Том 4. Драматические произведения

Последние слова Фаины разносит вьюга. Она убегает в метель и во мрак. Герман остается один — на холме. — Он стоит — неподвижный, стройный, запушенный снегом.

Герман

Все бело. Пути заметены. Снег непорочный! Когда же откроешь ты родимую землю? Куда деваться мне — нищему? Одно осталось: то, о чем я просил тебя, господи: чистая совесть. На губах — твое прикосновение. И опять она горит — сожженная душа. И нет дороги. Что делать? Куда идти?

Мрак почти полный, только снег и ветер звенит. И вдруг рядом с Германом вырастает, как призрак, прохожий коробейник с котомкой.

[Мужик] Коробейник

Эй, кто там? Ты человек, аль нет? Чего стоишь — замерзнуть хочешь?

Герман

Сам дойду.

Коробейник

Иду это я — и вижу, словно стоит кто-то. Человек, не человек, а ровно святой какой. Потому — весь белый и стоит высоко. Ну, сдвигайся, брат, сдвигайся. Это святому так простоять нипочем, а нашему брату нельзя, потому — замерзнешь. Мало ли народу она укачала да убаюкала в снегах своих…

Герман

Про кого ты говоришь?

Коробейник

Про кого? Известно про кого: про Рассею-матушку. Не одну живую душу она в полях своих успокоила…

Герман

А ты дорогу знаешь?

Коробейник

Знаю дорогу, как не знать. Да ты нездешний, что ли?

Герман

Нездешний.

Коробейник

Ну, откуда же тебе дорогу знать? Вон там огонек — ты видишь?

Герман

Нет, не вижу.

Коробейник

Ну, приглядишься, увидишь. Да тебе куда надо-то?

Герман

А я сам не знаю.

Коробейник

Не знаешь? Чудной ты, я вижу, человек. Бродячий, значит. Ну, иди, иди, только на месте не стой. До ближнего места я тебя доведу, а потом сам пойдешь, куда знаешь.

Герман

Выведи, прохожий. А потом, куда знаю, сам пойду. [Пойдем, мужик.]

Роза и крест

<Планы и заметки>

<Апрель 1912>

I. Зима. Ch^atelaine [9] всю зиму слушает сладостные рассказы и песни из уст простого жонглера. Она смущена ими, она потрясена. Она требует автора. Но трубадур далеко, он сам не поет своих песен. Она тайно шлет к нему своего посла (хитрый дьявол).

II. Конец зимы. Трубадур давно слагает песни о далекой Ch^atelaine. Он стар. Стан его тонок, руки еще сильны, но синие глаза подернуты мутью, и серебристы седины. Посол Ch^atelaine является к трубадуру и с дьявольским смехом передает ему приглашение своей госпожи. Потрясенный старик отказывается. Сцена спора… Он соглашается под условием, что явится тайно в весеннюю ночь под окно Ch^atelaine и что она не увидит его, пока он сам не споет ей песню. Посол уходит с тем, чтобы передать госпоже условия поэта. Старик собирается в путь.

9

Хозяйка замка (франц.).

III. Весенняя ночь. Благоухание роз. Часть рва и вала, из узкого окна Ch^atelaine глядит на равнину. Издали кто-то скачет на коне. Всадник с лицом закрытым соскакивает с коня — юношеское движение. Он подходит к окну. Он поет. Песня. Ch^atelaine роняет розу. Трубадур в волнении открывает лицо. Ch^atelaine думает, что луна осеребрила его кудри. Лицо его в эту ночь любви сияет юношеским огнем. Она бросает лестницу. Дьявольский посол, подосланный господином, которому служит и который велел ему смотреть за госпожой, бросается на трубадура с рыцарями. Ch^atelaine падает в обморок (окно пустеет). Трубадура заковывают в цепи.

IV. День и суд. Владелец замка велит привести трубадура. Входит старик в цепях. Вводят Ch^atelaine. Она не узнает его. Трубадур поет песню. Хорошая песня, говорит Ch^atelaine и смеется. Она говорит, что видела сон. Муж ее в бешенстве убивает предателя. Трубадура хотят бросить в темницу, но в ту минуту, когда рыцари приближаются, он падает мертвым у ног Ch^atelaine.

Другой сюжет.

27 апреля <1912>. Сегодня ночью.

Рыцарь отправляется к своей даме. Его убивает по дороге коварный друг; пользуясь своим сходством с ним, он является к ней вместо него (она никогда не видала его в глаза). Но неотступно следует за ним и во всех движениях ему подражает убитый, сходный с ним, как его двойник.

Или — без двойника. Коварный друг обольщает даму, но в последнюю минуту встает перед ним грозный призрак убитого. Это — по-немецки или по-английски, но не по-французски.

Читаю II том Ланселота.

Действиемследует считать то, где преобладает развитиесюжета.

Картиной— то, где преобладают черты, необходимые для характеристики действующих лиц и их отношений.

Соображения и догадки о пьесе

14 мая (1912)

Главное действующее лицо — мозг всего представления — один из рыцарей, живущих в замке. Нескладно сложенный, некрасивый [уродливый] лицом, всеми гонимый и преследуемый насмешками, — он тяготится и своим положением в замке, и своим неудачливым прошлым, и главное — «вечным праздником», который наполняет эту бездеятельную и оставляемую пока в покое сарацинами страну; зимнее ли безделье и его скука, или летние охоты, турниры, пляски, — все праздник.

Он принадлежит к тем людям, на которых долгое и беспечное веселье нагоняет тоску; которых это вечно «безаакатное» (в переносном смысле) солнце заставляет мечтать о снегах, холоде, океане, безлюдьи; мечты эти уже не легкие и не юношеские; они добыты долгим трудом, долгим унижением; они уже не те [легкие] эфирные струи, которые могут окружить юношу, пока он юн, и покинуть его, когда он станет мужем; нет, это уже сама кровь; собственная кровь поет ему об океане и безлюдьи в его тяжелеющих венах. Вот почему и его приводит в волнение песня, которую привыкли петь здесь в замке все приезжие певцы, так как песня эта нравится госпоже (Ch^atelaine). Эта северная песня говорит о единственной необходимости, об Анку, отце страдания, о том, что прошлое и будущее — одинаково [туманно] неведомо (небытие). — Он силится петь про себя эту песню, но, слыша ясно ее напев в сердце, не умеет представить ничего своим некрасивым голосом.

История его жизни такова. Происходя из низкого рода, верностью своей службы он достиг посвящения в рыцари из «валетов». Его дамой была здешняя Ch^atelaine, почти ребенок тогда; никогда ни словом, ни взглядом он не дал ей заметить своего обожания.

На первом же турнире какой-то наглый, но более сильный, чем он, рыцарь вышиб его из седла и наступил ему ногой на грудь. Ch^atelaine небрежно махнула платком, чтобы его не добивали. С тех пор он, посвященный в рыцари, но не рыцарь, занимает двусмысленное положение в замке. Все издеваются над ним, не пропуская ни одного случая. Только Ch^atelaine, давно любимая им тайно, очевидно чувствует его любовь и преданность женским чутьем; всякая влюбленность — лишний раз льстит низкому бабьему самолюбию. И Ch^atelaine, презирая его в глубине души, не выражает этого внешне. Напротив, как истая баба, она умеет обмануть его мужскую честность, ослепленную к тому же любовью, ласковым обращением, взглядом, который она соблаговолит бросить ему раз в месяц, проходя через зал, встретясь с ним на лестнице.