Том 3. Ранние и неоконченные произведения

Но как пережил тогда этот удар сам Аркадий Голиков? Что делал, чувствовал он, когда грянул гром и сверкнули молнии?

Он работал. За полгода им было сделано немало. Крепко поработав над «Днями поражений и побед», написал несколько глав «Последних туч». Правда, это отложил. Зато опубликован рассказ «Патроны». И вот на столе законченная повесть «Р.В.С.»… Что дальше?

Последнее время снова все чаще гудело в висках. Видимо, устал. Да и что там ни говори, разгромные статьи в журналах о первой повести тоже не прошли даром…

Весной 1925 года Аркадий Голиков уезжает из Ленинграда.

Куда? Главное тронуться в путь. Там будет видно…

Он любил дорогу. Она лечила, возвращала уверенность, вливала силы. «Нигде я не сплю так крепко, как на жесткой полке качающегося вагона, и никогда не бываю так спокоен, как у распахнутого окна вагонной площадки…» — написал он.

Влюбленность в движение и пространство осталась до конца жизни. Может быть, потому так и не удалось ему создать прочное, оседлое, уютное жилье с хорошим письменным столом и любовно подобранной библиотекой.

В одном из последних дневников, уже перед началом Великой Отечественной, он записал:

«Путник и дорога как целое — при одних обстоятельствах, а при других — дорога его не касается, он касается ее только подошвами».

У Аркадия Гайдара дороги проходили через сердце.

Возвратившись из странствий в Москву, Аркадий встретил своего давнего товарища Александра Плеско. Была осень 1925 года, как раз шел призыв в армию молодежи 1903 года рождения, и Александра Плеско, который работал в Перми заместителем ответственного редактора газеты окружкома партии «Звезда», тоже переводили в военную печать.

Александр Плеско посоветовал Аркадию ехать в Пермь. Газета хорошая, коллектив молодой, дружный, кроме того, в «Звезде» сотрудничает Николай Кондратьев, их общий друг по Арзамасу.

Пермь — так Пермь!

Аркадий Голиков приехал в Пермь в самый канун 8-й годовщины Октябрьской революции. Через несколько дней в праздничном номере «Звезды» появился его материал.

«— На перекрестки! — задыхаясь, крикнул командир отряда. — Всю линию от Жандармской до Покровки… Сдыхайте, но продержитесь три часа.

И вот…»

Так энергично начинался его рассказ «Угловой дом».

Под газетным подвалом стояла подпись — Гайдар.

Принято считать, что именно 7 ноября 1925 года в литературе и в журналистике впервые появилось это имя. Так ли?

На размышления наводит письмо, которое Аркадий послал отцу из Красноярска в 1923 году. Он сообщал, что пишет и даже «зарабатывает небольшой корреспонденцией». Кроме того, есть запись в дневнике Аркадия Гайдара за 1940 год, в которой он вспоминает свои юношеские стихи:

«17 лет тому назад:»

Все прошло. Но дымят пожарища, Слышны рокоты бурь вдали. Все ушли от Гайдара товарищи. Дальше, дальше вперед ушли.

Получается, что стихи написаны в 1923 году. И уже тогда прозвучало — Гайдар. Может, если полистать подшивки газет, выходивших в Красноярске в 1923 году, вдруг и обнаружится это имя на их страницах.

Но почему в таком случае и над повестью «В дни поражений и побед» и над первой публикацией «Р.В.С.» он поставил — Арк. Голиков?

И откуда возникло слово Гайдар, звонкое и раскатистое?

Аркадий Гайдар на такой вопрос не отвечал. Если приставали, отделывался шуткой.

Уже после его гибели стали возникать догадки. Автором версии, получившей широкое распространение, стал писатель Борис Емельянов. От него и пошло: «По-монгольски „гайдар“ — всадник, скачущий впереди».

Есть в ней, по-видимому, какая-то доля истины. Ну хотя бы то, что Аркадий Голиков действительно бывал в Башкирии, потом в Хакасии, а имена Гайдар, Гейдар, Хайдар на Востоке распространены.

Но чего бы вздумалось девятнадцатилетнему Аркадию Голикову брать иноплеменное, хотя и звучное имя?

Думаю, не потому, что означает это слово — «всадник, скачущий впереди». Во-первых, в монгольском языке слова «гайдар» в подобном значении не существует. А во-вторых, не был Аркадий хвастлив и нескромен. Зато всегда, с детства, был большой выдумщик. В реальном училище пользовался шифром собственного изобретения.

Разгадать загадку, которую задал нам писатель, удалось его школьному товарищу А.М.Гольдину.

Вспомним сначала, что в детстве Аркадий учил французский язык. Всегда любил ввернуть при случае французское словечко. «Сережа! Завтра — 22 января — мне стукнет ровно без шести лет сорок. Молодость — „э пердю! Ке фер?“» — написал он С. Розанову.

Напомним еще, что во французском языке приставка «д» указывает на принадлежность или происхождение, скажем, д'Артаньян — из Артаньяна.

Итак: 1923 год, Аркадий Голиков ранен, контужен, болен. Путь кадрового командира РККА, начатый так уверенно, заволокли тучи. Что делать дальше? Как жить? Созревает решение — литература.

Тогда и придуман, найден литературный псевдоним: «Г» — первая буква фамилии Голиков; «АЙ» — первая и последняя буквы имени; «Д» — по-французски — «из»; «АР» — первые буквы названия родного города.

Г-АЙ-Д-АР: Голиков Аркадий из Арзамаса.

Кстати, поначалу он и подписывался — Гайдар, без имени и даже без инициала. Ведь имя уже входило частичкой в псевдоним.

Лишь когда псевдоним стал фамилией, на книгах появилось: Аркадий Гайдар.

Перелистывая подшивку пермской «Звезды» с ноября 1925 по январь 1927 года, когда он сотрудничал в газете, невольно поражаешься объему проделанной им работы: за год с небольшим им опубликованы 13 рассказов, 12 очерков, 4 повести — они печатались с продолжением почти в 70 номерах. Но главный жанр — фельетон: 115 фельетонов подписаны — Гайдар.

Темы разнообразны, их не перечислишь. Некоторые фельетоны содержат в себе, как говорится, «непреходящие приметы времени», некоторые, к сожалению, не потеряли актуальности до сих пор.

«Неуместная наивность», «Остров вакханалии», «Тихая обитель» — это о тех, кто, занимая ответственные посты, использует свое служебное положение для безудержного приобретения личных благ. «История о неуловимом билете», «Буква закона», «Простая истина», «Купленный человек» — в защиту трудового человека от бюрократов. «Кизеловская щедрость», «Осиновые дела», «Госторговские яйца», «История одной смерти» — о неумелых, нерадивых хозяйственниках, наносящих огромные убытки государству.