Чехова»: «Иногда приходила к А. П. одна больная барышня, приводившая с собой девочку 3-4-х лет, сиротку, которую она взяла на воспитание. Между крошечным ребенком и пожилым, грустным и больным человеком, знаменитым писателем, установилась какая-то особенная, серьезная и доверчивая дружба. Подолгу сидели они рядом на скамейке на веранде, А. П. внимательно и сосредоточенно слушал, а она без умолку лепетала ему свои детские смешные слова и путалась ручонками в его бороде» («О Чехове». М., 1910, стр. 99).

3317. О. Л. КНИППЕР

7 марта 1901 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 104–106.

О. Л. Книппер ответила 11 марта 1901 г. ( Переписка с Книппер, т. 1, стр. 359–361).

Я получил анонимное письмо, что ты в Питере кем-то увлеклась… — Книппер на это отвечала: «Твое письмо меня обрадовало, я улыбалась, когда читала его. Анонимные письма всегда правду пишут. Я увлекаюсь и изменяю тебе на каждом шагу — это верно. На то я человек и женщина. И все-таки приеду к тебе и буду только твоей. И нам будет хорошо. Понял? Только где мы увидимся? Я хотела бы быть только с тобой».

…просил тебя разориться на одну-две телеграммы… — В письме от 23 февраля 1901 г.

…на какой бумажке пишу тебе. — После даты перед текстом неизвестно кем сделанный рисунок пером: чертополох.

…на 4-й неделе остаешься в Петер<бурге>…— Об этом сообщил Чехову Вл. И. Немирович-Данченко в телеграмме из Петербурга от 3 марта 1901 г.: «„Новое время“ говорит о новых реформах несколько равнодушнее, чем если бы говорило о новом салате у Кюба. „Россия“ очень восхищается и пьесой, и исполнением, но я не уловил, чем именно. Четвертая неделя — перерыв. 11 марта „Три сестры“, 12 — „Три сестры“, 13 — „Штокман“, 14 — „Три сестры“, 15 — „Дядя Ваня“, 16 — „Эдда Габлер“, 17 — „Дядя Ваня“, 18 утром — „Три сестры“, вечером — „Штокман“, 19 — „Три сестры“, 20 — „Дядя Ваня“, 21 — „Эдда Габлер“, 22 — „Дядя Ваня“, 23 — „Три сестры“. Все давно продано, полный сбор 1900. 11, 14, 15 и 20 благотворительные со сбором 3500» ( Ежегодник МХТ, 1944, стр. 137).

…твои письма, которые приходят теперь из-за границы. — Письма Книппер, посланные Чехову за границу (см. примечания к письму 3298 ^* ). Ольга Леонардовна ответила: «Какие ты письма от меня из-за границы получаешь? Что за глупости! Я тебе отсюда пишу, пишу, и ты не жалуйся, пожалуйста».

…читаю корректуру… — В это время шла корректура IV тома собрания сочинений в издании А. Ф. Маркса (см. следующее письмо ^* ).

Вот получу развод из Екатеринославской губ<ернии>…— В письме от 21 февраля 1901 г. Книппер недоумевает: «Антон, почему мне за последнее время с нескольких сторон говорят, что ты женат? Правда это? Отчего ты мне тогда не рассказал об этом случае? Или неправда? Будто в Екатериносл. губ. на девице, кот. ты знал четыре дня? Ведь это глупости? Или это был твой брат?» ( Переписка с Книппер, т. 1, стр. 325).

Если же у вас в театре затеются на Пасхе репетиции… — 9 марта Книппер писала: «Кажется, я буду свободна и апрель и май — тебе это улыбается? Если будут репетировать „крамера“ и „Дикую утку“ Ибсена — мне там делать нечего. Может, еще буду играть дочь Крамера, но вряд ли. Получается 4 месяца свободы — надо подумать, как их прожить получше, поумнее, потеплее. Согласен?» (там же, стр. 353).

Получил я письмо ~ от академика Кондакова. — От 1 марта 1901 г. ( ГБЛ).

Ты мне ничего не написала об обедах, которые задавали вам… — Об этом сообщил Чехову Вл. И. Немирович-Данченко в телеграмме из Петербурга от 6 марта: «Союз писателей путем объявлений газетных дал театру обед. Было человек 150, говорили Вейнберг, Сазонов, Карабчевский, г. Колмыкова, Михайловский, Витмер, Богданович, Поссе. Стихи Чюмира, Галина, Жданов, Чириков и другие. В конце был тост за твое здоровье и поручено послать тебе телеграмму» ( Ежегодник МХТ, 1944, стр. 138). 3 марта Книппер писала: «Сейчас вернулась с вечеринки в „союзе писателей“. Было очень просто, симпатично, масса народу, столько выражений симпатий к нашему театру, столько понимания, чуткости к нам, актерам! Я себя отлично чувствовала. Вейнберг сказал нам краткое приветствие, что впервые чувствуется связь литературы с театром etc… — аплодисменты. С нас, конечно, сейчас взятку — просили читать. Мейерхольд прочел „Песнь о соколе“, кот. ты так не любишь. Москвин читал „канитель“ и „Хирургию“ <…> я с Вишневским наизусть, без суфлера, с шиком откололи сцену Годунова и Ирины и закончили вечер. Весь вечер осаждал меня Острогорский Виктор, пел дифирамбы театру и мне. „Откуда это вы такая зародились?“ Очень хвалил за Анну Маар и страшно за Машу. Говорил много и восторженно. Был Горький, Скиталец, познакомились с целой плеядой литерат. дам, с Чюминой — звала к себе. Какие-то люди все представлялись, жали руку, что-то говорили, но кто и что — не знаю. Очень уж много! Я выезжаю с моим мужем Федором, т. е. с Вишневским, и завтра с ним еду на обед. Он мил, мягок, хороший товарищ. Я часто вспоминала о тебе весь вечер. Если бы ты был здесь со мной! Вот и было бы соединение литературы с театром!!!» ( Переписка с Книппер, т. 1, стр. 343–344). В письме от 5 марта Книппер описывает обед, данный писателями 4 марта в ресторане Контана (там же, стр. 346–347).

Получил сегодня из Киева от Соловцова длинную телеграмму… — Н. Н. Соловцов телеграфировал об успехе спектакля «Три сестры» в Киеве: «Глубокоуважаемый Антон Павлович, давно я и мои товарищи артисты моей труппы не испытывали того высокохудожественного наслаждения, какое доставила нам постановка Вашей пьесы. Репетирование ее вызвало среди нас тот нравственный подъем, то редкое настроение вдохновения и то сценическое единение, какое способны вызвать только произведения глубокого яркого таланта, и если Белинский некогда говорил, ходите чаще в театр, мы, со своей стрроны, можем воскликнуть: „Дорогой Антон Павлович, пишите чаще, пишите больше для театра, и Вы поддержите русский театр“. Дай бог Вам сил, здоровья на многие лета. Счастлив довести до Вашего сведения, что пьеса, постановка и исполнение имели выдающийся успех. Глубоко преданный и любящий Вас Н. Соловцов» ( ГБЛ). О постановке пьесы «Три сестры» на киевской сцене писал Е — в в «Киевских письмах» («Театральные известия», 1901, № 1207, 22 марта) следующее: «Новая пьеса А. П. Чехова „Три сестры“, поставленная в первый раз на сцене „нового“ театра Соловцова, имела шумный успех <…> Этому, разумеется, в значительной степени способствовало образцовое исполнение пьесы А. П. Чехова артистами труппы Соловцова. „Три сестры“ дали возможность блеснуть своими дарованиями всем положительно исполнителям, ибо в пьесе много выигрышных, „благодарных“ ролей. Артисты отнеслись к произведению Чехова с редким благоговением и старательностью. Давно уже нам не приходилось видеть такого чудного ансамбля, как при исполнении „Трех сестер“. Вот что значит талантливая рука режиссера г. Соловцова! Все места, mise en sc`ene, положения, переходы, интонации действующих лиц — все положительно носило явные следы громадного труда, вдумчивости и опытности режиссера. Трех сестер прекрасно изобразили г-жи Пасхалова (Маша), Инсарова (Ольга), Велизарий (Ирина). Верный образ учителя Кулыгина дал г. Неделин. Очень понравился нам г. Леонидов, тонко и выдержанно проведший роль Соленого. Военного врача Чебутыкина прекрасно олицетворил г. Степанов. Нечего и говорить, что на высоте задачи своей оказался и г. Шувалов (Вершинин). Много искренности и сердечности вложила в роль Наташи молодая артистка г-жа Болотина. Нельзя не поблагодарить г. Соловцова за столь тщательную постановку „Трех сестер“».

Следующая пьеса ~ будет непременно смешная… — С замыслом «комедии» была связана последующая переделка Чеховым сцены-монолога «О вреде табака» и работа над «Вишневым садом».

От Яворской и я удостоился: получил телеграмму насчет «Дяди Вани»! — См. письмо 3309 ^* и примечания к нему ^* .

3318. А. Ф. МАРКСУ

7 марта 1901 г.

Печатается по автографу ( ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 182–183.

Ответ на письмо А. Ф. Маркса от 22 февраля 1901 г.; Маркс ответил 15 марта ( ГБЛ).

…я уже послал Вам копию со списка рассказов моих, разделенных на томы… — См. письма к А. Ф. Марксу и Ю. О. Грюнбергу от 28 сентября 1899 г. и примечания к нему в т. 8 Писем.

…рассказ «Белолобый», который вошел в III том. — Впервые напечатан в журнале «Детское чтение», 1895, ноябрь; в III том собрания сочинений вошел без изменений.