Том 4. Произведения 1857-1865
Шрифт:
— О, конечно, вот прежде мой муж служил в Казани… божественная Казань!
— Mais j’esp'ere que vous vous promenez, madame? [17]
— Иногда… да, вот в Казани мы каждый день, каждый день прогуливались! Представьте себе, там есть русская Швейцария — это восхитительно! Там есть тоже и немецкая Швейцария * — ну, там, конечно, никто из порядочных не бывает…
— J’imagine comme cela doit ^etre ravissant!.. [18] — вдруг выдумал Иван Павлыч (фраза эта была сверхштатная, и он не без удовольствия повернулся в кресле, проговорив ее).
17
Надеюсь, вы совершаете прогулки, сударыня?
18
Воображаю,
— Необыкновенно! божественно!
В это время в комнату вошла девица в панталонцах.
— Моя сестра… Doroth'ee [19] , — сказала Анна Казимировна. Вологжанин расшаркался.
— Мы здесь ужасно скучаем, — продолжала Анна Казимировна, — ни балов, ни собраний, ничего, ничего… Вы, конечно, танцуете?
— Mais… comment donc, madame! [20]
— Здесь, представьте себе, молодые люди даже не танцуют… Вот в Казани… там совсем напротив… там столько молодых людей, что дамы на балах ходят решительно все запыхавшись…
19
Доротея.
20
Но… само собой разумеется, сударыня!
На этот раз Вологжанин не нашелся ничего сказать и только процедил сквозь зубы по-русски «сс» и покачал головой. Наступила минута общего молчания, одна из тех минут, во время которых, как уверяют в Крутогорске, непременно где-нибудь дурак рождается.
— J’esp`ere, madame [21] , — сказал Иван Павлыч, вставая и раскланиваясь, причем не преминул грациозно помахать шляпой, — j’espere que vous voudrez bien m’accorder votre bienveillance… [22]
21
Надеюсь, сударыня.
22
надеюсь, что вы не откажете мне в вашей благосклонности…
— Очень рада, приходите к нам сегодня обедать…
Первый визит кончился.
— К Размановским! — крикнул Иван Павлыч, садясь на дрожки, и подумал: — А недурна, черт возьми, эта… в панталонцах! только в карманах, должно быть, свист ужаснейший!.. нет, не нашего это поля ягода!
Алексея Дмитрича Размановского нет дома: подобно Мугришникову, он проводит утро на каторге; но Марья Ивановна не только не тяготится этим отсутствием, но даже отчасти ему рада, потому что Алексей Дмитрич может иногда сказать глупость и испортить все дело. Она еще накануне проведала о намерении Ивана Павлыча делать визиты и, облачившись в шелковое глясе, поднесенное ей, в презент, с заднего крыльца, строителем богоугодных заведений, с утра уселась в гостиной на диван, окруженная своими цыпочками: Agrippine, Agla'e и Cl'eop^atre [23] . На столе разложено несколько фарфоровых куколок, потому что цыпочки, по малолетствию своему, еще любят от времени до времени предаваться невинным удовольствиям; сверх того, у каждой цыпочки на руках работа: у Agrippine английское шитье, у Agla'e начатая подушка, Cl'eop^atre предпочитает работать крючком. Но вот Марья Ивановна уже различила ястребиным своим оком показывающуюся вдали извозчичью пару, и через несколько секунд ясно послышалось в передней: «Дома-с, пожалуйте!» Cl'eop^atre и Agla'e в одно мгновение бросили работу в сторону и взялись за куколки, a Agrippine, как старшая, продолжала работать.
23
Агриппиной, Аглаей и Клеопатрой.
— Как же мы его назовем, Agla'e? — спросила Клеопатра, вертя в руках фарфорового пастушка.
— Я думаю назвать его Ant'enor, — отвечала Agla'e.
— Ах нет! лучше назвать его Jean! Jean — c’est si joli! [24] Ты, Jean, будешь у меня жолишка!
— Ну, полноте же, цыпочки! — прерывает Марья Ивановна, — будет вам играть!
— Ах, maman! когда же нам и поиграть, как не теперь! — отвечает Agla'e.
24
Жан! Жан — это так красиво!
— Мамасецка! цудная! бозественная! позволь нам поиграть! мы еще дети! — пищит Клеопатра.
В это время Иван Павлыч, соскучив ожидать в зале, кашляет.
— Ах, кажется, тут кто-то есть! Мамаша! это разбойники! — кричит Клеопатра, — мамасецка!
голубушка! защити меня!— Agrippine, посмотри, кто там?
Является Вологжанин и, грациозно округлив руки, подлетает к Марье Ивановне.
— Madame, — говорит он, делая приятный жест шляпой, — j’ai l’honneur de me pr'esenter… Jean de Wologchanine [25] .
25
Честь имею представиться… Жан Вологжанин.
— Ax, очень приятно! — отвечает Марья Ивановна, улыбаясь своими тонкими губами и прискакивая на диване, — а вы нас застали по-семейному…
— Mais… comment donc, madame [26] , — бормочет Иван Павлыч, несколько смутившись, потому что Марья Ивановна пронизывает насквозь своим взором.
— Прошу покорно садиться! это мои дочери… Agrippine, finnissez done de travailler… [27] право, мне так совестно, вы застали нас по-семейному…
26
Но… что вы, сударыня!
27
Агриппина, перестань же работать.
— Vous devez vous ennuyer ici, mademoiselle [28] , — говорит Иван Павлыч, играя шляпой и вытянув ноги.
— Mais non! [29] — отвечает Агриппина чуть слышно.
— R'epondez-donc, ma ch`ere! [30] — вступается Марья Ивановна. — Она, мсьё Вологжанин, у меня такая робкая… я истинно счастливая мать, мсьё Вологжанин!
У Марьи Ивановны показываются в глазах слезы, а нос наливается кровью; Иван Павлыч не знает, что сказать, потому что подобной сцены он не предвидел.
28
Вы, конечно, скучаете здесь, мадемуазель.
29
Нет!
30
Отвечай же, моя милая!
— Mais… comment donc, — бормочет он неявственно.
— А вы будете, мсьё, с нами в куколки играть? — спрашивает Клеопатра.
— Ах, ma ch`ere! — восклицает Марья Ивановна и смеется тем попечительным материнским смехом, от которого пробегает мороз по коже у холостых людей, — вы ее извините, мсьё, она у меня институтка!
Следует несколько минут молчания.
— Mais j’espere que vous vous promenez, mademoiselle? [31] — обращается наконец Иван Павлыч к Агриппине.
31
Надеюсь, вы совершаете прогулки, мадемуазель?
— Mais oui! [32] — отвечает Агриппина.
— У нас есть восхитительные виды! — говорит Марья Ивановна, — настоящая Саксония!
— J’imagine comme cela doit ^etre ravissant! [33]
— Необыкновенно! мы часто ездим кататься — j’esp`ere que vous serez des n^otres? [34]
— Здешние кавалеры такие все противные! — снова пищит Клеопатра.
— Ах, ma ch`ere, можно ли так говорить! она у меня такая наивная!
32
Да!
33
Воображаю, как это прелестно!
34
надеюсь, вы составите нам компанию?
— Вы к нам приезжайте! нам без вас будет скучно! — продолжает Клеопатра.
— Ах, Клеопатренька! можно ли быть такой откровенной! — строго замечает Марья Ивановна.
Но Иван Павлыч очень доволен; он даже потихоньку хихикает при каждой новой выходке Клеопатры. Марья Ивановна замечает это и хочет сразу завладеть женихом.
— Vous n’avez pas l’id'ee comme les messieurs d’ici sont mal 'elev'es [35] , — говорит она, обращаясь к Вологжанину.
35
Вы не можете себе представить, как дурно воспитаны здешние мужчины.