Том 7. Дядя Динамит и другие

— Недавно сидел с ним рядом на банкете.

— Говорят, очень талантливый человек.

— Да, так он мне и сказал. Он себя очень ценит.

— Конни хотела, чтобы я его привез, для герцога. Надо пойти к нему, а я хочу к Пудингу. Мы успеем до трех?

— Вполне. Выпьем кофе и пойдем. Вероятно, там будет мой племянник. Очень приятный, вам он понравится.

Мартышка прибыл к Плуму примерно тогда, когда графы вышли на улицу, и сразу попытался занять десять фунтов. Конечно, Хорес обещал куда больше, но, пока что, с деньгами как-то спокойней.

Однако он быстро обнаружил, что перед этим сыщиком сам Пуффи Проссер снял бы цилиндр. Начавши со слов, которыми Полоний [31] напутствует Лаэрта (известных, как ни странно, людям, и не читавшим Шекспира), мистер Плум сообщил, что, расставаясь с деньгами, он испытывает неприятное чувство, словно гладит бархат против ворса, а Мартышке не дал бы в любом случае, ибо слишком ценит их дружбу.

По этой причине оба графа застали некоторую напряженность. Правда, встреча с лордом Икенхемом обрадовала сыщика, но слова лорда Эмсворта вернули ушедшую было сдержанность. Красть свинью он отказался.

31

…слова, которыми Полоний… — см. «Гамлет» 1, 3.

— Не могу, — сказал он.

— А? Что? Не можете?

— Нет. Я их боюсь. Меня укусила одна свинья.

— Императрица вас не укусит, — утешил его лорд Эмсворт.

— Вы думаете?

— Конечно. Она — как ягненок.

— Ягненок меня тоже кусал. Лорд Икенхем удивился.

— Какая у вас странная жизнь, Пудинг! — сказал он. — Как-нибудь расскажете, от кого вам удалось увернуться. Ну что же, нет — так нет. Но я в вас разочарован. А вам, Эмсворт, надо спешить, а то не успеете к Глоссопу.

— А? Что? Да, да, да, спешить.

— Вы уходите? — спросил мистер Плум. — Куда?

— На Харли-стрит.

— И я с вами, — сказал сыщик, облюбовавший мечтательного пэра. — Надо кое к кому зайти. Возьмем кэб.

Когда они вышли, лорд Икенхем заметил:

— Провал. Чистый провал. Интересно, почему свинья его укусила? Что он ей сделал? Ну, ладно. Скажи лучше, где Полли. Ее нет дома?

— Есть. Она у себя. Плум сказал, одевается. Лорд Икенхем громко крикнул:

— Полли! Ого-го-го!

Из недр квартиры послышался голос, который даже мрачный Мартышка признал серебряным:

— Кто там?

— Выйди сюда!

— Да кто там?

— Фредерик Алтамонт Корнуоллис Твистлтон, пятый граф доброго старого Икенхема. Неужели ты забыла дядю Фреда?

— О-о! — закричал серебряный голос, по коридору зацокали легкие ножки, и фигурка в кимоно вбежала в комнату.

— Дядя Фр-р-ред! — воскликнула Полли. — Как я рада!

— И я. А ты выросла!

— Мы шесть лет не виделись.

— И то верно!

— Вы все такой же красивый.

— Лучше, лучше. Сколько тебе лет, Полли?

— Двадцать один.

— Какая же ты красавица!

Лорд Икенхем погладил ее ручку, потом — обнял за плечи и поцеловал в щеку. Мартышка кашлянул.

— Ах, да! — воскликнул граф. — Ты тоже тут. Мисс Полли Плум — мой племянник Мартышка.

— Добрый день, — сказала Полли.

— Добрый день, — ответил племянник немного хрипло, поскольку он в очередной раз влюбился с первого взгляда. Влюблялся он часто, но, глядя на эту девушку, как глядел бы страус на дверную ручку, он понял, что она — лучшая из всех двадцати. Что там, она совсем другая!

Дело не в том, что они бывали высокие, а она — небольшая; и не в том, что они бывали бойкие, яркие, а у нее — нежные серые глаза. В отличие от них, она проста, естественна, можно сказать — уютна. Такой расскажешь все свои горести, она погладит по голове…

И, закурив сигарету, Мартышка спросил:

— Вы не присядете?

— Я бы лучше прилегла, — ответила Полли. — Я очень устала, дядя Фред, танцевала всю ночь.

— Мы все об этом знаем, — сказал лорд Икенхем, — потому и пришли. Хорес Давенпорт места себе не находит. Боится твоего возлюбленного.

Полли засмеялась. Мартышка вспомнил, что таким беззаботным, легким смехом смеялся и он, когда редко виделся с дядей.

— Рикки был просто бесподобен. Вы бы на него посмотрели!

— Он хочет сломать Хоресу шею.

— Да, что-то он такое говорил. Он часто хочет ломать шеи.

— А мы бы хотели, чтобы ты ему объяснила, что Хорес за тобой не ухаживал. Не знаю, слышал ли твой Рикки про сэра Галахада, но это — вылитый Давенпорт. Что там, Хорес еще поучил бы его чистоте!

— Все в порядке, он уже понял. Вот что, я позвоню Хоресу.

— Ни в коем случае, — сказал лорд Икенхем. — Дело ведет Мартышка. Поверь, это очень важно. Иди, верни ему покой, — обратился он к племяннику.

— Иду.

— Точнее, беги. А мы тут еще побеседуем. Расскажи мне про своего дикаря, Полли. Где ты его нашла? На Чертовом острове?

— Он привел папу.

— Ты хочешь сказать, папа его привел.

— Нет, не хочу. Привел, а вернее — принес. Папу побили какие-то люди, они на него за что-то сердились.

Лорд Икенхем подумал, что при помощи карт Пудинг выведет из себя даже ягненка. Возможно, потому ягненок его и укусил.

— А Рикки, — продолжала Полли, — увидел и бросился его спасать.

— Сломал им шею?

— Наверное, а ему подбили глаз. Я прикладывала сырое мясо.

— Романтика. И влюбилась с первого взгляда?

— Вот именно.

— Как мой племянник, он всегда так. Вообще-то это правильно, время экономишь. А он тоже влюбился?

— О, да!

— Это хорошо. Что-что, а вкус у него есть.

— Но я не поняла. Он сидел и молчал. Иногда — рычал.

— Невежливо.

— Нет, он смутился. Потом было не так.

— Лучше?

— О, да!

— Хотел бы я видеть, как он объяснялся тебе в любви. Наверное, придумал что-то новенькое.

— Скорее — да. Он чуть не сломал мне руку.

— Что ж, дело твое. А как отец?

— Он против. Он говорит, что Рикки меня не достоин.

— Какой ум!

— Понимаете, он вздумал выдать меня за Хореса. У Рикки нет денег. Мне-то все равно, он такой милый.

— Ты уверена, что это — точное слово?

— Да, уверена. Он очень хороший. Просто он ревнует.