Том 29. Письма 1902-1903
Шрифт:
Дорогая Вера Федоровна, большое Вам спасибо за письмо. Не спасибо, а спасибище — вот как! Очень рад, что Вам хорошо * . Насчет пьесы * скажу следующее: 1) Пьеса задумана, правда, и название ее у меня уже есть («Вишневый сад» — но это пока секрет), и засяду писать ее * , вероятно, не позже конца февраля, если, конечно, буду здоров; 2) в этой пьесе центральная роль — старуха!! — к великому сожалению автора — и 3) если я отдаю пьесу в Художественный театр, то, по существующим в этом театре условиям или правилам, пьеса поступает в исключительное распоряжение Худож<ественного> театра как для Москвы, так и для Петербурга — и ничего тут поделать
Как бы ни было, в Москву я написал * , просил выслать мне точную справку, будет ли Художеств<енный> театр в Петербурге. Через 8-10 дней я получу ответ и тогда напишу Вам * .
Вы видели мою жену * , а я увижу ее только весной. То она больна, то я в отъезде, и так у нас ничего не выходит по-настоящему.
Вы пишете: «…иду с той верой, которая, если разобьется, убьет во мне…» и т. д. Совершенно справедливо, Вы правы, только, ради создателя, не ставьте этого в зависимость от нового театра. Вы ведь артистка, а это то же самое, что хороший моряк: на каком бы пароходе, на казенном или частном, он ни плавал, он всюду и при всех обстоятельствах остается хорошим моряком.
Еще раз большое Вам спасибо за письмо. Низко Вам кланяюсь и крепко, крепко жму и целую Вашу руку.
Ваш А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 28 января 1903 *
3982. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
28 января 1903 г. Ялта.
28 янв.
Собачка милая, если я не пишу тебе каждый день * , то не потому, что сердит (боже меня избави!), а просто потому, что писать надоело, видеть, видеть, видеть тебя хочу, и потому что сижу и пишу рассказ * . Значит, если два дня не будет от меня письма, не беспокойся.
А какими дурацкими чернилами писаны все твои письма! Точно не чернилами писала, а клеем. Приходится отклеивать. Пятницкому скажи * , что, насколько помню, неустоечной записи я не подписывал * и не понимаю, что это за запись такая; доверенность Сергеенко имел от меня * , а «договора относительно Сергеенко» никакого не было. Скажи Пятницкому, что в марте или апреле я увижусь с ним * и потолкую.
Я теперь здоров, здоровее себя чувствую даже, чем летом. Ем много и с людьми беседую охотно (когда я нездоров, то ем неохотно, а беседовать мне порой бывает нестерпимо, да я креплюсь), пишу и читаю весь день и с завистью прочитываю твое письмо, где ты * , собака, описываешь кулебяку с осетриной и уху стерляжью. В эту зиму у меня, можно сказать, почти не было кровохаркания и не было ни одной геморройной катастрофы.
Если увидишь еще Бальмонта * , то скажи ему, чтобы он написал мне свой адрес. Ведь, пожалуй, ни один человек не относится к этой каналье так хорошо, как я; мне симпатичен его талант.
Все еще не получаешь «Мира божьего»? * Отчего?
Скажи Пятницкому, чтобы он прислал мне свои новые издания * , между прочим «На дне» Горького.Вчера была буря, нынче пароход опоздал. И сегодня не покойно.
Гольцеву дают юбилейный обед * . Мне было бы приятно, если бы ты или Маша была на этом обеде; или ужине. Если будешь на юбилее, то опиши, как и что. Ведь я старше Гольцева, ибо работаю уже больше двадцати лет. (Гольцев празднует не25, а 20-летие * .)
Ну, бабуля моя, благословляю тебя обеими руками и сто раз целую. Весной поедем к Гельцерам, куда хочешь поедем; и к Якунчиковой, и к Марии Петровне * . Если буду здоров, как теперь, то буду двигаться непрерывно. Ах ты, бабуля моя толстенькая.
Твой заштатный муж А.
Сообщи Маше, что семена пришли; между прочим, и бавны. Газону 10 фунтов.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Чеховой М. П., 29 января 1903 *
3983. М. П. ЧЕХОВОЙ
29 января 1903 г. Ялта.
Милая Маша, я уже говорил тебе насчет гувернантки для О<льги> М<ихайловны>. Она опять была у меня, скоро поедет в Москву и тебя будет слезно просить похлопотать. Ей хочется гувернантку умную, образованную, некрасивую, послушную и пожилую. Я уже говорил тебе насчет В. А. Вагнера, чтоб с ним посоветоваться; теперь еще добавлю, что О. М. * , по-видимому, особа с характером и у нее ни одна порядочная гувернантка жить не станет. Это имей также в виду.
У нас все благополучно. Я здравствую, плеврит уже прошел. Едим теперь молодую баранину и белугу, которая ловится около Ялты. Семена я велел положить у тебя в комнате. Выписываю из Сухума чудесные ирисы, каких ты отродясь не видывала. Поклон Оле и Ивану.
Твой Антон.
Выписал 10 флоксов, которые посажу в одну кучу, и маку. Не выписать ли артишоков и спаржи? Напиши. У нас для них есть хорошее место.
На обороте:
Москва. Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Васильевой О. Р., 30 января 1903 *
3984. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ
30 января 1903 г. Ялта.
30 янв./12 февр. 1903.
Многоуважаемая Ольга Родионовна, большое Вам спасибо за память, письмо Ваше получил * и поклон Ваш матери передал, к великому ее удовольствию. Да, можете себе представить, живу я в Ялте, пишу мало, так как то болею, то выздоравливаю. Теперь, например, выздоравливаю от плеврита, который держал меня целый месяц. Маша в Москве, живет все там же на Неглинном в д. Гонецкой, жена тоже в Москве.
В марте или апреле я поеду в Москву, где буду жить до первого июня (ст. стиля), потом поеду в Швейцарию и проживу там где-нибудь на горах или на берегу озера месяца два. Если будете в ту пору на rue des Charmilles, то конечно побываю и у Вас; если же не застану, то посижу у Ваших ворот, оставлю карточку.
Мать писать не может; жалуется на зрение, да и говорит, что отвыкла. Обижается она на Вас за то, что Вы в прошлом году жили в Севастополе и не побывали у нас * . А я ей говорю: «Милая мамаша, не обижайтесь! Ведь у Ольги Родионовны в Севастополе был романчик». Она поверила мне и успокоилась. Теперь, если этим летом будете жить в Симферополе или Карасубазаре, то во всяком случае приезжайте в Ялту хоть на один день.