Том 6. Отечник

76. Я спросил его: «Что есть страх Божий?» Он отвечал: «Нет страха Божия в том, кто увлекается чем-либо неблагоугодным Богу» [543].

77. Опять спросил я его: «Кто раб Божий?» Он отвечал: «Не признается рабом Божиим тот, кто работает страстям; он раб того, кто обладает им» [544].

{стр. 132}

78. Опять сказал: «Горе мне! горе мне! я не позаботился стяжать чистоту и святыню, при которых получается милость Божия. Горе мне, несчастному! я не подвизался победить врагов моих, за что даруется Царство со Христом. Раб неверный не осмелится приблизиться ко Владыке своему. Горе мне! горе мне! ношу на себе наименование по имени Твоему, Господь мой, а служу врагам Твоим. Увы! увы! услаждаюсь тем, чем гнушается Царь мой, и потому Он не исцеляет меня» [545].

79. Однажды посетил я авву в то время, как он был болен. Я нашел его очень страждущим от болезни. Он заметил печаль мою, произведенную его тяжким недугом, и сказал мне: «Удручаемый такою болезнию, я едва привел себя к воспоминанию горького часа смерти. Это воспоминание было бы чуждым для меня, если б тело мое было здравым. Собственно плотское здоровье не приносит пользы: ища поддержать себя единственно для себя, оно вступает в настроение враждебное Богу. Древо, поливаемое ежедневно, не высохнет, но принесет свойственный себе плод. Скорбь по плоти служит пособием к сохранению заповедей Божиих» [546].

Подвижник должен поддерживать здоровье и силы тела настолько, чтоб тело сохраняло способность служить Богу. Чрезмерное развитие здоровья и дебелости в теле вводит его в тяжелое плотское состояние, возбуждает в нем скотоподобные движения и влечения в неодолимой силе, отнимает у него всю способность к ощущениям духовным. Тот, кто соделает свое тело легким, посредством умеренного поста и бдения, доставит ему и самое прочное здоровье и соделает его способным принять в себя и сохранить в себе духовные движения, то есть действие Святого Духа.

80. Опять сказал: «Человек нуждается в великом сердечном мужестве для хранения заповедей Божиих» [547].

81. Опять сказал: «Горе мне! горе мне! Обвинители мои, известные мне и неизвестные, предстоят предо мною, и не могу опровергнуть обвинений их. Увы! увы! имея таких обвинителей, как предстану Господу моему? как явлюсь в собрание святых Его, когда враги не оставили ни одного члена моего неоскверненным?» [548]

82. Я спросил его: «Что должен наблюдать безмолвник?» Он отвечал: «Безмолвствующему необходимы следующие три {стр. 133} делания: постоянное пребывание в страхе и недоверии к себе, непрестанное устремление к Богу молитвою с прошением помощи и помилования, неупустительная бдительность над сердцем» [549].

83. Опять сказал: «Безмолвник должен хранить себя от слышания какого бы то ни было неполезного слова. В противном случае он погубит весь труд свой» [550].

84. Авва Исаия поведал о авве Серапионе следующее: «Некоторый старец спросил его: "Окажи любовь, скажи мне, каким видишь ты себя?" Авва Серапион отвечал: "Вижу себя подобным стоящему на сторожевой башне, осматривающему окружающую его местность и подающему знак рукою тем, которые приближаются к нему, чтоб они не подходили". На это сказал ему старец, спрашивавший его: "А я как бы обнес вокруг себя твердую ограду с железными затворами, чтоб даже не услышать прихода того, кто придет ко мне и станет стучаться, чтоб не узнать — кто он, откуда пришел, что ему надо. Таким образом, я не отворяю ему, и он уходит"» [551].

85. Сказал авва Исаия: «Кто ищет Господа с болезнию сердечною, того молитве Господь внимает и исполняет прошения его, если они приносятся в духовном разуме, если молящийся в сокрушении духа заботится о спасении своем, если не опутывается ничем мирским, если трудится в страхе Божием по силам своим о том, чтоб представить душу свою непорочною на Суд Божий» [552].

86. Авва Исаия говорил: «Люби более молчать, нежели говорить: от молчания ум сосредоточивается в себе; от многословия он впадает в рассеянность» [553].

87. Он говорил: «Верный раб Христов! храни втайне твое делание и заботься с сердечною болезнию, чтоб не погубить мзды подвига твоего из-за человекоугодия. Делающий что-либо напоказ человекам лишается мзды своей, как сказал Господь» [554].

88. Он говорил: «Убегай тщеславия, и сподобишься славы в будущем веке» [555].

89. Он говорил: «Уничижение себя есть то место, в котором обретается спокойствие» [556].

90. Он говорил: «Новоначальный монах, переходящий из монастыря в монастырь, подобен коню, который от узды мечется в разные стороны» [557].

{стр. 134}

91. Авва Исаия говорил о новоначальных монахах, предавших себя в послушание духовным отцам: «Краска, в которую первоначально выкрашена багряница, ничем не изглаживается с багряницы» [558].

Это значит: первоначальное направление, которое получится иноком при вступлении его в монастырь, остается в нем, в большей или меньшей степени, на всю жизнь.

92. Еще говорил он о новоначальных: «Вновь насажденное древо, если не будут поливать его тщательно, засыхает; то же делается и с новоначальными послушниками» [559].

Для них необходимо постоянное назидание по нравственному преданию Церкви.

93. Говорил он о новоначальных и следующее: «Ничто так не полезно новоначальным, как уничижение. Что ежедневное поливание для новонасажденного древа, то для новоначального уничижение» [560].

Уничижение в разных видах его очень употреблялось при воспитании монахов, когда старцы обиловали благодатными дарами, а новоначальные усердием и силою произволения. При посредстве уничижения вырабатывалось сердечное смирение, скоро возводившее делателя по степеням духовного преуспеяния к благодатному состоянию. Духовное врачевство это, сохраняя само по себе все достоинство свое, нуждается в наше время в особенном благоразумии при употреблении его. Благоразумие требует от современного старца, чтоб он, всматриваясь в собственное свое преуспеяние, не возлагал на ближнего таких бремен, каких сам не нес и не в силах понести. Жестокое уничижение в наше время может сокрушить новоначального, расстроить его навсегда. Оно заменяется, не без успеха, правильным, кротким обличением погрешностей новоначального и тщательным назиданием его.

94. Говорил авва Исаия о новоначальных: «Новоначальные монахи, предавшие себя в послушание отцам, подобны мягким ветвям, удобно сгибающимся в обруч» [561].

95. Он сказал: «Не тот разумен, кто говорит, но тот, кто знает время, когда должно говорить. В разуме молчи и в разуме говори; прежде, нежели начнешь говорить, обсуди, что дол{стр. 135}жно говорить; говори одно нужное и должное; не хвались своим разумом и не думай, что ты знаешь более других. Сущность монашеского жительства состоит в том, чтоб укорять себя и считать себя хуже всех» [562].