Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе

Бирюков выходит из внутренних апартаментов; Уколкин и Накатников немедленно устремляются к нему; Пересвет-Жаба встает и расшаркивается; лицо Кузнеева принимает выражение человека, на всю жизнь осчастливленного; Кувшинников держит руки по швам; дама с вуалем беспокойно подергивается на стуле; мадам Артамонова взирает с любопытством и делает знак Антоше, чтобы он поправился. Бирюков, высокий, румяный и плечистый молодой человек, гладко выстрижен, слегка картавит, держится прямо и вообще всей складкой выражает некоторое подобие английскому джентльменскому типу, в противоположность Уколкину и Накатникову, в приемах которых видно нечто, напоминающее французов-куаферов.

Бирюков. А, солисты! ( Жмет им руки.) Который же из вас Тамберлик?.. mais savez-vous que le g'en'era! a beaucoup ri! [148]

Уколкин. Joli? не правда ли? Ведь это я выдумал! едем мы сюда, а я и говорю Накатникову: знаешь что, Simon? велим об себе доложить: Тамберлик и Кальцоляри?

Накатников. Ну, а как же там-то, Сеня? ( Показывает глазами наверх.) Вальнем?

148

Знаете ли, генерал ведь очень смеялся!

Уколкин( перебивая его). А то вчера вечером идем мы в клуб, и вдруг нам навстречу мужик: «Вот он-он!» — кричит; а Накатников ему так, знаешь, равнодушно: «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать — наше вам-с!» Да ты понимаешь? с пальцем девять… понимаешь? И так, знаешь, равнодушно… d'elicieux! [149]

Бирюков смеется.

Накатников. Ну да полно же, Уколкин! Так как же, Сеня, — вальнем?

149

прелестно!

Бирюков( вполголоса). L’affaire est bacl'ee [150] .

Уколкин и Накатников жмут ему руки.

Уколкин. Сеня! Vous avez un noble coeur! [151]

Накатников. Сеня! Vous avez bien m'erit'e de la patrie! [152]

Бирюков( ласково). Шуты! перестаньте! l’on va descendre `a l’instant! [153]

150

дело в шляпе.

151

У вас благородное сердце!

152

Вы заслужили благодарность отечества!

153

Сейчас выйдут!

Уколкин. А нам нужно ждать?

Бирюков. Нет, вас Анна Ивановна обедать зовет. Je vous dis que c’est une affaire arrang'ee [154] .

Уколкин. Нет, да ты пойми, Сеня, какую ты вещь устроил: ты, я, Накатников… et Mokrotnikoff pour pr'esident… [155] Да ведь мы вчетвером такой концерт…

Бирюков. Будет еще пятый.

Уколкин. Кто же?

154

Говорю вам, это дело решенное.

155

и Мокротников председателем…

Бирюков. Маленький князек.

Уколкин. Соломенные ножки? Ну что ж, это ничего: он будет у нас вместо флейточки! Ну, а в других уездах как?

Бирюков. Un choix admirable [156] . Анна Ивановна шутя говорит, что у нее следующей зимой составится un quadrille des myrovoys [157] .

Уколкин. Mais quelle femme s'eduisante! [158]

156

Выбор замечательный.

157

кадриль мировых.

158

Но какая обольстительная женщина!

Накатников. Гм… в старину были телеса…

Бирюков. Молчи ты, шут гороховый! Вот зададут тебе «телеса»!

Уколкин. Да! `a propos: [159] чуть-чуть не позабыл… позволь рекомендовать тебе родителя!.. Достославный Кузнеев! ползите сюда!

Кузнеев. Петр Николаич шутят-с. Однако я очень рад-с. ( Подает Бирюкову руку, которую тот не берет.)

За дверьми слышится шум.

159

кстати.

Бирюков. Тсс… сам! Убирайтесь!

Накатников и Уколкин скрываются; слышится: «Au revoir!», «Au plaisir!» [160] и проч.

Сцена IX

Те же и Зубатов(румяный и бодрый старик; держит себя по-военному; глаза голубые; нос большой; густые бакены с проседью; привык повелевать и потому часто делает попытки перейти в ругательный тон, но, вспомнив о существовании благодетельной гласности, сдерживает себя). Повторяется та же сцена, что и при появлении Бирюкова, но в усиленном градусе.

160

До свиданья! До приятного!

Зубатов( подходя к Артамоновой). Чем могу быть полезным, сударыня?

Артамонова. Permettez-moi de vous recommander mon fils, g'en'eral… Antoine! faites donc votre r'ev'erence au g'en'eral! [161]

Зубатов( несколько изумлен). Очень рад, очень рад! но в чем же дело, сударыня?

Артамонова. Mon g'en'eral…

Зубатов( мало-помалу багровеет). Позвольте вас просить объясняться по-русски, сударыня.

161

Позвольте, генерал, представить вам моего сына… Антуан! поклонитесь же генералу!

Артамонова. Я приехала, генерал, рекомендовать вам моего сына на одно из новых мест.

Зубатов. А ваш сын где кончил воспитание?

Артамонова. Мой сын воспитывался дома, и я сама наблюдала, чтобы внушить ему самые строгие правила, генерал.

Зубатов. Очень жаль-с! очень жаль-с! Но нам необходимы люди, кончившие курс в высших учебных заведениях!

Артамонова. Однако согласитесь, генерал, что это тирания!

Зубатов. Очень соболезную! И даже соглашаюсь с вами отчасти; но таковы намерения высшего начальства, а я… я раб, сударыня! то есть, я хочу сказать: я раб своего долга!

Артамонова. Однако это странно…

Зубатов. Что ж делать, сударыня! Я сам не всегда понимаю… и вполне сочувствую вашему материнскому горю, но проникать в высшие намерения не почитаю себя вправе…

Артамонова. Итак, мы не можем питать никакой надежды?