Том 6. Кабала святош (с иллюстрациями)

Пончик. Человек! Живой! Дошла моя молитва! (Бросается к Маркизову, обнимает его.) Да вы Маркизов?!

Маркизов. Я, я — Маркизов. Вот видите, гражданин, погибаю. (Обнимает Пончика и плачет.)

Пончик. Нет, стало быть, я не сумасшедший. Я узнал вас! А вы меня?

Маркизов. Вы кто же будете?

Пончик. Да как же вы не узнаете меня, Боже ты мой! Узнайте, умоляю! Мне станет легче…

Маркизов. Я почему-то вижу плохо, гражданин.

Пончик. Я — Пончик-Непобеда — известнейший литератор. Припомните, о Боже, ведь я же с вами жил в одном доме! Я вас хорошо помню, вас из профсоюза выкинули за хулиган… Ну, словом, вы — Маркизов!

Маркизов. За что меня выгнали из профсоюза? За что? За то, что я побил бюрократа? Но а как же гадину не бить? Кто его накажет, кроме меня? За то, что пью? Но как же пекарю не пить? Все пили: и дед, и прадед. За то, что книжки читал, может быть? А кто пекаря научит, если он сам не будет читать? Ну, ничего. Потерпите. Сам изгонюсь. Вот уж застилает вас, гражданин, туманом, и скоро я отойду…

Пончик. Теперь уж о другом прошу: сохранить жизнь гражданину Маркизову. Не за себя молюсь, за другого.

Маркизов. Гляньте в окно, гражданин, и вы увидите, что ни малейшего Бога нет. Тут дело верное.

Пончик. Ну, кто же, как не грозный Бог, покарал грешную землю!

Маркизов(слабо). Нет, это газ пустили и задавили СССР за коммунизм… Не вижу больше ничего… О, как это жестоко — появиться и исчезнуть опять!

Пончик. Встаньте, встаньте, дорогой!

Ефросимов появляется с узлом и сумкой. При виде Пончика и Маркизова остолбеневает. Пончик, увидя Ефросимова, от радости плачет.

Ефросимов. Откуда вы, люди? Как вы оказались в Ленинграде?

Пончик. Профессор… Ефросимов?..

Ефросимов(Пончику). Позвольте, вы были вечером у Адама… Это вы писали про колхозников?

Пончик. Ну да. Я! Я! Я — Пончик-Непобеда.

Ефросимов(наклонясь к Маркизову). А этот? Что с ним? Это он, напавший на меня!.. Значит, вы были в момент катастрофы в Ленинграде, как же вы уцелели?!

Маркизов(глухо). Я побежал по улице, а потом в подвале сидел, питался судаком, а теперь помираю.

Ефросимов. А… стукнула дверь! Вспоминаю… (Пончику.) Отвечайте — когда я снимал Еву и Адама, вы показались в комнате?

Пончик. Да, вы меня ослепили!

Ефросимов. Так, ясно. (Маркизову.) Но вы, вы — непонятно… Как на вас мог упасть луч? Вас же не было в комнате?

Маркизов(слабо). Луч? Я на окно влез.

Ефросимов. А-а-а… Вот, вот, какая судьба… (Зажигает луч в аппарате, освещает Маркизова. Тот шевелится, открывает глаза, садится.) Вы видите меня?

Маркизов. Теперь вижу.

Ефросимов. А нога?

Маркизов. Легче. О, дышать могу.

Ефросимов. Ага. Вы видите теперь… Вы назвали меня буржуем. Но я отнюдь не буржуа, о нет! И это не фотографический аппарат. Я не фотограф, и я не алкоголик!!

В громкоговорителе слышна музыка…

Маркизов. Вы, гражданин, ученый. Какой же вы алкоголик! Позвольте, я вам руку поцелую… И вам скажу стихи… Как будто градом ударил газ… Над Ленинградом, но ученый меня спас… Руку давайте!

Ефросимов. Подите вы к черту!! Я ничего не пью. Я только курю.

Маркизов. Ай, злой вы какой… Папиросу? Курите на здоровье, пожалуйста…

Ефросимов(истерически). Какое право вы имеете называть меня алкоголиком? Как вы осмелились тыкать мне кулаками в лицо?! Я всю жизнь просидел в лаборатории и даже не был женат, а вы, наверное, уже три раза… Вы сами алкоголик! Утверждаю это при всех и вызываю вас на суд. Я на вас в суд подам!!.

Пончик. Профессор, что вы?!

Маркизов. Гражданин, милейший человек, успокойся! Какое там три раза! Меня по судам затаскали, ну, заездили буквально. Ах, великий человек! Дышу я… Хлебните.

Ефросимов. Я не пью.

Маркизов. Как можно не пить. Вы помрете от нервов.

Музыка в громкоговорителе прекращается.

Я ж понимаю… Я сам в трамвай вскочил. А кондукторша мертва. А я ей гривенник сую… (Вливает в рот Ефросимову водку.)

Ефросимов. Вы дышите свободно?

Маркизов. Свободно. (Дышит.) Совсем свободно. А верите ли, я хотел зарезаться…

Ефросимов. У вас гангрена.

Маркизов. Как ей не быть! Еще бы! Вижу — гангрена. Ну, до свадьбы заживет.

Ефросимов. Гангрена — поймите! Кто отрежет вам ногу теперь? Ведь это мне придется делать? Но я же не врач.

Маркизов. Вам доверяю… Режьте!

Ефросимов. Глупец! Нужно было обеими ногами на подоконник становиться! Луч не попал на ступню…

Маркизов. Именно то же самое я говорю… Но серость! Серость! Я одной ногой… Ну, пес с ней, с ногой! (Декламирует.) Великий человек, тебя прославит век!

Ефросимов. Попрошу без выкриков… Держите себя в руках, а то вы свихнетесь. Берите пример с меня…

Пончик(внезапно в исступлении). Я требую, чтобы вы светили на меня! Почему же меня забыли?