Том 28. Исчезнувший мертвец
Шрифт:
— А вы хотите?
— Ну. — Он облизал губы. — Но я сказал, что сначала спрошу вас.
— Я не возражаю. Принесите заодно и мне.
— Спасибо, лейтенант.
Через минуту он снова появился и поставил передо мной стакан.
— Вы думаете, что Фарго придет сюда? — спросил он.
— Не обязательно, но лучше оставаться здесь, чтобы быть уверенным.
— Вы совершенно правы, лейтенант! — с энтузиазмом одобрил он. — Вы знаете, что Тони раньше работала в бурлеске?
— Ничего об этом не знал, — ответил я как мог серьезнее.
— Ну да. Она собиралась мне обо всем рассказать.
— Ладно, возвращайтесь
— Нет, лейтенант, — горячо воскликнул он. — Вы знаете, лейтенант, мне очень нравится работать с вами. Кто, кроме вас, мог бы достать мне такую шикарную девочку? У меня внутри щемит, когда я думаю, что вы должны отсюда смотаться.
— Спасибо, — сказал я машинально и тут же спохватился: — Что-что?
— Ну, так сказал капитан. — Он посмотрел на меня с несчастным видом. — Я ведь не мог заткнуть себе уши!
— Что именно сказал капитан?
— Он сказал, что если бы вы делали все, как надо, — извините за выражение, лейтенант, — то упомянутый Котс не был бы прихлопнут. И еще сказал, что, если бы вы сказали, куда идете, он бы велел наблюдать за домом той девчурки Стейнвей, и Фарго взяли бы как миленького.
— Возможно, капитан прав, — должен был согласиться я. — Почему бы вам не попросить Тони станцевать для вас танец живота, смешанный с ча-ча-ча?
Его глаза заблестели.
— Идет! Я пошел, лейтенант.
— Если она на это способна, я бы на вашем месте потихоньку удрал, пока она не продемонстрировала, — добавил я.
Но Полник уже исчез. Я просмотрел последние вырезки.
Минуты через две я наконец напал на одну стоящую вещь. Статья о смерти Джеральдины Морган, девочки шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.
Заметка была опубликована за неделю до самоубийства Меннинга. Там не было никакого намека ни на Меннинга, ни на то, что она умерла в его доме. Это была одна колонка на пятой странице. Автор — вероятно, женщина — играла на сентиментальных струнах, и очень сильно. Она описывала надежды и стремления маленькой провинциалки, приехавшей в город Фабрикантов Иллюзий, чтобы найти там свой путь. И очень скоро Смерть оборвала ее мечты… Далее шли два отрывка из писем, которые она писала своей старшей сестре, где говорила, какой чудесной ей кажется жизнь в Голливуде. Письма были как раз такие, каких можно ожидать от шестнадцатилетней девочки, которую ничего не стоило поразить, — достаточно проехать по модным местам. Было упомянуто, что она провела уик-энд в Лагуна-Бич, но не уточнялось с кем.
Я дочитал статью и взял свой стакан. У меня сжало горло, когда я сделал глоток. Я понял, что это моя вина: надо было уточнить, что я хотел выпить. Полник принес мне чистого джина.
Я взял другую вырезку из того же номера газеты, что и статья о Джеральдине Морган. Это были два мутных фото, вырезанных из шестой страницы под рубрикой «События недели».
Заголовок: «Смерть оборвала мечты». Подпись под первой фотографией: «Молодая умершая, Джеральдина Морган, 16 лет. См. с. 5, пятую колонку». Подпись под второй фотографией: «Мэнди Морган, старшая сестра Джеральдины».
Я внимательно разглядывал второе клише. Чем больше я смотрел на это лицо, тем больше оно казалось мне знакомым. Я сложил обе вырезки и сунул в карман. Потом вернулся в гостиную.
Полник удобно устроился в кресле с громадным стаканом джина
в одной руке и еще более громадной сигарой в другой. На лице его было написано блаженство.Тони тихонько покачивалась перед ним на собственном фундаменте.
— Понимаете, — говорила она, чуть ворочая языком, — на этой набедренной повязке было нечто вроде бахромы, и когда я танцевала танец живота…
— Мне жаль, что я прерываю вас, — сказал я наполовину искренне.
Полник посмотрел на меня, поморгал и поспешно встал:
— Что прикажете, лейтенант?
— Я сейчас уеду, — сказал я, — вы оставайтесь здесь в засаде и ждите.
— Слушаюсь, лейтенант! — ответил он с энтузиазмом. — Вы сейчас едете в бюро шерифа?
— Не думаю.
— Но что же я скажу, если капитан позвонит? — обеспокоенно спросил он.
— Скажите ему… что, возможно, не приеду.
Я взглянул на аквариумы. Мне показалось, что что-то изменилось, когда я вернулся в гостиную. Теперь до меня дошло: тропические рыбки больше не плавали.
— Что случилось с рыбками? — спросил я.
Тони громко закудахтала.
— Я их усыпила, — сказала она, указывая на пустую бутылку из-под джина. — У меня из-за них болела голова, когда они плавали по кругу. — Ее взгляд стал ледяным. — Фарго взбесится, — добавила она зловеще.
Глава 10
В половине одиннадцатого я припарковался у «Старлайт-отеля». Я дошел до апартаментов Дженис Юргенс и постучал. Она открыла не сразу и, открыв, не выразила удовольствия при виде меня.
— Вы никогда не отвяжетесь? — раздраженно вскричала она. — Как нам от вас избавиться? Просить защиты у полиции?
— Вы скрытничали, — с упреком сказал я, — не правда ли… Мэнди?
Она плотнее запахнула халат, и ее глаза внезапно застыли.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — сказала она.
— Разрешите войти, и я объясню, — ответил я.
Она посторонилась и пропустила меня в комнату.
Остановившись у письменного стола, она повернулась ко мне:
— Вы, должно быть, не в ударе, лейтенант. Вы меня больше не забавляете.
Я вынул из кармана газетные вырезки и показал ей фотографии. Она молча смотрела на них несколько секунд, потом медленно подняла голову.
— Мэнди Морган, Дженис Юргенс — имена разные, но не настолько.
Она подошла к окну и раскрыла его настежь, как будто ей не хватало воздуха. Она стояла неподвижно, спиной ко мне.
— Когда вы сменили имя? — спросил я. — Сразу после смерти вашей сестры?
— Не понимаю, что вы хотите сказать, — ответила она, задыхаясь.
— Даже на скверном газетном фото трехлетней давности я узнал в вас Мэнди Морган, — устало сказал я. — Если вы предпочитаете молчать, я не против. Нетрудно найти в Луисвилле кого-нибудь, кто вас узнает. Например, ваш отец.
— Он умер, — угрюмо объявила она. — Он умер два года назад, попав под машину. Пьян был, конечно.
— Это уже лучше. Вы — Мэнди Морган.
— Да. — Она отошла от окна и приблизилась к столу. — Я Мэнди Морган.
— Зачем вы трудились менять имя?
— Мне все опротивело. Опротивело жить в Луисвилле, осточертело видеть вечно пьяного отца… Да еще Джеральдину убили! Я хотела начать все с нуля, не иметь ничего общего с прошлым, даже со своим именем. Я уехала в Нью-Йорк и стала Дженис Юргенс.