Том 6. Третий лишний

Командир «Дианы», удравший от англичан возле Доброй Надежды, Василий Михайлович Головнин завещал нам торжественные и гордые слова: «Ежели мореходец, находясь на службе, претерпевает кораблекрушение и погибает, то он умирает за Отечество, обороняясь до конца против стихий, и имеет полное право наравне с убиенными воинами на соболезнование и почтение его памяти от соотчичей».

И от всего этого тяжкая тяжесть писательской ответственности опять начала угнетать душу и совесть.

Боже, сколько смятения перед новой работой, как я, чувствуя короткость остающегося времени, понимаю, что нельзя больше топтаться на уже обжитом Рубиконе. Надо переступать или, если это невозможно, просто молчать; и зарубить себе на носу слова Твардовского, записанные на клочке бумаги, никуда при жизни не вставленные: Так, как хочу, — не умею. Так, как могу, — не хочу…

Какие мучительные растерянные метания. То решаешь вернуться к себе раннему, к первым своим выдуманным рассказам, переписать все, выкинуть тысячи пустых страниц, смонтировать в одной книге, отдать этой работе оставшуюся жизнь, и тогда, мол, автоматически получится грамм радия — только не влезать больше ни во что новое! Но и то понимаешь, что даже просто перечитать все написанное от начала до конца ни воли, ни терпения не хватит. И тогда вдруг опять возвращается мысль о семейной хронике. Начать, предположим, с рождения матери — 1893 год. Но это сколько же надо в архивах просидеть, чтобы в дух конца прошлого века проникнуть, а затем через все войны, революции… оторопь берет: не хватит уже на такую огромную работу.

Но и то известно, что большая цель порождает новые силы и продлевает жизнь даже смертельно больным подвижникам большой цели, и они, как правило, успевают достичь ее, наперекор даже законам природы, и умирают, поставив наперекор всему здравомыслию точку…

А кто-то все шепчет: «Ты должен просто рассказывать только то, что знают немногие, а ты видел!»

А тогда что остается?

В море идти за «Ледовыми брызгами».

1980–1983

СТОЛКНОВЕНИЕ В ПРОЛИВЕ АКТИВ-ПАСС

Все равны, но некоторые более равны, чем другие.

Английская поговорка, которую я первый раз услышал от Н. Г. Хаустова

Часть I Катастрофа

1

Теплоход «Сергей Есенин» вышел из Владивостока на Японию в понедельник 13 июля 1970 года под командованием капитана Николая Гавриловича Хаустова.

Судно находилось в хорошем техническом состоянии, согласно правилам снабжено, полностью укомплектовано экипажем.

Николай Гаврилович Хаустов, капитан дальнего плавания. 1929 года рождения.

С 1945 года учился в школе речных юнг, затем окончил среднее мореходное училище в Ростове-на-Дону в 1950 году.

До 1955 года плавал последовательно 3-м, 2-м, старшим помощником капитана.

С 1958 года капитан пятитысячного сухогруза «Серпухов». С 1965-го по 1968-й — капитан пассажирского теплохода «Русь», бывший «Кордильера» (12500 БРТ, 850 пассажиров, 4000 тонн груза).

С 1968-го по 1970-й капитан т/х «Новиков-Прибой» (11 200 БРТ).

В период с 1960-го по 1965-й заочно окончил Владивостокское высшее инженерное морское училище и специальные курсы по использованию радиолокации.

С мая 1970 года капитан-наставник Дальневосточного морского пароходства.

В рейс на «Сергее Есенине» был послан для подмены заболевшего капитана, а также для личного знакомства с линией Япония — Канада.

Первый порт захода — Хирахата, второй — Кобе, третий — Иокогама.

Приход в Хирахату утром 15 июля, снялись из Иокогамы 23 июля, имея на борту 3750 тонн груза — стальной прокат, химикалии, автомобили.

Порты назначения — Ванкувер и Нью-Вестминстер, Канада.

Для следования по внутренним канадским водам суда обязаны прибыть сперва в порт Виктория на острове Ванкувер, там пройти карантинные формальности и взять лоцмана. Остров Ванкувер и порт Ванкувер — разные географические пункты.

02.08. Капитан встал в четыре часа утра. Весь путь от Японии судно прошло в тумане, и он был уверен, что и подходы к проливу Хуан-де-Фука будут закрыты туманом. Кроме этого, его беспокоили навигационные предупреждения, принятые накануне. В предупреждении сообщалось о большой группе рыболовных судов в районе пролива Хуан-де-Фука.

Этот пролив разделен на две половины — американскую и канадскую. Рыбаки обычно занимают одну из сторон, оставляя другую более-менее свободной. Капитан принял решение проходить пролив по канадской стороне.

Видимость в Хуан-де-Фука против ожиданий оказалась приличной. Была только легкая мгла. «Сергей Есенин» шел к острову Виктория полным ходом — около двадцати узлов.

На подходе к Виктории встретили несколько лесовозных барж, очень больших, на буксирах.

Сам порт открылся около восьми часов утра. Городок был зеленый, веселый, хорошо просматривались аккуратные дома и улицы, освещенные утренним солнцем.

Хаустов вывел судно к месту приема лоцманов и стал ожидать лоцманский катер в дрейфе, не становясь на якорь. Накануне он проработал со штурманами пути следования в канадских шхерах и специальные правила плавания в береговых водах Канады.

Лоции «Западная часть Канады. Части 1 и 2» от порта Виктория на острове Ванкувер до порта Ванкувер на материке рекомендуют два пути: наиболее безопасный и широкий для судов с большой осадкой — через пролив Боундари, и другой, более короткий, но узкий, извилистый и сложный — через пролив Актив-Пасс.

Для теплохода «Сергей Есенин» капитан избрал более длинный, но более безопасный путь через пролив Боундари. Соответственно он проложил на советской карте № 8532 курсы предварительной прокладки.

Никаких дурных предчувствий у капитана не было и быть не могло. Рассеявшийся туман на подходе к проливу Хуан-де-Фука был той мелочью, от которой еще ярче засверкала в его душе радость жизни.

В сорок лет он был капитаном-наставником большого пароходства. Позади было длительное командование таким замечательным лайнером, как «Русь». Позади был кандидатский минимум. И почти готова к защите диссертация: «Перевозка грузов иностранных фрахтователей на примере линии „ФИСКО“ (Фар Ист Шиппинг Компани)». Во Владивостоке его ожидала женщина, которую он любил, отношения с которой были наконец четко определены и семейная жизнь налажена.

В этом рейсе капитан Хаустов уже заработал премию «За безлоцманское плавание во Внутреннем Японском море». Такое плавание сильнее выматывает, но приносит профессиональное удовлетворение, прибыль пароходству и премию капитану. В японских портах, посещаемых в этом рейсе, Николай Гаврилович нашел несколько новых интересных документов, которые укрепят диссертацию.

2

Лоцман Краббе прибыл в 09.30. Вахтенный штурман познакомил его с главными приборами и устройствами в рубке «Есенина», особенностями управления судном. Лоцман сказал, что знает их, так как уже неоднократно водил однотипные суда.