Том 28. Исчезнувший мертвец

Через некоторое время он встал, отряхивая руки.

— Пуля прошла через левое легкое, — сказал он. — Возможно, задела сердце. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.

— Сумасшедший! — сказал я.

Мэрфи нахмурился:

— Что вы сказали?

— Это сказал не я, а он. — Я указал на труп. — Он вскрикнул, вышел на эстраду, сказал «сумасшедший» и свалился.

Мэрфи раздраженно что-то прошептал.

— Сколько времени прошло с того момента, как вы услышали крик, до того, как он упал?

— Может быть, секунд пять, — сказал я, — может, меньше.

— А как вы считаете, что такое мгновенная смерть?

— Это вы, док, — вежливо отозвался я.

— Я проведу вскрытие сразу же, как только мне доставят его, — сказал он. — Вам еще что-нибудь нужно?

— То, что лежит у него в карманах. Вы не возражаете?

— Сколько угодно. Мой запрет мало что изменит.

Я вывернул все карманы и попросил Полника отнести содержимое в кабинет Миднайт.

Прибыла труповозка, двое санитаров вынесли труп, и Мэрфи величаво удалился.

Затем вернулся Полник:

— Этой даме не очень нравится, что мы занимаем ее кабинет, лейтенант.

— Мы попросим мэра прислать ей официальное извинение. А пока этой даме придется удовлетвориться моим. Пойду извиняться прямо сейчас.

— Да, лейтенант, — пробормотал Полник.

— Мне надо с ней поговорить, — сказал я. — А когда я закончу, хочу расспросить, вернее, повидать этих троих ребят. — Я кивнул на музыкантов.

— По одному?

— Для начала всех вместе, — сказал я. — А потом официанта.

— Какого официанта?

— Он тут один такой, лохматый, как нечесаная собака.

Я пошел в кабинет Миднайт.

— Вам, наверное, никто не говорил, что вежливые люди обычно стучат перед тем, как войти, — холодно сказала она.

— На данный момент я считаю этот кабинет своим временным штабом, если не возражаете.

— Возражаю, — сказала она. — Но не думаю, что это что-нибудь изменит.

Она сидела на диване, изящно скрестив ноги, в ее руке был стакан, по-моему с водкой и тоником. Я подошел к бару и налил себе виски, бросив туда несколько кубиков льда. Затем уселся за стол.

Все изъятое из карманов трупа Полник сложил на столе аккуратной стопкой. Я начал осмотр: полупустая пачка сигарет, коробок спичек, на одной стороне которого было написано «Золотая подкова», смытый носовой платок, несколько десятидолларовых бумажек общей суммой в сто шестьдесят долларов, расческа и пилочка для ногтей. Последней вещью в стопке оказался мятый и грязный конверт, на задней стороне которого было написано карандашом: «Не высовывайся, марихуанщик».

Я отхлебнул виски, открыл ящик стола — как выяснилось, пустой — и смел туда все вещи, включая и полупустую пачку сигарет, от которой пахло марихуаной. Затем вновь закрыл ящик.

— Чувствуйте себя как дома, лейтенант, — сказала Миднайт. — Не подложить ли вам подушку?

— Было бы неплохо, — признался я. — Но мне сейчас придется забыть о комфорте и заняться делом. Мне надо задать несколько вопросов и выслушать такое же количество ответов. Не возражаете, если я начну с вас?

— Только побыстрее, лейтенант, — сказала она. — Я должна распорядиться, чтобы убрали помещения, пока все не ушли домой.

— Я вас не задержу. Прежде всего — самое главное: вы работаете каждый вечер?

— Мы закрыты по воскресеньям и понедельникам.

— Это прекрасно. Что вы делаете в понедельник вечером?

Глава 3

Музыканты сели рядышком по другую сторону стола, и я наконец-то смог их как следует разглядеть.

Слева сидел Клэренс Несбитт, который без своего контрабаса выглядел растерянным. Это был грузный человек, и на нем все еще была коричневая шляпа-«дерби», в которой он играл на эстраде.

В центре этой троицы сидел Уэсли Стюарт, трубач, высокий и тощий, как скелет, с большими голубыми мечтательными глазами и длинным носом, не соответствующим пропорциям лица. Последним был Куба Картер — низенький и темноволосый человечек — обладатель длинных черных усиков и сверкающих белых зубов.

Я закурил и посмотрел на них.

Куба нервно задвигал ногами, пальцы Клэренса перебирали невидимые струны, и мне показалось, что сейчас зазвучит его контрабас, который стоял у стены напротив. Только Уэсли Стюарт сидел неподвижно, и, судя по его отсутствующему взгляду, он находился за тысячу миль от кабинета Миднайт О’Хара.

Я тихо откашлялся.

— Вы должны были видеть, как это случилось. Расскажите мне все подробнее.

Они недоуменно уставились друг на друга.

— Пожалуй, мы ничего не видели, лейтенант, — сказал наконец Клэренс высоким голосом. — Мы играли, и нам некогда было отвлекаться. Я только услышал, как какой-то парень застонал, но решил, что наша музыка довела его до экстаза. А потом прозвучал громкий хлопок, и этот парень появился перед нами. Я решил, что он пытается помешать нам, обозлился и уже собирался столкнуть его с эстрады, когда он упал, и я увидел кровь на его рубашке. И, о Боже, я тогда опоздал со следующим тактом!

— Он говорит правду, лейтенант. — Куба быстро кивнул и послал мне свою ослепительную улыбку. — Он говорит правду: мы ничего не видели, пока этот парень не свалился прямо перед нами.

Я взглянул на Уэсли Стюарта:

— А вы что скажете?

Он медленно перевел на меня свой взгляд:

— Что, лейтенант?

Голос у него был спокойный и приятный.

— Я спросил, считаете ли вы так же, как и ваши приятели?

— Простите. — Он смущенно улыбнулся. — Я не слушал. Я прикидывал, можно ли в «Спокойном блюзе» использовать тенор-саксофон вместо…

— Мне очень жаль прерывать ваши музыкальные размышления, — сказал я, — но всего полчаса назад здесь произошло убийство. Мне бы хотелось узнать, видели ли вы, кто его убил, и все такое прочее.

— Ну конечно, лейтенант… — Он опять улыбнулся своей спокойной улыбкой. — Мне очень жаль, но я ничего не видел, пока он не упал прямо перед нами. Когда я играю, я ни на что не обращаю внимания. Я не слышал ни стона, ни выстрелов. Я видел только, как перед нами остановился какой-то мужчина, который потом оказался на полу.

— Кто-нибудь из вас знал его? — спросил я, и все трое отрицательно покачали головами. — Вы когда-нибудь видели его здесь раньше?

Они вновь покачали головами.

— Ни один из вас ничего не видел? И вы не видели никого с пистолетом в руке? Никого сзади, справа или слева от вас, кто мог бы вытащить пистолет и выстрелить?

— Простите, лейтенант, — после некоторого молчания сказал наконец Стюарт. — Мы были слишком заняты.

— Ну хорошо, — отступился я. — Спасибо за помощь.