Том 4. Лунные муравьи

Русалочка. А примерь-ка! Дай я тебе надену.

О. Пафнутий(смеется). Что ты, что ты, затейница! На скуфейку, да венок!

Русалочка. Сам же сказал – Божьи цветы. Гляди, как хорошо! Ты совсем мой стал, в цветах! И скуфейка видна. По скуфейке, по краюшку, купавы озерные. Слышно тебе, как они пахнут?

О. Пафнутий. Водой пахнут, тиной. Ничего, хорошо пахнут.

Русалочка. А теперь я тебе песенку спою. Спеть? Так мне от этой воды, да трав, петь захотелось…

(Встает и становится перед ним.)

Вот, дедушка, песенка. Я тебе уж, никак, ее певала. А ты за мной подтягивай.

(Поет сначала тихо, потом все громче, с медленными, плавными движениями, как русалки в хороводе.)

Вода в камышах колыхается. В небе загорелись зеленые звезды. Над лесом луна подымается. Смотрите, сестрицы, гаснут звезды! Туман, как живой, извивается… Туман – это наша душа водяная. Он радеет и, тая, скрывается… Туман – наша жизнь и наша смерть водяная. В эту ночь все мы живы да радостны, веселье наше – как лунный свет. Давайте ж, перекликнемся, все друг дружке голос подадим! Мы, озерные, речные, лесные, долинные, пустынные, подземные и наземные, великие и малые мохнатые и голые, все друг дружке о себе знать дадим! О-йе! О-йе! Отвечайте, братцы! Отвечайте, сестрицы!

(Во время конца песни слышно приближающееся пение Никодима, который возвращается с ведрами. О. Пафнутий и Русалочка сначала его не слышат.)

Никодим(за сценой).

Господу нашему Единому, Справедливому и Грозному, вечная хвала и слава! Благословенна испытующая милость Его, благословенна карающая десница Его, рабы Твои служат Тебе, Небесный Царь, поют Тебе хвалу и славу. Отцу – Сына на смерть пославшему, Сыну – брань и разделение создавшему, – хвала во веки веков.

(Русалочка умолкает, прислушиваясь.)

Русалочка(несмело). Это он о том Боге поет, о котором ты мне рассказывал?

Никодим(ближе).

Тебе, не мир принесшему, а меч, Тебе, кровью смерть победившему, в силе и славе грядущему, Тебе, Христос и Бог наш, Хвала от ныне и до века!

Русалочка. Он кровью смерть победил, дедушка? Расскажи мне опять о Нем и о том, как Он дал людям бессмертную душу. Дедушка!

(Входит Никодим с полными ведрами. Глаза его опущены. Но у двери в келью он поднимает их, смотрит на о. Пафнутия и останавливается.)

О. Пафнутий. Ты что, Никодимушка?

Никодим. Цветы…

О. Пафнутий(немного дрожащей рукой снимая венок и улыбаясь). Это она… затейница… убрала меня. Божьи цветочки. Песни мне тут по детскому своему разуму играла. И убрала меня.

(Никодим молча смотрит на Русалочку. Она прижимается к старику и прячет лицо у него на плече.)

Никодим. Я слышал песни. Неподалеку был.

О. Пафнутий. Слышал? Ну, и благо. Чего ты, Аннушка? Чего прячешься? Полно, сядь. Что я тебе расскажу… А ты, Никодим, иди с Богом по своим делам.

(Никодим уходит. О. Пафнутий гладит Русалочку по голове. Она понемногу подымается и садится у ног старика.)

(О. Пафнутий после молчания.) Да. Ты не бойся, девочка. Тут греха нет, что ты песни играла. Ты – дитя неразумное. Как умеешь – так Бога и хвалишь. (Помолчав.) Только песни-то у тебя, сколько я ни слышал, все какие-то… ночные…

Русалочка(грустно). Да. У меня все ночные.

О. Пафнутий. А ты тоже и молитвам учись. Молитвы с тобой станем петь. Бог таких, как ты, любит.

Русалочка(с удивлением). Любит? Что это такое, дедушка?

О. Пафнутий. Что что такое? Христос возлюбил людей и пролил за них кровь, чтобы им спастись.

Русалочка. Про кровь я знаю, дедушка, и про Христа ты много мне рассказывал; а только этого слова я как будто не слышала; и не понимаю.

О. Пафнутий(смеется). Любви-то не понимаешь? Былинка ты моя неразумная! Вот, пойми, отчего Христос за тебя кровь пролил, тогда и любовь поймешь.

Русалочка(печально и серьезно). Он за меня не пролил крови, дедушка.

О. Пафнутий. Что? Что говоришь, неразумная? Грех это великий. Как за тебя не пролил?

Русалочка(глядя в сторону). Кровь только за кровь.

О. Пафнутий. Не пойму я тебя. Давай-ка лучше молитву споем.

Русалочка(решительно). Нет, дедушка! Ты мне вот что скажи сначала: была бы я некрещеная, души бы тогда бессмертной у меня не было?

О. Пафнутий. Как так? А младенцы, после рождения умершие? Они ангелами возлетают к престолу Бога. Человек рождается с несмертной душой. Христос своей смертью победил смерть человеческую.

Русалочка(точно про себя). Человеческую! (К о. Пафнутию.) А все-таки ты бы крестил меня, дедушка, кабы знал, что я некрещеная?

О. Пафнутий. Да ведь ты крещеная. Крестное знамение творишь, имя твое христианское.

(Русалочка плачет.)

(О. Пафнутий испуганно.) О чем ты, Аннушка? А? Что ты, детка? Вот, сколько времени ты у нас живешь, печальной ты точно бывала, а слезинки у тебя ни одной никогда не видал. Что ж это?

Русалочка(сквозь слезы). Я и сама, дедушка, не знаю, что это. Ты не оставляй меня. Ты поговори со мной.

О. Пафнутий(неловко стараясь вытереть ей глаза своим широким рукавом). Ну-ну, Полно. Я ли тебя оставлю, девочка? Я тебя так жалеть стал, так жалеть стал, ну, словно ты мне родная. Как будто и грех оно, потому что мы – отшельники, Никодим говорит – от всего земного должны мы отречься. Да не могу я моей радости победить. И вросла ты, девочка, в мое сердце, дочка ты моя богоданная! Хитрости в тебе нет человеческой, мне с тобой не страшно. Не плачь, девочка. Ты скажи, где тебе больно? А я душу тебе готов отдать.