Том 4. Письма. Семь лет с Бабелем (А. Н. Пирожкова)

Вот и все дела. Пойду сейчас на Дон смотреть на ледоход. Сегодня здесь первый весенний день, а еще вчера была зима. Я много бы хотел Вам написать, но от весны ли, от чего ли другого болит голова. Отложим до следующего раза. Дайте руку. Будьте веселы и философичны.

Ваш, искренне Вам преданный И. Бабель

253. И. Л. ЛИВШИЦУ

Ростов н/Д, 8/IV-29

8 апреля 1929 г.,

Ростов н/Д

Mon vieux. Несколько дней тому назад вернулся в Ростов, застал телеграмму от Сандомирского. Он просит участвовать в каком-то альманахе. Я ответил сегодня, что рассказ могу дать осенью, и снова спросил о судьбе переиздания. Не знаешь ли ты, почему это дело не двигается? Может, мне и спрашивать неудобно? Ты ведь «унутренний» человек, очень прошу тебя, узнай. А то я боюсь — безденежье помешает мне работать. Я уж и Полонского просил разузнать, в чем дело. Выйдет что-нибудь или нет — как ты думаешь? Для меня это дело (гиблое дело) имеет капитальнейшую важность.

Из Брюсселя, друг мой, сведения, наполняющие меня смертельной тревогой. У мамы базедова болезнь, и ей очень худо. Нету передышки.

Как вы-то живете? Как дочка? Я, видно, буду бродяжить все лето, благо есть много мест, где меня поят и кормят. Не забывай меня, не ленись писать. У нас сегодня первый весенний день, и, верно, от этого целый день болит голова. Привет твоим. Целую тебя.

И. Б.

254. А. Г. СЛОНИМ

Ростов н/Д, 10/IV-29

10 апреля 1929 г.,

Ростов н/Д

Милая Анна Григорьевна. Для меня настали грустные времена. Болезнь моей матери приняла грозный оборот. У нее особо опасная форма базедовой болезни. Возможно, в ближайшее время придется прибегнуть к последнему средству — операции, удалению щитовидной железы. Старушке — 65 лет. Она истощена предшествующей болезнью. Вы понимаете, что все это значит. Вы знаете еще, что мать — одна из немногих моих привязанностей, вернее всего — единственная и неистребимая любовь. Я разметал всех, и они угасают вдали от меня.

Если у Вас, милый друг, есть деньги — пошлите по телеграфу 50 рублей в Киев, Марии Яковлевне Овруцкой, Киевское Отделение Государственного Банка, Иностранный Отдел. Эта дама, служащая в Иностранном Отделе, обещает мне перевести матери 25 долларов. Постарайтесь сделать это.

Я очень грустен сегодня. В другой раз напишу лучше. Почему Вы ничего не пишите о своем здоровье — Вы как будто прихварывали? Какие планы на лето? Может, встретимся на юге? Хорошо бы... Я думаю, что мог бы раздобыть для Вас место на группах (?).

Как Вы на этот счет? У меня здесь есть кое-какие знакомства.

Уехал ли Л. И. на Урал?

Душой и сердцем я со всеми вами. Целую Вашу руку.

И. Б.

255. В. П. ПОЛОНСКОМУ

Хреновая, 15/IV-29

15 апреля 1929 г.,

Хреновая

Дорогой Вячеслав Павлович.

Повинуясь неясным велениям бродячей моей судьбы, очутился я в деревне, в Воронежской губернии. Пробуду я здесь среди заводских жеребцов, жерёбых кобыл и только что народившихся жеребят недолго, несколько дней, потом вернусь в Ростов н/Д. Так что адрес прежний. Я хотел Вам сказать, что отправил еще одно письмо Сандомирскому. Я узнал, что на юге нигде моих книг достать нельзя, и отписал ему насчет переиздания. Говорили ли Вы с ним? Я написал ему еще и о том, что если даже малое количество книг и осталось, то Гиз все же мог бы заключить договор чуточку раньше срока и этим помочь сотруднику.

С трепетом жду Вашего письма. Письмо это — решение участи. Дайте руку.

Ваш И. Бабель

256. А. Г. СЛОНИМ

Ростов на Дону, 9/V-29

9 мая 1929 г.,

Ростов н/Д

Дорогая Анна Григорьевна. Недели две тому назад я проел последний собственный грош и с тех пор живу подаянием. Госиздат, несмотря на то, что я не выполнил первого договора, снисходит к моим бедствиям и ведет переговоры о втором. Гиз сделал мне предложение, я написал контрпредложение, но ответа еще нет. А ответ нужен скоропостижно, потому что обидно, сделав больше половины дела, умереть с голодухи — не докончив. Больше всего угнетают, конечно, иждивенцы; я-то сам живу святым духом и на такое существование не ропщу. Переговоры от имени Гиз’а ведет со мной заведующий литературно-художественным отделом Сандомирский. Пожалуйста, позвоните ему от моего имени, узнайте, как обстоит дело, и попросите ускорить решение, высылку денег и договора. Я предложил им высылать мне условленную сумму помесячно, но хотел бы получить за первые два-три месяца вперед для того, чтобы расплатиться с долгами. Канитель эта с Госиздатом тянется давно, и, несмотря на очень хорошее ко мне отношение, я вижу, что без личного вмешательства, без человеческого голоса в телефон не обойтись. Займитесь этим делом, милая Анна Григорьевна, и протелеграфируйте мне, je suis an bout de mes forces [34] .

34

Я уже совершенно выбился из сил (фр.).

Прибавьте к листу Ваших благодеяний еще одно. Я все мечтаю о том, что отслужу.

Каковы Ваши планы относительно Кавказа? Помните, что нужно написать заблаговременно. Я в последнее время чувствовал себя — душевно и физически — неважно. Меня посещают смешные бедствия. Поселился я за городом на даче, чтобы работать в одиночестве, и не приметил, дурак, что забор моей дачи упирается в аэродром. И вот аэропланы трещат над головой целый день, какая тут работа? Это для меня большая беда. Вы знаете, что это значит — на Руси на великой менять квартиру...

От матери сведения более утешительные, ей чуточку легче. С душевным трепетом буду ждать от Вас вестей. Привет Вам и мужчинам от преданного, любящего (и, верно, смертельно Вам надоевшего)

И. Б.

P. S. Если не трудно (и если сохранилась) — пришлите мне Лоуренса по-французски. Я хотел бы перечитать эту книгу.

257. В. П. ПОЛОНСКОМУ

Ростов н/Д, 17/V-29

17 мая 1929 г.,

Ростов н/Д

Дорогой мой В. П. В последние недели я довольно много работал, бродяжил, загорал под южным солнцем.

Получил от Гиз’а предложение — заключить договор на предбудущую книгу — 350 р. за печатный лист при 5000 экземплярах. Я ответил — 500 р. при 7000 экз. Выходит одно на одно. Жду от них ответа, хотя ждать трудно, денег ни копья, иждивенцы теснят. Запросил я, думаю, дешево: не знаю совсем нынешних гонораров. Если сочтете удобным — подтолкните Халатова или Сандомирского (дипломатично), чтобы ответили поскорее. Обращаюсь к Вам как к верному другу литературных моих мучений и «заинтересованному лицу». Договор с Гиз’ом позволил бы мне выплатить долги — моральные и материальные, я бы здорово распустил крылья. Помогите. С Гиз’ом мы как будто друзья, но Вы знаете — это чудовищное предприятие — высекать из сего учреждения договор и деньги по почте.

Пишу, стоя на одной ножке, на почте. Через несколько дней, когда внешние мои дела образуются, отправлю Вам длинное послание.

Когда у Вас отпуск? Я все буду вертеться здесь, на Северном Кавказе.

До свиданья, дорогой мой редактор, друг и благодетель.

И. Бабель

258. А. Г. СЛОНИМ

Ростов н/Д, 24/V-29

24 мая 1929 г.,

Ростов н/Д

Милая Анна Григорьевна, прибежище мое и сила. Я согласен, о чем Вам телеграфировал. Думаю, что высланная Вам доверенность достаточна для подписания договора. Я писал Сандомирскому и настаиваю на том, чтобы при подписании договора получить за два месяца — т. е. за май и июнь. Нужно расплатиться с долгами и послать деньги за границу, есть возможность, о нужде там говорить нечего. Одновременно пишу Сандомирскому. Помните, бедное мое доверенное лицо, что недостаточно подписать договор, главное искусство заключается в том, чтобы получить в Гиз’е (в первый раз — потом пойдет) деньги. Сделайте это гигантское усилие. Ей-богу, теперь ко всем моим мыслям, при писании прибавилась еще одна — не посрамить Вас. Постараюсь. Надо просто сказать — без Вас мне пришлось бы худо. Если встретятся неожиданности — телеграфируйте. О получении денег тоже телеграфируйте. Я укажу — куда их отправить.