Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
7. Мальчик на переезде, лет 8-10.
8. Мальчик с губной гармонией, лет 5–6.
9. Молодой человек, получатель корреспонденции.
10. Молодая женщина, его подруга или жена.
11. Лида — девушка, подруга Арфы.
12. Председатель ж. д. суда.
13. Пожилой член суда.
14. Молодой член суда.
15. Маникюрша.
16. Носильщик-уборщик, ж. д. агент.
Звуки твердых шагов по щебеночному балласту. По ж. д. путям идет Федор — его голова забинтована, одна рука на перевязи, одна нога обута в сапог, другая в калошу, он без шапки, но в толстом пиджаке машиниста,
Федор пошел тише, стрелок подошел к нему сзади и почти вплотную, сестра милосердия с недоумением глядит на Федора и берет его за свободную здоровую руку.
Федор садится на рельс, сестра не выпускает его руку из своей; Федор говорит сестре:
— Позовите жену. Мне скучно стало… Мучают меня неизвестно за что!
Сестра ставит сундучок на землю, уходит.
Сундучок поднимает конвоир, он стоит около Федора в ожидании.
Федор встает, идет вперед; конвоир за ним.
Затемнение.
Трое людей за столом: морщинистый, выбритый пожилой человек, время от времени почесывающий большим пальцем правой руки левую ладонь, а потом этой левой ладонью бережно поглаживающий себе подбородок; человек средних лет с огоньком сугубой бдительности в глазах («знаю я вас, контрреволюционеры — сукины дети»); молодой человек, в лице которого есть наивное недоумение, заинтересованность и в слабой, бессознательной степени сочувствие Федору — этот человек еще нерешенных вопросов. Председатель — человек средних лет — в штатской форме, остальные двое — в железнодорожной. Перед ними стоит Федор. Повязка у него теперь лишь на руке, голова без повязки. за Федора держится Арфа: она как бы и защищает его и сама ищет помощи у него. Человек средних лет (председатель) говорит Федору:
— Сядьте: вы давно стоите.
Федор садится. Арфа остается около него в прежней позе. Председатель:
— Вам придется поехать поработать на дальнюю дорогу. Условно мы вас пока что освобождаем.
Федор молчит.
Молодой человек (в скрытом восторге):
— А здорово ездил! земля гудела…
Морщинистый, пожилой человек (равнодушно констатирует):
— Аварийщик. Скакун.
Пауза.
Арфа (в сердечном нетерпении):
— А почему, когда он ехал, то колхозники шапки снимали и ура кричали?!
Пожилой человек:
— Культработа слаба среди них, вот почему.
Внезапно появляется Евстафьев, берет зятя за плечо:
— Пойдем, Федя, прочь отсюда… Нам уголовный суд, а им страшный будет!
Пожилой человек:
— Вы тоже паровозный артист?
Евстафьев:
— То же самое!.. Ну, скажи, пожалуйста: стрелки пляшут, буксы горят, шейки прочь отлетают, — тут паровозу делать нечего. Вы глупцы безрукие, вам на телеге ездить пора. А мы не можем технику срамить — мы люди одушевленные!
Пауза. Председатель:
— Это кто же: глупцы безрукие? Мы?
Евстафьев:
— Нет! Не вы одни.
Пауза.
Молодой человек (радостно):
— Вот интересно!
Пожилой человек (совсем хладнокровно):
— Будет интересно — тогда и перестроимся. Сейчас не разрешено.
Евстафьев уводит Федора. Вслед
за ними уходит Арфа, она внимательно смотрит на тройку за столом, на ее лице выражение любопытства, подозрительности и удивления, но не злобы и ожесточения. Она глядит все время, обернув лицо назад, пока не скрывается за дверью.Оставшиеся трое смотрят несколько мгновений друг на друга.
Председатель (удовлетворенно):
— Все нормально!
Пожилой человек:
— Вполне!
Молодой человек с горьким, рассеянным лицом смотрит в стол. Краткая пауза.
Отворяется дверь (не та, через которую ушел Федор и другие) — входит нач. дороги — Иных.
Члены суда встают: два члена суда (кроме молодого) взмахивают руками как для аплодисментов и, не доведя ладонь до ладони на несколько сантиметров, остаются в этой позиции, затем медленно подымают руки «под козырек», отдавая честь.
Иных здоровается с людьми и садится против суда. Члены суда также медленно опускаются против него.
Иных:
— Какие дела, товарищи?
Председатель:
— Хорошие, товарищ начальник. Была тут одна авария, но мы уже осудили механика…
Иных:
— Как же вы его осудили?
Председатель:
— Гуманно, товарищ начальник — исключительно для воспитания масс…
Иных:
— А вы сами были на аварии?
Председатель:
— Никак нет… Нам командировочных средств не отпускают…
Иных (вставая):
— Едемте со мной.
Ж. д. линия. Нарастающий шум приближающейся моторной дрезины. Проносится моторная дрезина: на ней стоит Иных и сидят, сжавшись от ветра скорости, три члена суда и моторист.
Аварийное место. Паровоз «Фд» и три большегрузных четырехосных вагона за ним (остальные вагоны вне экрана). Тендер вдвинулся в будку механика. Первый вагон — вслед за паровозом — стоит почти вертикально (градусов 60–70), точно он стремился забраться на тендер паровоза; оба передних ската этого вагона вырвались из тележки; один скат лежит на самом тендере, другой на будке механика, глубоко погрузившись в нее сквозь крышу. Второй вагон сжат между двумя соседними вагонами стенка в стенку — в упор — но относительно здоров. Третий сильно осел, накренился на одну тележку и выпятился корпусом на сторону.
Подъезжает моторная дрезина с Иных и прочими людьми.
Иных и его спутники идут с головы паровоза параллельно составу.
Тележка третьего вагона, давшая крен вагону.
У этой тележки появляется Иных; его спутники останавливаются близ нач. дороги.
Иных садится на корточки около этой дефективной тележки, ощупывает руками и осматривает детали тележки.
Иных:
— Нужно поднять на домкраты.
Четыре слесаря поднимают вагон над тележкой на домкраты. Кроме них в кадре никого нет.
Один слесарь (выползая из-под вагона):
— Готово, начальник!
Появляется Иных и за ним его спутники.
Иных снова садится на корточки к тележке у одной буксы.
Иных берет гаечный ключ, к нему подходит один из слесарей с инструментом — и оба вместе они быстро разбирают то, что осталось от буксы, подшипника и прочих ближайших деталей.
Обнажается блестящий стальной срез осевой шейки — по самую ступицу, а самой шейки нет.
Слесарь вскрывает соседнюю деформированную буксу: там шейка цела, но она состругана, надломлена и висит книзу на последнем маленьком сечении.