Том 6. Драматические произведения 1840-1859

Михаил (садится с веселой улыбкой)

Вот видишь: ты тужил, Как я дойду, а первый сам помог мне, На свете не без добрых, знать…

Извозчик

И не без злых!

(Ударяет кнутом по лошади и уезжает вместе с Михаилом.)

Входит старик, отец Михаила, и за ним жена его.

Старик

Да где же наш Михайло? Что за пропасть, День целый я ищу его напрасно, Помилуй бог, уж не пропал ли он? Искал, искал, ну так, что утомился! Где он? Не в Питер ли ушел, шалун, Не утонул ли, не упал ли в яму?.. О господи! как сердцу тяжело! Как будто должен я его лишиться!

Женщина (входит)

Ах, горе, горе! мы его лишились. Искала я везде, и у соседей Я спрашивала — нет… О, боже мой! Да где же он? да что же с ним случилось!

Старик

Везде искала — нет! О, страшное сомненье Исчезло! Новою бедой господь Карает нас: его святая воля! Одна была надежда — миновалась…

Женщина (плачет)

Пропала наша лучшая надежда.

Старик

Один был сын — и тот недолго был! О горе, горе нам, старуха!

Женщина

Горе, горе!

Плачут отчаянно.

Эпилог

Действие происходит через пятнадцать лет. Кабинет, великолепно убранный.

Ломоносов сидит в задумчивости, сочиняя стихи.

Ломоносов

Ну, это будет хорошо… Что ж дальше? Додумаю, так что-нибудь придет…

(Думает.)

Нет ничего… На мысль воспоминанья Приходят, я их разбудил стихом. «Как прошлое для нас заманчиво и ново!» Давно ль еще я был совсем не то! Я помню, был когда-то я в деревне, Читал псалтырь и сказку о Бове И приходил в восторг от разной дряни, Я помню, как отец меня бранил За леность, за любовь к науке. Он Не верил ни учению, ни людям И был уверен, что ученье вздор! Покойный сон страдальческому праху — Тяжелый крест он до могилы нес, И жаль, что весть отрадная о сыне Не усладила дней его последних. А мать моя, — она меня любила, Хоть тоже от нее за книги доставалось! А как я их ужасно огорчил, Когда вдруг скрылся из дому… Как много С тех пор со мной случилось перемен! Трудов немало перенес я; Нередко даже голодал, С людьми боролся и с судьбою, Дороги сам себе искал. Сам шел всегда без руководства, Век делал то, что честь велит, И не имел хоть благородства, А благородней был других… Зато достиг своих желаний, Учиться дали средства мне — Я быстро шел путем познаний И на хорошем был счету… И вот я шел да шел, трудился, Свой долг усердно исполнял И этим кой-чего добился: Теперь я тот же дворянин! Но это всё еще ничтожно, Совсем не этим я горжусь, Такое титло всем возможно. Горжусь я тем, что первый я Певец Российского Парнаса, Что для бессмертья я тружусь… Горжуся тем, что, сын крестьянской, Известен я царице стал И от нее почтен вниманьем И ей известен как пиит. Горжуся тем, что сердце Россов Умел я пеньем восхитить, Что сын крестьянской Ломоносов По смерти даже будет жить!

Великодушный поступок *

Детский водевиль в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Г-н Миллер, содержатель мужского пансиона.

Г-н Шпринк, учитель немецкого языка.

Ваня, 14 лет, Митя, 12 лет } пансионеры.

Слугаи пансионеры.

Явление 1

Театр представляет учебную комнату, по правую руку рядом несколько скамеек для учеников, напротив стол и стул для учителя, в углу доска. Утро, бьет семь часов. Ваня входит с книгой в руках.

Ваня. Нет, не буду учить, нарочно постараюсь досадить ему, чтоб он знал, что значит обидеть меня! И за что? за ничтожную шалость, в которой не я один, а мы все виноваты… Нет, господин Шпринк! вы увидите, что оставить меня без обеда, — не кого другого; нет! я этого так не оставлю… Не буду учить уроков, буду шалить, топать, петь в классе, — что вы мне сделаете? А вас между тем это так разозлит, что волосы на дрянном паричишке вашем станут дыбом…

Нет, за себя я постою И отомщу, поверьте, славно, У вас я в классе запою, То замяукаю забавно, То всё за вами повторять Таким же буду жалким тоном, С немецким русское мешать, Над вашим хохотать поклоном, Поступки ваши осуждать, Смотреть на вас как на барана, И докажу, что понимать Обиду мне уже не рано!

Если б все наши учителишки вздумали так делать, то это просто беда, хоть выйти из пансиона; а впрочем, что за беда, пожалуй, я и выду, вот завтра праздник: скажу маменьке, может, и позволит; но прежде всё-таки нужно досадить Шпринку… Да что я не сделаю это поскорее… сегодня? Только бы никто не узнал. Что бы это придумать?.. Ах, и в самом деле, вот хорошо! (Смеется от удовольствия.)В передней есть стул, у которого одну ножку вчера мы отломали… возьму я его, приставлю кой-как ножку, этот вынесу, а тот и оставлю здесь… никто и не заметит; они оба одинакие… зато как же славно он шлепнется… Поскорей надо действовать… чтоб всё к восьми часам кончить… (Берет стул и уходит.)

Явление 2

Митя.

Митя. Видно, еще рано, никто не пришел; это хорошо, сяду здесь и протвержу свой урок покуда, мне никто не помешает… А где это стул учительский, видно, его починить взяли? (Садится и берет тетрадь.)Ах, я совсем не ту тетрадь взял. (Уходит.)

Явление 3

Ваня (входит со сломанным стулом).Вот так, прекрасно… пусть-ка сядет! (Ставит стул на место и подставляет четвертую ножку.)Очень хорошо… Однако ж, кажется, она его и сдержит… Попробую… (Осторожно садится, ножка подламывается, и он едва успевает соскочить.)Браво!

Он придет, его обычай Я давно уже смекнул, Без поклонов и приличий Прямо сядет он на стул, Лоб его или затылок С полом чокнется как раз, Он сердит, горяч и пылок, Закричит тогда на нас. Станет спрашивать, кто штучку С ним такую отпустил, И боюсь, чтобы трясучку Он со злости не схватил!

Он будет бегать, злиться, спрашивать: кто? а я себе притаюсь да и буду молчать… От кого он узнает? (Ставит стул в порядок.)

Входит Митя.

Явление 4

Ваня и Митя.

Ваня. А, Митя! что ты? с уроком… доброе дело, брат, учи, учи… а то господин Шпринк рассердится, оставит тебя без обеда… Не пустит завтра домой… Бедный Митя!..

Митя (в сторону с изумлением).Кто принес этот стул? уж не Ваня ли, что он проказит? (Громко.)Что ты, Ваня, тут делаешь?

Ваня. Ничего, так, рассуждаю себе, как глупы наши учителя и как глупы мы, что их слушаемся…