Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910

Торжествующие, холодно-угрюмые возгласы:

— Горе побежденным!

— Сын мой, сын мой. Ты кричал так громко — что молчишь ты? Дочь моя, дочь моя, ты ненавидела так глубоко и сильно, ты самою несчастною была на земле — поднимись же. Восстаньте из праха! Разрушьте призрачные узы смерти. Восстаньте! Заклинаю вас именем Жизни! — Молчите? Так будьте же…

Вдруг на мертвом поле начинается какое-то смутное, движение, шорох, густой хруст переломленных костей, настойчивое царапанье земли острыми, мертвыми ногтями — и с ужасом, вытянув шеи, прислушиваются те. И глухой, далекий, словно уже выходящий из-под земли, отвечает тысячеголосый ропот:

— Мы еще придем. Мы еще придем. Горе победителям.

Царь Голод.Что я слышу?

Далекий мертвый ропот:

— Мы еще придем!

— Мы еще придем!

— Горе победителям!

Умолкают; и снова на мертвом поле покой и тишина, и смутно рисуется неподвижный силуэт Смерти. Минуту все находятся в оцепенении. И вдруг, с хохотом, Царь Голод быстро переметывается на эту сторону и кричит громко, с дикой радостью:

— Ха-ха! Вы слышали! Они еще придут. Они еще придут. Горе победителям!

(Хохочет.)

Панический ужас и бегство.

— Скорее! Скорее!

— Мертвые встают!

— Мертвые встают!

— Они гонятся за нами!

— Скорее!

— Бегите! Бегите! Мертвые встают!

Толкаясь, падая, сбивая с ног рыдающих женщин, с диким воем убегают.

И, вытянувшись к убегающим всем своим жилистым телом, в исступленной, безумной радости кричит Царь Голод:

— Скорее! Скорее! Мертвые встают!

Опускается занавес

Дни нашей жизни

Пьеса в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Евдокия Антоновна.

Ольга Николаевна — ее дочь.

Студенты и курсистки:

Глуховцев Николай

Онуфрий

Мишка

Блохин

Физик

Архангельский

Анна Ивановна

Зинаида Васильевна

Эдуард фон Ранкен — врач.

Миронов Григорий Иванович — подпоручик.

Бульварная публика:

Парень Гриша

Торговец

Отставной генерал с дочерью

Военные писаря.

Аннушка и Петр — служащие в номерах.

Место действия — Москва; время — вторая половина девяностых годов.

Действие первое

Воробьевы горы. Начало сентября; уже начинается золотая осень. Погожий солнечный день.

К краю обрыва подходят двое: Николай Глуховцев и Ольга Николаевна, девушка лет восемнадцати. Глуховцев в красной русской рубахе, поверх которой накинута серая студенческая тужурка, и в летней фуражке с белым верхом; девушка в легкой летней блузе с открытой шеей; верхнюю драповую кофту держит на руке ее спутник.

Останавливаются и восхищенно смотрят на далекую Москву.

Ольга Николаевна (прижимаясь плечом к Глуховцеву).Как хорошо, Коля! Я и не воображала, что здесь может быть так хорошо.

Глуховцев.Да. Воистину красота! День очень хорош. Ты погляди, как блестит купол у Храма Спасителя. А Иван-то Великий!

Ольга Николаевна (прищуривая глаза).Где, где? Я не вижу.

Глуховцев.Да вот же, направо… еще, еще немножко правей. (Берет обеими руками ее голову и поворачивает.)Видишь?

Ольга Николаевна.Какая прелесть! Колечка, а что это за маленькая церковка внизу, точно игрушечная?

Глуховцев.Не знаю. Так, какая-нибудь. Нет, положительно красота. И подумать, что отсюда смотрели Грозный, Наполеон…

Ольга Николаевна.А вот теперь-мы. А где мы живем, Колечка, ты можешь найти?

Глуховцев.Конечно, могу. Вот… вот… вот видишь церковку, их там еще несколько, кучкою — так вот немного полевее от них и наши номера. Как странно: неужели мы там действительно живем, в этом каменном хаосе? И неужели это Москва?

Ольга Николаевна.Когда я смотрю отсюда, то я вижу как будто нас, как мы там живем; а оба мы такие маленькие, словно две козявочки… Как я тебя люблю, Колечка!

Глуховцев (рычит).Ррр-ррр-ррр…

Ольга Николаевна.Что ты?

Глуховцев.Хорошо очень. Черт возьми!.. Зачем все это так красиво: и солнце, и березы, и ты? Какая ты красивая, Олечка! Какая ты очаровательная! Какая ты ослепительная!

Ольга Николаевна.Разве?

Глуховцев.Я съем тебя, Оль-Оль. (Кричит.)Оль-Оль-Оль-Оль!

Где-то ответные голоса: «ау» и также «Оль-Оль-Оль»…

Ольга Николаевна (звонко).Оль-Оль-Оль! Что же они не идут?

Глуховцев.Конечно, мы тут остановимся. Красивее места не найдешь.

Ольга Николаевна.Я их немножко боюсь, Коля, твоих товарищей.

Глуховцев.Их-то? Вот нашла кого бояться.

Ольга Николаевна.А две барышни, которые с нами, — это курсистки?

Глуховцев.Да. Курсистки.

Ольга Николаевна.Той, которая в очках, я меньше боюсь: за ней этот — я не знаю, как зовут его, — ухаживает.

Глуховцев.Его зовут Физик.

Ольга Николаевна.Как смешно, Коля, когда влюбленные в очках. (Заглядывая ему в глаза.)А тебе не нужно, Коля, очков, чтобы меня рассмотреть?